Бастард (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич

Потолок залы стеклянный купол из зеленоватых панелей с золотой окантовкой. Если приглядеться, можно различить комки облаков. Пахнет оливой, ладаном и… железом.

Папа римский невысок, лицо округлое, гладкое, с розоватой кожей и блестящими глазами под тяжёлыми веками. Нос выделяется, тонкий и аристократичный, как у сохранившихся римских статуй. Так и не скажешь, что ему больше двух сотен лет.

— Здравствуй, молодой человек. Не скажу, что был рад тебя видеть, но… как ни странно, ты можешь быть полезен святому престолу. — Сказал понтифик, разглядывая «гостя», остановившегося в паре шагов от подножия.

— Очень сомневаюсь. — Процедил Орландо, прожигая взглядом дыры в наместнике Бога.

— Конечно, мальчик, конечно! У тебя есть все причины нас ненавидеть, я это понимаю. Однако, мы служим великой цели, возвращению Божьей Благодати на бренную землю!

— Через кровь?!

— Конечно, Кровь Господа, это последний осколок чуда, что остался рабам Его. Я бережно культивирую её, увы, для этого требуется обычная кровь, но каждый, кто жертвует жизнью своей, попадает в Рай! А мы, мы возврадим Эдемский сад здесь! — С жаром продекламировал понтифик, вздымая правую руку.

— О, так это другое дело, я прямо возгорелся желанием помочь! Аж руки чешутся, дайте-ка мне меч, и я мигом порешаю ваши проблемы.

— Ерничай сколько влезет, пока можешь, щенок, но ты будешь служить Святому Престолу! — Рыкнул Папа, вцепившись в подлокотники и подаваясь вперёд.

Зрачки на миг сверкнули красным, а на груди через белоснежную ткань проступило красное пятно. За спинкой трона колыхнулась бордовая занавесь, Орландо уловил густой плеск и звон стекла. По спине пробежала дрожь, ударила в сгиб коленей. Волосы на затылке зашевелились от острого чувства опасности.

— С чего бы это? — Рыкнул Орландо, силясь перебороть страх.

— Дорогой Гаспар причистит тебя Кровью Господа нашего, и… ты осознаешь всё величие цели!

— Или я сначала убью его, а после тебя. — Перебил Орландо, разворачиваясь и выкрикивая, разводя руки. — Может, уже начнём?

Гаспар отступил от столика, указывая на клинок и кладя ладонь на эфес шпаги. Орландо рывком скинул рубаху, отшвырнул под ноги и быстрым шагом направился к родному мечу. Папа римский, откинулся на троне, пожирая взглядом сухой торс, покрытый свежими шрамами. Под бледной кожей играют тугие мышцы, вздуваются и застывают. Понтифик облизнул верхнюю губу и взялся за крест-пузырёк на груди.

Орландо взялся за рукоять скьявоны, пальцы скользнули по протёртым пальцами канавкам в тёмном дереве. Сжались. Парень плавно повернулся к врагу, завёл левую руку за спину и сжал ремень.

— Это третий раз, когда мы скрещиваем клинки? — Спросил Гаспар, шагая вокруг, и держа шпагу опущенной и плавно жестикулируя левой рукой.

— Последний.

Орландо наскочил, нанося широкий рубящий в голову, отклонился, уходя от укол в грудь. Разорвал дистанцию, держа меч на вытянутой руке и глядя в глаза врагу. Пошёл в противоположную сторону.

Клинки сшиблись с лязгом, заскрежетали, скользя и разбрасывая блеклые искры. Клинч. Короткий обмен ударами, пинок. Гаспар отлетел, выпучив глаза, как рак. Сапоги заскользили холодному мрамору, а рука с клинком, отвела выпад скьявоны… Орландо ослабил кисть, меч проскользнул под шпагой и с хрястом пробил середину груди. Второй пинок помог освободить меч.

Гаспара опрокинуло на пол, тело выгнулось дугой и опало. Первый Клинок Ватикана рывком перевернулся набок, заливая мрамор кровью. Поднялся, трижды вслепую махнув шпагой, будто отгоняя муху.

Орландо остался на месте. Наблюдая за врагом с лёгкой улыбкой.

— Какого… хрена… — Просипел Гаспар, глядя на дыру в груди и быстро растущее пятно на камзоле.

— Ты быстр, — ответил Орландо, приближаясь, — и опытен. Я быстрее. А твой опыт… скажем так, все эти месяцы, недели, дни и часы, я только и делал, что считывал тебя. Твой опыт — ничто.

Гаспар булькающе хохотнул, поднялся, пошатываясь и просипел, давясь кровью:

— Это мы… посмотрим…

В ртутных глазах Орландо видит зарождающийся страх и своё отражение. Рана затягивается, несколько медленнее, чем в прошлый раз.

Папа Римский подобрался в кресле, стараясь не пропустить ни единого движения. Тень на шторе за спиной вытянулась, будто тоже наблюдая за схваткой.

Глава 49

Они сшиблись у подножия трона, залу наполнил лязг стали, заметался, поднимаясь к куполу и резонируя с зелёным стеклом. Гаспар орудует шпагой сцепив зубы, воздух истошно свистит за клинком, и словно бы разрезается. Орландо, смеясь, уклоняется, с издевательской небрежностью. Скьявона блокирует особо опасные удары и вспарывает воздух в опасной близости от лица. Во все стороны разлетаются рои искр, а острия клинков наливаются пурпуром. Папа привстал на троне, глядя на бой расширенными глазами и вздрагивая, от особо мощных ударов. Красное пятно на груди расширяется, вытягивается к животу.

Лоб Гаспара влажно блестит, крупные капли пота оббегают брови и скатываются по вискам. Камзол порезан в лоскуты, левый рукав оторвался в плече. Орландо движется плавно, торс блестит от пота, словно смазанный маслом. Пресс очерчивает живот, жилы на руках набухли переполненные кровью, нагнетаемой в мышцы с чудовищной силой.

Шпага с опаздывающим свистом пронеслась рядом с ухом, срезав длинную прядь. Гаспар закусил губу, быстро отступил, дёргая глазами, словно ища выход из поединка. Уголки губ дрогнули и приподнялись. Несмотря на мастерство, лезвие скьявоны покрыто зарубинами, ещё немного и можно брёвна пилить. Достаточно перерубить клинок и тогда парня ничто не спасёт!

Первый клинок Ватикана отшатнулся, распахнул рот, раскалённое острие скьявоны пронеслось меж челюстей. Чиркнуло по уголку рта, в ноздри шибануло горелым мясом. Гаспар взвыл, заблокировал основанием шпаги новый удар, вскинул руку отбрасывая клинок. Шагнул навстречу и в сторону, поворачиваясь и нанося косой удар снизу вверх, усиленный в несколько раз инерцией тела. Шпага взрезала пустоту. Гаспар развернулся, становясь в защитную стойку…

Запястье взорвалось болью, командующий гвардией беззвучно распахнул рот. Недоумённо опустил взгляд на обрубок руки, шпага с ладонью на рукояти, загремела по мраморному полу.

— Ой, — выдохнул Орландо, покачивая скьявоной, — а что случилось? Ай ай, какая незадача, но ты, наверное, руку отрастишь, как ящерица хвост?

— Сволочь… — Просипел Гаспар, выхватил левой рукой кинжал.

Скьявона опередила и длиннорукий рухнул на колени, завывая от боли и глядя на обрубки. Поднял взгляд на приближающегося парня и успел увидеть смазанный росчерк. Шею полоснуло болью и мир завертелся, стремительно темнея…

Орландо отклонился от фонтана крови, с брезгливостью пнул в плечо. Голова откатился от тела, раскрывая рот и оставляя на мраморе широкий красный след. Туловище качнулось, начало подниматься, протягивая к парню обрубки и рухнуло плашмя, подёргивая левой ногой.

— Ну, что? — Прорычал Орландо, глядя в стекленеющие глаза. — Это ты зарастишь?!

Шумно выдохнул и медленно повернулся к Папе. Понтифик восседает на троне, положив руки на подлокотники и задумчиво взирая на тело первого помощника. Орландо отпихнул шпагу с дороги, двинулся к наместнику Бога на земле.

— Может повторишь, что там он должен был со мной сделать?

— Неожиданный результат. — Сказал понтифик, ни к кому, не обращаясь и потирая подбородок. Поднял взгляд к стеклянному куполу и добавил, пожимая плечами. — Однако, на всё воля Господа.

— Какие возвышенные последние слова. — Процедил Орландо, подходя ближе и примериваясь куда ударить.

Остановился, глядя за спинку трона на красную штору, бровь поползла на середину лба. За плотной тканью нарастают мерные хлопки ладоней и шаги, перемежающиеся со звоном разбивающегося стекла. Штора откинулась и перед троном, аплодируя, остановился тощий мужчина. Голый по пояс, с красными точками по телу, в груди торчит стеклянная трубка, полная крови. Волосы у незнакомца белые, скрывают лицо и опускаются до плеч. На поясе висит спада де лато, прямой меч с удлинённой гардой и «корзинкой» проволоки, закрывающей не заточенную часть клинка у рукояти.