Паутина. Книга 3 (СИ) - Стоев Андрей

Да, вот так и приходится аристократической молодёжи тусоваться по квартирам, как советским интеллигентам по кухням. Нелегко им приходится, прямо прослезиться хочется.

Когда Ленка упоминала «квартиру», я представлял себе нечто другое. Ну не хрущёвку, конечно, но уж точно не пол-этажа в двенадцатиэтажном доме, да ещё с выходом на крышу, где тоже что-то было, вроде даже бассейн. В общем, действительность оказалась радикально отличающейся от моего представления о скромном приюте изгнанника.

Хозяин квартиры выглядел под стать жилищу — широкоплечий блондин с располагающей улыбкой. Думаю, девушки на него вешаются, да и дамы наверняка тают, как масло на южном солнце. Очень обаятельная личность — думаю, он легко мог бы построить карьеру выборного политика, если бы у нас водились такие экзотические зверюшки, конечно. Совершенно неудивительно, что он так популярен среди молодёжи — даже я, с моей врождённой недоверчивостью, с удивлением обнаружил, что самопроизвольно улыбаюсь в ответ.

— Здравствуй, Кеннер, рад познакомиться лично, — с широкой улыбкой приветствовал меня Ярослав, крепко пожимая мне руку. — Тебя не так-то просто заполучить в гости. Твоя красавица жена здесь уже блистала, но вдвоём вы выглядите гораздо гармоничней.

Умеют же некоторые изящно выразиться! Нет, это определённо не Кеннер Ренский, этот без подножки обходится, сами падают.

— Мы пока студенты, — с сожалением развёл я руками. — Да ещё и отличники. У нас, ботанов, слишком много времени уходит на учёбу, на светскую жизнь ничего не остаётся.

— Кени, — толкнула меня в бок Ленка, оставшаяся к шарму хозяина совершенно равнодушной. — Я пойду с девчонками поздороваюсь, не теряй меня.

— Женщины такие непостоянные, — засмеялся Ярослав, провожая её взглядом. — Пойдём, покажу тебе моё скромное жилище.

В скромном жилище можно было и заблудиться без опытного проводника. Впрочем, хозяин ориентировался вполне уверенно.

— Кстати, открой секрет — как тебе удалось сойтись с Драганой Ивлич? — как бы между делом с любопытством спросил Ярослав. — Просто очень уж удивительно — где все мы, и где она.

— Да начали общаться сперва по делу, а потом как-то незаметно подружились, — объяснил я, не вдаваясь в излишние подробности. А потом мне пришла в голову мысль: — Если ты имеешь в виду что-то такое, то ты ошибаешься — мы с ней действительно просто друзья. Никаких романтических отношений у нас с ней даже близко нет, и совершенно точно не будет.

— А, вот как, — в замешательстве сказал он. — Ну, я не то чтобы так думал, но да, такая версия существует. Согласись, всё же странно выглядит, что вы так сошлись.

— Да ничего странного, — пожал я плечами, — если вспомнить, что я не только студент. У нашего семейства есть с ней общие дела, так что мне приходится регулярно с ней встречаться. Вот так и сошлись постепенно.

— Ну да, ну да, — покивал Ярослав, — если так, то конечно. Слушай, а ты не мог бы меня с ней познакомить?

Я с удивлением посмотрел на меня, а потом до меня дошло:

— Семья заставляет?

— Не то чтобы сильно, но есть такое, — смущённо признался он. — Настоятельно рекомендуют.

Вот и прояснилось, отчего он так сильно жаждал увидеть меня у себя в гостях. Ни для кого не секрет, что Гана интересуется симпатичными юношами, а этот плейбой прямо самой природой создан для охмурения. Неудивительно, что семья увидела возможность и настоятельно порекомендовала ему попытаться через меня выйти на Драгану. А там кто его знает, вдруг она им увлечётся, и тогда перед семьёй откроются крайне заманчивые перспективы. В общем-то, может и в самом деле увлечься.

— А ты, случаем, не одарённый?

— Нет. А это важно?

— Очень важно. Если нет, то на небольшую интрижку можешь рассчитывать, но серьёзная связь тебе не светит.

— Печально, — расстроился он. — Ты уверен?

Парень, похоже, не против карьеры альфонса — впрочем, с его внешностью и обаянием довольно напрашивающийся вариант. При условии определённой моральной гибкости, конечно, но с этим у него явно проблемы нет.

— Даже не сомневайся. У одарённой высокого ранга длительной связи с бездарным быть не может, она очень быстро потеряет интерес. Это просто природа, тут ничего не поделать.

— Печально, — повторил он, выглядя действительно огорчённым. — Но может, всё-таки познакомишь?

— Представишь, а не познакомишь, — поправил его я. — Знакомят равных, а вы всё-таки даже близко не равны. Да не проблема, представлю на каком-нибудь приёме, где вы оба будете.

— Это сложно, — вздохнул он. — Меня на такие приёмы обычно не приглашают, где она бывает.

— Ну извини, только так, — развёл я руками. — Я не могу притащить тебя к ней домой и заявить: «Знакомься, Гана, это мой друг». Могу только представить как положено, с соблюдением всех приличий. Попроси семью — им надо, пусть они и позаботятся о приглашении для тебя.

Надеюсь, он знает, что делает. Гана — это не наивная молодая курочка, которых он привык топтать. Если она почувствует какую-то фальшь… впрочем, не убьёт же она его. Да и насмотрелась она на таких, я думаю. В любом случае, это не моё дело — моя задача всего лишь представить, а там они без меня разберутся.

Тут его отвлекли, и он, извинившись, двинулся куда-то. Ну понятно, от меня он уже получил обещание, которое хотел, так что на текущий момент интерес ко мне потерял.

Я оглянулся, пытаясь понять, где я нахожусь. Комната была почти пустой — несколько человек в другом углу были заняты своим разговором, и знакомых лиц среди них я не увидел. В проёме дальше виднелась компания, разливающая что-то по бокалам, но пить я не собирался, так что в этой компании мне делать тоже нечего. Собственно, я только сейчас осознал печальный факт, что не знаю практически никого из молодёжи — общаюсь-то я в основном с их родителями, а чаще даже с родителями родителей.

Сбоку открывалась анфилада комнат, так что я направился туда. Знакомое лицо обнаружилось почти сразу в небольшом кружке симпатичных девиц.

— Привет, Эльма! — обрадовался я встретить хоть кого-то, кого я знаю.

— О, Кеннер! — она тоже обрадовалась. — Ты-то здесь откуда?

— Лена решила, что мне надо больше вращаться в обществе, — улыбнулся я.

— Ну давай тебя повращаем, — засмеялась она. — Девочки, познакомьтесь с Кеннером Арди.

Девчонки дружно состроили мне глазки. Все они оказались из разных родов, и никого из них я до этого не знал, даже заочно. Собственно, роды и не публиковали списки родовичей — в отличие от дворян, которые публиковались в ежегодном альманахе дворянского реестра. Вот гербовых дворян я мог перечислить всех по памяти, хотя в лицо знал далеко не каждого.

— А вы тоже студентки, наверное? — предположил я.

— Это наша группа, — ответила Эльма.

— О, алхимики, — с уважением произнёс я.

— Как ты относишься к алхимикам? — игриво спросила Рада Хмелевская.

— Уважаю и побаиваюсь, особенно пятикурсниц, — признался я. — Уважаю потому что моя мать алхимик, а побаиваюсь потому, что сварите приворотное зелье, и прощай, свобода. Я, правда, и так уже несвободен, но всё равно страшно.

Девицы охотно захихикали.

— Погоди, Кеннер, — вдруг с удивлением сказала Ника Шевич. — А мне почему-то казалось, что твоя мать — Милослава Арди.

— Так и есть, — согласно кивнул я. — Просто мало кто знает, что моя мать училась в Академиуме дважды. Она не только целительница, но и дипломированный алхимик. Вот Эльма подтвердит.

— Так и есть, — подтвердила та. — Милослава Ренская закончила алхимический.

— Всё же моя мать больше известна как Милослава Арди, — мягко поправил я, решив, что не стоит поощрять дурные привычки. — Она перестала быть Ренской в результате некоторых событий.

Эльма слегка поморщилась.

— Но когда она училась на алхимическом, она же была Ренской? — возразила она.

— На алхимическом она была Ренской, — признал я бесспорный факт. — А что вы здесь стоите в одиночестве? Может быть, вы охотитесь на симпатичных мальчиков, и сейчас в засаде?