Роберт Джордан - Огни Небес

Коридор был вдвойне знаком — Ранд уже видел его раньше и видел когда-то нечто похожее.

Я шел этим путем с Илэйн и Гавином в тот день, когда встретил Моргейз. Мысль болезненно скатилась по границе Пустоты. Ранд был холоден в ее коконе, избавлен от всяких эмоций. Саидин бурлила и жгла, но он пребывал в ледяном спокойствии.

И другая мысль, будто удар ножом. Она лежала на полу вроде этого, золотые волосы рассыпались словно со сна. Илиена Солнечноволосая. Моя Илиена.

В тот день там была и Элайда. Она Предсказала боль, что я принесу. Она знала о тьме во мне. Немного. Достаточно.

Илиена, я не ведал, что творил. Я был безумен! И сейчас безумен. О-о, Илиена!

Элайда знала — кое-что, но даже той малости не сказала, лучше бы она сказала.

О-о, Свет, неужели нет прощения? То, что я наделал, совершено в безумии. Разве нет ни капли снисхождения?

Гарет Брин убил бы меня, если б знал. Моргейз приказала бы меня казнить. Моргейз была бы жива. Мэт. Морейн. Сколь многие были бы живы, если бы умер я?

Я заслужил свои муки. Я заслуживаю окончательной смерти. О-о, Илиена, я заслуживаю смерти.

Я заслуживаю смерти.

Шаги позади. Он повернулся.

Они вывернули из широкого перпендикулярного коридора не далее чем в двадцати шагах от Ранда. Две дюжины солдат в кирасах и шлемах, в красных мундирах с белым отложным воротом — форма гвардейцев королевы. Только теперь у Андора не было королевы, а когда она была жива, эти люди ей не служили. Вел солдат Мурддраал, бледное безглазое лицо напоминало слизняка, вывернутого из-под камня, а перекрывающиеся пластинки черных доспехов усугубляли сходство с движущейся змеей, но при всей стремительности походки черный плащ Получеловека висел не шелохнувшись. Взгляд Безглазого — страх, но в Пустоте страх был чем-то далеким. Увидев Ранда, гвардейцы замешкались, потом Мурддраал поднял свой меч с черным клинком. Солдаты, те, кто еще не обнажил оружие, положили руки на эфесы.

Ранд — кажется, так его зовут, — направил Силу способом, которым раньше не пользовался, которого не помнил.

Солдаты и Мурддраал застыли на месте. Иней нарастал на них все толще, иней, который дымился, как Мэтовы сапоги. С громким хрустом обломилась поднятая рука Мурддраала. Ударившись о плиты пола, и рука, и меч разлетелись вдребезги.

Ранд ощутил холод — да, его зовут Ранд. Холод резанул, точно ножом, когда он прошел мимо и свернул туда, откуда появился отряд. Холод, однако не такой пронзительный, как от саидин.

Возле стены присели мужчина и женщина средних лет, слуги в красно-белых ливреях, они сжимали друг друга в объятиях, будто стремясь обрести защиту.

Завидев Ранда — казалось, это больше чем имя, не просто Ранд, — мужчина попытался было встать, хоть и ежился в испуге от ведомой Мурддраалом банды, но женщина потянула его за рукав.

— Ступайте с миром, — сказал Ранд, протянув к ним руку. Ал'Тор. Да, Ранд ал'Тор. — Я не причиню вам зла, но если останетесь, может, будет худо.

Карие глаза женщины закатились, она рухнула бы без чувств, если б мужчина не подхватил ее. Его узкие губы быстро задвигались, словно он молился, но не мог произнести вслух ни слова.

Ранд проследил за взглядом мужчины. Запястье высунулось из рукава, обнажив голову золотогривого Дракона, который стал частью кожи Ранда.

— Я не причиню вам зла, — повторил он и двинулся дальше, оставив слуг у стены. Он еще должен загнать в угол Равина. И убить. А потом?

Ни звука, кроме стука его сапог по плитам коридора. И в глубине разума слабый голосок скорбно бормочет об Илиене и о прощении. Он напрягся, пытаясь почувствовать, как Равин направляет Силу, как тот преисполнен Истинным Источником. Ничего. Саидин выжигала его кости, замораживала его плоть, вырывала его душу, но без саидин нелегко определить, где Равин, пока тот не окажется совсем близко. Лев в высокой траве, так однажды сказал Асмодиан. Бешеный лев. Причислить ли Асмодиана к тем, кто не должен был погибнуть? Или Ланфир? Нет. Но ведь...

Лишь за мгновение Ранд получил предостережение и сразу же кинулся плашмя на пол; ощущение внезапно сплетенных потоков — и спустя крошечный, как тонкий волосок, отрезок времени ударил столб белого света толщиной в руку, жидкий огонь вспорол стену и будто меч прошел через то место, где должна была находиться его грудь. Там, где этим светом полоснуло по обе стороны коридора, стена и фризы, двери и гобелены исчезли. Рассеченные шпалеры, осколки камня, куски штукатурки дождем посыпались на пол.

Значит, Отрекшиеся опасаются применять погибельный огонь? Кто же это говорил ему? Морейн. Вот она-то наверняка заслуживала того, чтобы жить.

С рук Ранда сорвалась струя погибельного огня, ослепительно белое древко устремилось туда, откуда прилетело первое. Вражье копье исчезло, едва Рандова огненная стрела пробила стену, оставив перед глазами фиолетовый росчерк. Ранд отпустил свой поток. Неужели он в конце концов попал?

Поднявшись на ноги, Ранд направил Воздух, распахивая разбитые двери с такой силой, что остатки их посрывало с петель. Комната была пуста. Гостиная с рядом стульев, расставленных возле громадного мраморного камина. Разящий огонь Ранда проделал дыру в одной из арок, ведущих в маленький внутренний дворик с фонтаном, и еще оставил щербину в одной из вычурных колонн на галерее подальше.

Впрочем, Равин ушел не этим путем, и он не погиб от разящего огня. В воздухе висело нечто вроде разреженного туманного пятна — тающий след сплетения саидин. Ранд узнал его. Отличный от переходных врат, которые создал Ранд, чтобы Скользнуть в Кэймлин, и непохожий на врата, предназначенные для Перемещения, — теперь Ранд знал, что он сделал тогда, отправившись в тронный зал. Но он видел однажды след плетения, подобный этому, в Тире и сам сотворил тогда такое же.

Сейчас Ранд сработал новое плетение. Врата, по крайней мере, щель, дыра в реальности. По ту сторону открылась не тьма. На самом деле, если б он не знал, что здесь есть путь, если б не видел следов Равинова плетения, то мог бы ничего и не сообразить. Перед ним высились такие же арки, выходящие на тот же дворик с фонтаном, тянулась такая же галерея с колоннами. На миг аккуратные округлые пробоины, проделанные его залпом погибельного огня в арке и колонне, задрожали, затянулись, потом вновь стали брешами. Куда бы ни вели эти врата, это было некое отражение королевского дворца, как некогда отражение Тирской Твердыни. Ранд смутно пожалел, что не побеседовал с Асмодианом на эту тему, когда была возможность, но он так и не смог ни с кем поговорить о том дне. Да и неважно было. В тот день он держал в руке Калландор, но даже ангриал в кармане Ранда заставил Равина убегать, точно зайца.