В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс

“Кость, осторожно. Он прямо за углом”.

Денисов кивнул и, усилив “Берегиню” шагнул вперед, держа над рукой зажженный “Колобок”. Мое нутро снова скрутило так, что я едва не поперхнулся.

“Костя, стой!” — заревел я, но было поздно.

Денисов уже высунулся за угол. И в этот момент прямо под его ноги упало что-то мелкое — лишь на долю секунды блеснуло гладким бочком. Раздался звук разбитого стекла. И в следующий миг что-то темное и бесформенное метнулось к Денисову, облепило его ноги и, поднимаясь наверх, принялось прожигать его защитное заклинание.

Я рванул к парню, концентрируя силу в руках. Левой рукой выставил “Покров”, а правой оттолкнул Денисова обратно за угол.

— Аааа!! — завыл Денисов. — Жжет! Сними ее с меня.

Силуэт того мужика метнулся дальше по коридору и свернул за угол направо. Я замер всего на секунду, соображая, бежать ли сразу за ним или сперва помочь Косте.

— Соколов… Помоги… Пожалуйста.

Да твою же мать!

Я развернулся к Денисову и обомлел. Такой штуке нас еще не обучали. Действительно, это было похоже то ли на гудрон то ли на мазут — какая-то темная тягучая жижа обволокла почти всю фигуру парня, поднимаясь все выше к голове. Словно темные щупальца, она обхватила его и душила, забираясь в ноздри, уши и рот.

Ну и мерзость.

— Это еще что такое? — оторопел я, копаясь в воспоминаниях. Нет, ничего подобного ни мне, ни прежнему Мише не встречалось.

— Шоб я внал! — мямлил Денисов, отплевываясь от этой темной дряни. — Фними ее! Фними!

Дерьмо. Понять бы еще, что это за хреновина. Я принюхался — пахло и правда чем-то горючим и химическим. Значит, с “Жар-птицей” лучше не рисковать. Но раз нельзя жечь, значит, будем замораживать.

— Кость, стой мирно, — велел я, концентрируя в руках силу для “Морозилки”. На самом деле это заклинание называлось “Морозко”, но студенты, как обычно, все переиначили.

Я понятия не имел, при какой температуре могла замерзнуть эта жижа, но предположил, что если она все же затвердеет, у меня получится сбить ее с Денисова. Более удачных вариантов мне в голову не пришло.

Ну дворник, ну паскуда такая! Значит, все же одаренный? А раз одаренный, то еще и ряженый? И откуда тогда такие познания в редких заклинаниях?

Хотя что-то разбилось. Значит, артефакт? О таких склянках я слышал — можно было подобрать интересные сочетания исходных субстанций и заклятий, чтобы создать интересные и весьма смертоносные коктейли…

Но на первом курсе такому не учили. Это давали уже на специализации по артефактории.

Денисов держался стойко, но все равно стучал зубами, когда я принялся замораживать жижу. Субстанция перестала распространяться, но и замерзала неохотно.

— Ффе рафно ззет, — хрипел вражина. — Как крапифа, только ефли ее уфилить во фто крат.

Интересное явление. Кислота? Яд? Что же туда намешали? Ладно, разберемся.

— Холовно…

Ну простите, ваше сиятельство. Сейчас не до ювелирных решений. И так пришлось торопиться.

— Извини, сейчас будет еще хуже, — предупредил я и шарахнул “Морозилкой” на полную, стараясь при этом не проморозить до костей самого Денисова. Те части его лица, до которых еще не добралась жижа, покрылись инеем. Глаза парня остекленели и стали похожи на две льдинки.

Я остановился и убрал руки. Блин, не убить бы его, спасая. Этот не Ронцов — не воскреснет.

Провел руками вдоль тела страдальца — жив, сердце билось, но к полу он примерз намертво.

А затем я сделал то, о чем мечтал уже давно.

Усилил кулаки и принялся мудохать Денисова, сбивая с его тела осколки замерзшей жижи. Черные твердые куски, похожие на обсидиан, падали на пол с тихим стуком.

— Нннна, сволочь! — Разошелся я, отбивая все больше кусков, чтобы освободить сообщника.

— Х… хфатит…

Денисов дернулся, отпрыгнул в сторону и принялся тереться спиной о шершавую стену, сбивая остатки со спины.

— Признайся… Ты это специально, да? Все, чтобы меня избить?

Я не удержался от улыбки.

— Совместил приятное с полезным.

— Козел ты, Соколов.

— Я вообще-то тебя спас.

Стряхнув с него последние остатки замерзшей субстанции, я поднял с пола один кусок, завернул в носовой платок и отправил в мешок.

— Зачем? — спросил Денисов. — Прожжет же.

— Посмотрим. Покажу нашей подруге. Вдруг что подскажет. Пришел в себя?

— Ага.

На самом деле ни разу он в себя не пришел. Константин выглядел напуганным, ошарашенным, да и трясло его от холода так, что впору было влить в него литр адмиральского чая и отправить потеть под толстое одеяло на всю ночь. Но времени возиться с ним не было.

— Ожоги есть?

— Ничего серьезного, — отозвался Денисов.

— Точно?

— Точно! Бежим!

Ну, я спросил. Моя совесть была чиста. Мы снова рванули по коридору, и я на бегу показал, куда свернул наш диверсант. Денисов обновил “Берегиню”, но я заметил, что защита светилась бледнее. Либо решил сэкономить силы, либо у него заканчивался резерв. А ведь еще до самой драки не дошло. Что ж, по крайней мере мне не привыкать отбиваться в одиночку.

— Как же меня задолбал этот Wolfenstein! — проворчал я под нос и прилип к стене.

“Чего?”

“Да так. Просто бухчу”.

Сложно и опасно пытаться объяснить сюжет игры людям, в мире которых не было Второй Мировой.

Вдалеке тяжело грохнул металл. Что-то заскрежетало. Мы переглянулись и ускорили шаг.

Приблизившись к новому повороту, я сразу выставил “Покров” — на случай, если в запасе у нашего дворника остались другие сюрпризы. Но ничего. Сняв барьер, мы побежали дальше.

И сразу же столкнулись со следующей проблемой.

Коридор упирался в здоровенную железную дверь. Не такую мощную, какая предваряла вход в наиболее опасные участки катакомб, и все равно это была крепкая железная дверь.

Денисов витиевато выругался. Таким оборотам позавидовали бы и ребята с Путиловского завода.

— Согласен, — отозвался я, изучая дверь. — Именно туда, причем всех его родственников.

— И что делать? — покончив с экспрессией, уставился он на меня.

Я пожал плечами.

— Либо вышибать дверь, либо возвращаться к лазу. Причем быстро, пока помним дорогу.

Денисов решительно мотнул головой.

— Вышибаем.

— Может быть опасно. Мы понятия не имеем, что находится за этой дверью. И кроме того…

— За ней мужик, который облил меня той черной хренью! — рявкнул Денисов так, что катакомбы ответили многоголосым эхом. — Вышибаем!

Не спрашивая меня, он принялся формировать большой “Колобок”. Ну, с выбором заклинания он не ошибся — против металла они работали лучше всего. Но я сомневался, что у Константина хватит сил. Дверка-то была не из простых.

Денисов шарахнул заклинанием по двери. Металл застонал, в месте, куда угодила сердцевина шарика, осталась глубокая вмятина.

— Мешочек подержи, — я сунул в руки Косте свои пожитки и сосредоточился на заклинании. Черпать из источника не стал — рановато клянчить у предков. Сам справлюсь.

Вдох, выдох, концентрация. Руки зазудели и затряслись от обилия силы, жаждавшей выхода. Я сформировал идеальной формы “Колобок”, и его молочно-белый свет залил пространство коридора, а заодно и высветил дверь. Я увидел следы мела на створке — словно здесь было что-то написано, но это впопыхах стерли.

Уж не очередное ли напоминание об Ордене Надежды? Если так, то мы нагрянули прямо по адресу. Другой вопрос, кто или что ждало нас за этой преградой?

Но отступать было поздно. Я отправил “Колобок” в полет.

“Кость, зажмурься”.

Заклинание метнулось прямиком в ту же вмятину, которую сделал Денисов. Дверь содрогнулась, зашипел металл, затряслись каменные стены, а по сводам прокатился рокот.

“Готово”, — козырнул я. — “Береги обувь”.

Двери, можно сказать, не осталось вовсе. На ее месте зияла дыра, и лишь раскаленный металл наличников напоминал о том, что нас не хотели впускать.

Мне в нос ударил запах гари. Поначалу я подумал, что от заклинания, но когда из расщелины на нас повалил жирный темный дым, мы бросились в стороны.