Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Тогда Авданец выслал письмо бастарду Арнульфа, Цвентиболду, прося того начать наступательные действия на границе с Великой Моравой. За это Авданец обещал Цвентиболду много золота, поскольку подобные действия должны были заставить Сватоплука стеречь свою границу с тевтонцами и отказаться от военного похода на северную сторону гор Карпатос.
Цвентиболд согласился начать военные действия, но поставил услоие. Пускай Авданец, если у него имеется столько золота, перекупит короля Мардов, Арпада, и склонит его передать под командование Цвентиболда десятка полтора отрядов вооруженных кочевников; сам Арпад со Сватоплуком воевать не мог, потому что недавно заключил с ним мир.
Авданец понимал, что для короля Арпада его имя ничего не значит, и великий король мардов, прозываемых еще и мадзярами, не пожелает входить с ним в какие-либо договоренности. Другое дело, если бы с подобным предложением выступил сам Даго Пестователь, с которым Арпад много лет назад заключил кровное братство и даже выдал свою дочь замуж за Петронаса, верховного командующего войск Песитователя.
Так что Авданец выслал послов в Гнездо с просьбой, может ли он лично представить Пестователю свою просьбу о заступничестве у короля Арпада. И, о чудо, он получил согласие на то, что он может прибыть в Гнездо и встретиться с Пестователем. Тогда Авданец погрузил на телегу целых четыре сундука с золотом и в окружении полусотни воинов поздней осенью отправился в Гнездо.
Странно выглядела эта новая встреча Авданца со своим отцом, Даго Пестователем. Повелитель полян принял Дабуга в большом парадном зале заполненном воинами. Пестователь сидел на позолоченном троне, на похожем троне заняла место красавица Зоэ, за троном стояли Ярота и Петронас. Авданец оделся достойно, на нем была дорогая и чрезвычайно мастерски изготовленная кольчуга, спина его была покрыта пурпурным плащом, в руках он держал шлем с павлиньими перьями, который снял, чтобы проявить уважение Пестователю. В красивом и тоже дорогом платье из коричневого бархата была одета и Зоэ, на лбу ее и на волосах блестела инкрустированная драгоценными камнями ременная повязка. Один лишь Пестователь был одет небрежно: на нем был старый, во многих местах протертый плащ. Только это не было заметно, поскольку внимание зрителей, прежде всего, привлекало желтоватое сияние камня Святой Андалы, удивительно сильно светившегося у него на лбу. Авданцу показалось, что Даго Пестователь ни разу на него не взглянул, но взор его либо блуждал по балкам потолка, почерневшего от дыма факелов и масляных светильников, либо сам он прикрывал глаза веками, и тогда казалось, будто бы Повелитель засыпает.
У подножия трона Авданец опустился на одно колено, покорно склонил свою голову с белыми, как у Пестователя, волосами и начал долгую речь об угрозе, которая нависла над ним со стороны князя Сватоплука. Он просил, чтобы Даго Пестователь помог ему в этот трудный момент, уговорив короля Арпада предоставить несколько отрядов мардов Цвентиболду, так как король Арнульф скупится в воинах для Цвентиболда, которому солдаты необходимы для непрекращающихся боев с норманнами.
А когда он закончил говорить, в парадном зале повисла глубокая тишина. Пестователь выглядел, словно бы спал, потому что его глаза были закрыты веками. «Да он меня вообще не слушал, — подумал Авданец. — Воистину болеет он Отсутствием Воли».
Тишину, воцарившуюся в парадном зале, перебил звучный голос Петронаса.
— Говорит Даг Пестователь и Повелитель, Авданец, что не дава тебе разрешения на захват Земли шлензан и града Вроцлавии.
— Это правда, — признал Авданец. — Но я несколько раз просил аудиенции у Пестователя, но не был принят. А потом Лестек объявил себя юдексом и поощрил меня занять Вроцлавию и земли шлензан.
— Для кого ты захватил эти земли и все их богатства? — вновь громка спросил Петронас.
Авданец беспокойно огляделся по сторонам. Он хотел сказать, что все эти земли он захватил для Пестователя, но ведь он, Авданец, забрал себе все богатства и не отдал Пестователю хотя бы малую долю из них.
— Не знаю, господин, что мне следует ответить, — наконец-то выдавил из себя Авданец.
— Если ты захватил все это имущество и богатство для себя, тогда ты сам и должен их защищать, — сказал ему Петронас. — Другое дело, если ты сделал это ради Даго Повелителя.
— Да, для него я это сделал! — радостно воскликнул Авданец. — Да, я захватил те земли во имя Пестователя и ради расширения границ державы полян. Я привез четыре сундука золота, чтобы передать их Даго Пестователю в дар.
— Не нужно Даго Пестователю твое золото, Авданец. Но ты обязан очень громко поклясться в присутствии здешних и своих воинов, что как Землю шлензан, так и Вроцлавию, ты занял для Даго Пестователя, ради расширения границ его власти.
— Клянусь! — чуть ли не выкрикнул Авданец.
— Этого мало. Повторяй за Великим Канцлером, Яротой, слова присяги, — приказал Петронас.
Тогда из-за трона Пестователя вышел Ярота и начал читать то, что было записано ним черной краской на березовой коре. И Авданец громко повторял его слова:
— Я, Дабуг Авданец, господин в Гече, Честраме и многих других градах, я, слуга Даго Повелителя и Пестователя, его воевода и воин, заявляю всем и каждому, что для Даго Пестователя и с целью расширения его державы и власти, завоевал я Землю шлензан и град Вроцлавию, которые ему в этот момент передаю в собственность и вековечное владение. Слова свои подтверждаю торжественной присягой, прося дальнейшей милости и защиты, кладу голову под плащ Пестователя. Эту же присягу подтверждаю просьбой о том, чтобы Даго Пестователь принял на свой двор моего первородного сына, Скарбимира, где его воспитанием займется супруга Пестователя, светлейшая госпожа Зоэ…
Прекратил повторять Авданец за Яротой, слова застряли у него в горле. Сложить присягу? Да. Вложить голову под плащ Пестователя? Да. Но вот отдать Пестователю первородного сына, Скарбимира? Нет. Ведь это означало положиться на милость и немилость Пестователя, который за всякое непослушание Авданца мог отрубить парню голову или приказать его удушить. Правда, жена Авданца, Аске, снова была непраздной, и она может родить
