Святослав Логинов - Земные пути
— Вот и я! Ты прав, так будет гораздо лучше, нежели покорно ждать смерти. Я знаю, что не дойду, но ты всё равно прав. Сама я никогда не решилась бы на этот шаг, а сделать его, оказывается, так легко! Пусти, я хочу идти первой. Дай руку.
Она проскользнула мимо удивлённого и обрадованного Иста и двинулась в наполненный жемчужным сиянием тоннель. Ист поспешил следом, удивляясь, почему Роксалана так старательно тянет его за собой.
— Не торопись, — позвал он. — Собьёшь дыхание.
— Ничего, — одышливо откликнулась Роксалана. — Главное, ты береги силы. А я, пока могу, буду помогать тебе
Лишь теперь Ист понял, зачем Роксалана пожелала двигаться первой. Она боялась, что у Иста не хватит сил на долгий путь!
— Не надо! — воскликнул Ист, выдернув ладонь из пальцев женщины. — Иди не торопясь. С налёту этот склон не одолеть.
Роксалана остановилась, обернувшись, двумя руками ухватилась за Иста.
— Нет, не прогоняй меня, пожалуйста. Если тебе трудно, я пойду медленнее. Только не прогоняй меня.
— Что ты?… — пробормотал Ист. — Только не беги так, ты же устанешь.
— Я не устану — Радостная улыбка на мгновение ослепила Иста. — Разве можно устать от жизни? Когда я встретила тебя, я узнала, что такое радость и что такое жизнь. Всё, что было до того, не стоит даже воспоминания. Дай руку, хороший мой, и пошли. Нам ещё долго идти.
Ист покорно вернул ладонь в жаркие объятия тонких пальцев, и Роксалана вновь двинулась в гору, слишком быстро и напористо, чтобы надеяться на благополучное завершение пути.
Через минуту дыхание её сбилось, лёгкая походка стала спотыкающейся. С каждым шагом Роксалана двигалась всё медленнее, лицо под белым покрывалось смертельно побледнело, но она продолжала из последних сил тянуть Иста за руку.
— Погоди, — вновь произнёс Ист. — Не надо торопиться. Если устала — отдохни. — Надо… торопиться… — одышливым эхом откликнулась Роксалана, не замечая, что повторяет только что сказанное — Если остановишься, то скатишься вниз, а это смерть… Не отнимай руку, Исти, только если я упаду… Тогда иди дальше и не оглядывайся. Слышишь? Пока я могу, я буду тебе помогать. И не жалей, что я не дойду. Я обманывала тебя, Исти. Я много старше, чем кажусь… и я, когда мы впервые встретились, я ещё не любила тебя. Ты был мне нужен, чтобы свести счёты с Проттом, и всё… А если бы смогла, я бы просто похитила твою силу, а потом убила бы тебя. Видишь, какие мерзости я задумывала? Я полюбила тебя на самом деле гораздо позже. Поэтому не надо меня жалеть. Сейчас, пока я могу тебе помогать, береги силы, а потом — бросай меня и иди один. Я верю, ты дойдёшь. А обо мне не думай.
— Мы дойдём вместе, — почему-то эти слова дались Исту с большим трудом, — один я там уже был.
— Ты… — Роксалана остановилась, — ты бог?…
— Да какой я бог, — досадливо отмахнулся Ист. — Я поднялся туда полгода назад. Именно поэтому, после того как вы с учителем освободили меня, я исчез так надолго. Но ведь это ничего не значит: я по-прежнему люблю тебя.
— Значит, ты всё знаешь. — Казалось, Роксалана говорит сама себе. — Тебе просто захотелось посмеяться надо мной.
— О чём ты? — Ист остановился, схватил Роксалану за обе руки. — Я знаю одно: я люблю тебя, и мы поднимемся туда вместе.
— Ты бог, — бесчувственно твердила Роксалана. — Ты всё знал с самого начала…
— Неужели ты думаешь, что я стал бы ломиться в твою душу, желая что-то разузнать? Если ты захочешь, ты расскажешь всё сама. Сейчас ведь ты рассказала такое, о чём прежде молчала… Если хочешь, я даже не пойду следом за тобой к источнику. Там нельзя никого обмануть, а великая Амрита говорила мне, что любовь — это всегда немножко обман.
— Не произноси этого имени… Как я его ненавижу! Я много лет была у неё в служанках и только недавно сумела стать собой. Если бы ты знал, какая скверна — быть рабом божьим.
Ист вдруг понял, что Роксалана сейчас упадёт, противодействующая сила, которой Ист не замечал, пригибает её к земле, зовёт опрокинуться, покатиться вниз по убийственно крутому склону.
— Молчи! — воскликнул Ист. — Береги силы. Или давай лучше я тебя понесу.
— Нет, я сама. — Роксалана выдернула руку из пальцев Иста, сделала ещё один шаг и остановилась.
На тропе, загораживая проход, стояла Амрита.
— Исти, — произнесла богиня, не глядя на свою бывшую служанку, — ты попал в скверную историю. Но ещё не поздно всё исправить. Пойдём отсюда.
— Нет, — отрезал Ист
Он попытался обойти Роксалану, но та, встав посреди тропы, не пропустила его. Волшебница, только что падавшая без сил, выпрямилась, глядя прямо в лицо богине. На мгновение они замерли, глаза в глаза, хотя Амрита находилась на два шага выше. Потом Роксалана безо всякого усилия преодолела пространство, отделявшее её от госпожи, и крикнула:
— Убирайся отсюда! Слышишь? Он мой! Я нашла его без твоей помощи, и он только мой! Он любит меня, и ты не имеешь права отнимать его. Твоё собственное могущество не позволит тебе этого. Сейчас против тебя любовь!
— Прекрасно сказано… — улыбнулась богиня, переведя взгляд на соперницу. — Я вижу, ты не зря была моей служанкой. Ты многому научилась, дорогая. Бросить вызов мне — это красиво. И ты совершенно права — пока он любит тебя, я не смогу его отнять. И я не стану этого делать, ибо любовь священна. Будь счастлива с ним. Но не обижайся, если я отниму у тебя свои подарки. Ведь они не имеют никакого отношения к чистой любви этого мальчика. Сколько тебе лет, Роксалана? Скажи честно, а он пусть слышит.
— Сколько бы ни было, — голос волшебницы внезапно охрип, — но он любит меня, а я люблю его.
— Ты надеешься, что он сделает тебя бессмертной? Не знаю, сумеет ли он совершить такое и, главное, захочет ли, когда узнает правду. Мы с ним договорились не лгать друг другу, поэтому я считаю себя обязанной открыть ему глаза. Я забираю свои дары. Стань собой, Дигди, — старуха из Бэра!
Роксалана вскрикнула. Лицо её дико исказилось, его прорезали глубокие морщины, побурела кожа, ввалился беззубый рот. Остатки пегих волос выбились из-под белого платка. Женщина, только что гордо стоявшая перед богиней, согнулась, придавленная к земле бессчётными годами и тяжёлым горбом.
Амрита звонко расхохоталась.
— Смотри! — крикнула она. — Вот твоя возлюбленная! Это Дигди, ведьма-разлучница. Ей восемьсот лет, она родила пятьдесят детей и давно потеряла счёт своим любовникам. Но ты, молодой бог, оказался самой знатной её добычей. Чтобы околдовать тебя, она надела монашеское покрывало, хотя, когда этот платок на ней, она старится, как все люди. Она и сейчас вырядилась монашкой — третий раз в жизни. Дигди, а хочешь я расскажу, как это было впервые?… Или нет — когда что-то случается впервые, это почти всегда смешно и глупо, но простительно. Поэтому вот другая история про твою любимую. Однажды её одолело любопытство, эдакий зуд, а может быть, она просто слишком плотно поужинала, потому что на голодный желудок такое не сразу выдумаешь. Так вот, она отыскала одного из своих взрослых сыновей, а их у неё много, переспала с ним и в положенный срок родила мальчика, который приходился ей разом сыном и внуком. Не правда ли, забавно?
Ист пятился, отступая по тропе, а старуха, стоящая между ним и смеющейся богиней, захрипела, не то пытаясь чго-то сказать, не то просто схваченная удушьем
— Но это ещё не всё! — радостно воскликнула богиня. — Ребёнок вырос и повторил судьбу своего папочки, став её любовником. И она опять родила мальчика! Очевидно, Мокрида была добра к ней. Но самое забавное, что и с этим ублюдком твоя пассия умудрилась переспать и забеременеть от него! Дигди, расскажи, как это было? Где ты прячешь то, что выродила в последний раз? Ведь оно родилось живым и даже обладает магией. Дигди, скажи, ты кормила это грудью? Что ж ты молчишь? Два бога просят тебя: расскажи!
— Ты сама велела мне делать так!… — прокаркала Роксалана.
— Теперь ты начнёшь оправдываться, — покивала головой Амрита. — Не думаю, что это поможет.
— Убей меня… — с хрипом вырвалось из старческой груди.
— Ишь ты, о чём запела! — В голосе богини звенело торжество. — Только этого не случится. Ты будешь жить ещё долго, очень долго тлеть дряхлой развалиной. Ты станешь проклинать меня каждый день и мучиться от бессилия своих проклятий. Я заставлю тебя существовать, покуда мне не надоест любоваться тобой, а такой красавицей можно любоваться вечно! Но этого мало! Взгляни, молодой бог, эта восьмисотлетняя грымза на самом деле влюбилась в тебя, словно малолетка после первой менструации! Уж я-то в этом понимаю, клянусь источником! Ах, как будет её корежить, когда мы с тобой всё-таки сойдёмся! Мы вместе полюбуемся этим влюблённым лемуром…
— Этого не будет! — Голосу Роксаланы вернулась звучность. — Ты убьёшь меня прямо сейчас, я заставлю тебя это сделать!
Роксалана отступила на полшага и вдруг резко и зло плюнула в лицо богине. Возможно, и даже наверняка Амрига была защищена от любого нападения, её не смог бы коснуться ни камень, ни металл, ни просто рука, но такого поворота богиня предвидеть не могла, и плевок достиг цели. Густая мокротная слюна заляпала нежную щёчку.
