(не) Признанная фениксом (СИ) - Яна Борисова
― Помоги… ― еле слышный шёпот заставлял вздрогнуть.
Подскочила на месте и начала оглядываться, ящерка тут же прошмыгнула в своё укрытие, под ворот моего пиджака. Карета не двигалась, Ара всё ещё спала.
Недолго думая, выбралась наружу.
― Что происходит, почему мы остановились? ― сразу спросила Рона стоящего на обочине дороги и вглядывающегося вглубь леса.
Незнакомого мне леса.
Лес Амората — это бесконечные сосны, подпирающие небосвод, заросли зелёного папоротника, иногда чередующиеся с островами особых трав, за которыми всегда гоняется Ара, зная каждой травинки названия.
Сейчас нас окружали дубняк, окутанный лёгкой дымкой, тянущейся вуалевыми дорожками от небольшого озерца, поблескивающего из — за толстенного ствола одного из исполинов.
― Крон что — то почуял, ― почему — то шёпотом ответил наставник, не отрывая своего внимательного взора от темнеющего леса, — вот они и решили проверить.
― Помоги…
Новый зов о помощи пролетел рядом с ухом, поднимая волоски на теле.
― Ты слышал?
― Что? ― Рон заозирался по сторонам, ― Ничего не слышал.
― Куда они пошли? ― вопрос был скорее риторически: по тому, куда смотрел Рон, когда я вышла из кареты и так было понятно направление. Поэтому не стала дожидаться ответа и шагнула вперёд.
― Эй… ты куда? ― звонкое возмущение подруги неожиданно громко прозвучало за спиной.
― И у меня тот же вопрос? ― Рон даже схватил меня за руку, останавливая.
― Кажется, там нужна помощь, ― попыталась объяснить свой внезапный порыв идти в неизвестность. ― Я слышу зов.
― Что за зов? ― Ара вмиг оказалась рядом, хватая меня за другую руку.
― Женский голос просит помочь, ― честно призналась и потянула друзей вперёд.
― Мирэ, меня убьют, ― чуть слышно проворчал Рон, но останавливать меня больше не стал: оглядываясь по сторонам, зашагал рядом.
Пройдя несколько метров, остановилась. Повертелась на месте, прикрыв глаза и прислушиваясь к дару.
Раньше я так не делала никогда, но что — то внутри подсказывало, что нужно сделать именно так. Интуиция не подвела: как только глаза мои закрылись, я почувствовал тепло, рванувшее из груди.
Открывая глаза, я уже знала, куда идти, потому что нить дара была теперь не только осязаема для меня, но и видима: переливалась золотом, как прошлой ночью, когда я увидела жизненные потоки Сурии.
― Туда… ― рванула, корректируя наш курс, следуя за нитью.
― Ты её чувствуешь… невероятно, ― восхищённо выдохнула ведьма, переходя на бег.
― Да чтоб вас, огонь… ― прошептал Рон.
А я спешила вперёд, перепрыгивая небольшие овраги и неизвестные мне кустарники, всё отчётливее ощущая того, кому нужна моя помощь.
В итоге мы оказались на поляне у того самого озерца, которое распускало свои туманные щупальца. Нить, что вела меня, упёрлась в огромный ствол многовекового дерева и превратилась в яркий сгусток энергии.
Странно, но я не видела, кому принадлежит эта энергия: тела не было, но дар тянулся именно туда.
Остановилась на мгновение, не понимая, что происходит.
― Помоги, ― чуть слышный женский голос вновь приподнял каждый волосок на теле.
― Что не так, куда ты смотришь? ― Ара непонимающе бросала взгляд то на меня, то на то место, куда неотрывно смотрела я.
Не отвечая ничего подруге, сделала шаг к тому самому дереву, что звало меня, позволяя дару делать своё дело. Теперь я видела того, кого лечила, точнее, его жизненные потоки — это была девушка с большой раной в районе солнечного сплетения, сейчас эта рана смотрелась как огромная чёрная дыра. Она сидела, опёрившись о ствол дуба, словно брошенная тряпичная кукла.
― Ри, ты объяснишь? ― не унималась проклятийница, ― там что, кто — то есть?
― Там девушка, ― выдохнула я, делая ещё один шаг по направлению к моей пациентке, но тут же остановилась: девушка начала показывать из сияющих потоков вполне себе живое и очень красивое тело.
― Крон… ― глядя сквозь нас своими фиалковыми глазами, выдохнула красавица, невесомо улыбнувшись, и тут же отключилась.
— Ничего себе… ― послышался знакомый мужской голос, ― Лира!
Сказать, что мирэ подлетел к несчастной пострадавшей, — это ничего не сказать. По мне, так у пули скорость меньше, чем в тот момент была у огненного птица.
Через секунду она уже покоилась на коленях пернатого, а его рука ощупывала место, где недавно зияла огромная рана, которая, благодаря мне, уже затянулась. Теперь на том месте сквозь дыру простенького платья белела фарфоровая кожа.
― Лира? ― удивлённо повторила Ара имя, произнесённое Кроном. ― Вы, что знакомы?
― Да, мы знакомы, ― ударило ледяным потоком в спину, ― Лира ― ириата.
― Ириата… в наших лесах? ― ещё больше удивилась моя ведьмочка.
Кто такая «ириата» я не имела ни малейшего представления. Ни разу за весь год не слышала, чтобы кого — то так называли. Поэтому даже замерла, стараясь не подать вида, что не понимаю, что сейчас происходит.
― Они же хранительницы драконьих лесов, что она здесь делает? ― подал голос мой наставник, показывая, что и он в курсе, о ком сейчас идёт речь. ― Я думал, барьер никого не пропускает.
Вот про барьер между землями драконов и фениксов я знала. Через него действительно никто не мог пройти без особого разрешения, выданного обеими сторонами.
Создали его после завершения страшной войны между фениксами и драконами. Что не поделили эти две магические расы, что пошли войной друг на друга, давно кануло в Лету и расплодило миллион версий. Одна из самых в кавычках официальных ― истинная. Так зовётся пара драконов, к которой он привязан душой и телом. То ли та девушка должна была стать женой феникса, то ли была ей уже, вот дракон и поднялся против огненных, взяв на подмогу сородичей, а те в ответ показали свой огненный нрав.
Кто тогда победил — непонятно. Ара говорит, драконы взяли вверх, Рон утверждает, что фениксы. Итог: Фьёра разделилась на две части непроходимым барьером.
Фениксы лишили те земли своей поддержки, и драконы вынуждены были находить свои способы поддерживать магический баланс. И, судя по всему, им это неплохо удавалось, так как, по слухам, народ жил там неплохо. Правда, побывавших там можно по пальцам пересчитать, а принцип «глухого телефона» работает и здесь.
― Мой прадед смог договориться с владыкой драконов о том, чтобы ириаты помогли нам сохранить наши леса ― начал вдруг
