Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

А где понял один, нельзя исключать, что сообразит и второй. Лучший способ узнать что-то, чего не знаешь - пойти и посмотреть.

Окрыленный подобными размышлениями, я полез вниз. Эрик успел отмахать приличное расстояние, но я надеялся его догнать. Все равно дальше Звездного пика тут никак не заберешься, в какую сторону не пойди.

Поплутать мне, конечно, пришлось порядком. Когда очередная расщелина, казавшаяся удобным проходом, сужалась или упиралась в неприступную скалу, я ругался, но терпеливо возвращался назад. Быстро добраться до отрога, где я видел Эрика, мне не удалось, и когда я наконец, как мне казалось, вышел к нужному склону, Старшего уже и след простыл.

Где его искать, я понятия не имел. Местность изобиловала всевозможными укрытиями, здесь самое оно в прятки играть. Очень на нашу жизнь похоже - ходишь, тычешься всюду, все глаза проглядишь, а она все ставит тебе на пути новые препятствия, и хоть плачь, хоть головой бейся - камню все едино.

Я озадаченно почесал в затылке, но никакие идеи, куда идти дальше, мне в голову не приходили. Оставалось только забраться повыше и сидеть ждать, пока промелькнет где серый плащ Эрика. Что, учитывая обилие оттенков серого в окружающем пейзаже, было не слишком-то перспективным занятием.

Пока я царапался наверх, обдирая ногти и кожу на руках, что-то мне такое померещилось справа странное. Как будто сияло там нечто. Может, у богов на пороге бриллианты рассыпаны? Мало ли какие у них причуды.

Сторона, в которой я увидел что-то сверкающее, была ничем не хуже всех остальных. Туда я и направился, так как склон, куда я полез поначалу, оказался слегка крутоват. Через некоторое время я потерял блестящий предмет из виду, но зато обратил внимание, что под ногами у меня - что-то вроде тропы.

Пользоваться торными дорогами у подножья Звездного пика мне казалось делом не самым безопасным. Но я уже так близко подошел к его устремляющимся в небеса склонам, что переживать на этот счет не стал. Запретная черта, за которой боги могут счесть, что я вторгся в их владения, скорее всего, давно осталась позади, да и плевать мне было на мнение богов, если честно.

В прежние беззаботные времена мне вообще до них дела не было. Когда Алагли сказал мне, что Элбис накрутил моим сородичам хвосты и послал их умирать по его прихоти в Сиккарту, я сначала не поверил, потом возмутился, огорчился и даже, помниться, был на него зол. Смешно вспоминать. Куда больше меня беспокоило то, что я узнал от Аэлевит о Лайте и павшем на меня выборе, который уже успел нас один раз разлучить. Если Элбис обошел две сотни нерберийских наемников, охранявших замок Риммор, своим вниманием, то несущая свет богиня, вся такая из себя, если верить легендам, положительная, зачем-то решила испоганить жизнь строго определенному Младшему. И ладно бы то был кто-то другой, так нет же. Одним словом, сердит я был что на Лайту, что на амунусово болтливое отродье, и были у меня на то все причины.

Из-за поворота тропы что-то снова блеснуло, а потом открылась передо мной во всем своем великолепии высоченная скала, серый камень которой весь был испещрен разводами и вкраплениями горного хрусталя или чего-то, очень сильно на него похожего. Вся эта красота сияла в дневном свете, и не верилось, что ее не сотворили нарочно, а впрочем, почему бы богам ее было и не создать.

Я уже как-то видел такой камень, из него частично были сложены стены городской тюрьмы Скейра. Там он не показался настолько красивым - может, просто был неуместным материалом для такого здания, как темница.

Налюбовавшись как следует, я обратил внимание, что тропа, по которой я иду, к этой самой скале и ведет. Подножье сверкающего чуда скрывалось за другими скалами и просто валунами, пониже. Ну и что мне там надо? Шанс, что Эрик направился именно туда, конечно, был, но следов на снегу я не видел, да и не так уж много тут навалило снега, как южнее, на Последнем рубеже.

Монетку бросить? Аверс - иду вперед, реверс - возвращаюсь. Я порылся в кармане, где последний раз находил какую-то мелочь, с трудом отыскал какой-то кругляшок, достал. Надо же, серебряная, да еще и эсталийской чеканки.

Повертев ее в руках, я с подозрением царапнул монету ногтем. Так и есть - фальшивая. Кто и когда мне ее всучил, я уже и не помнил. За эту весну деньги мне ни разу еще не понадобились, заработанное в замке Риммор я откладывал, не имея особых возможностей потратить свое жалование в горах Римморского побережья, да там и оставил. А в Скейре деньги были в последнее время не в ходу.

Мда... занятно и, в общем-то, даже смешно. Я подкинул монетку, она завертелась в воздухе, звякнула о камень. Звук только подтвердил мою уверенность в том, что серебро фальшивку лишь тонким слоем поверху покрывало. Я наклонился, чтобы посмотреть, что же мне выпало, и разинул рот. Плотно застряв в щели между камнями, монета смотрела на меня рубчатым ребром.

А ведь и правильно, Мальтори. Не так просто тебе выбор дается. Не хочешь ты принимать неосознанный путь, и пойдешь только туда, куда тебе действительно надо.

Хотелось мне идти только в одно место на свете - в Скейр. Скейр - это назад, на юг. Но, оценив трезво все свои желания, я с некоторым удивлением понял, что не хочу возвращаться к Аэлевит с пустыми руками, так ничего и не сделав полезного - того, ради чего мы с ней пережили разлуку.

Если не назад - значит, вперед. К сверкающей скале.

Не успел я пройти и нескольких шагов, как услышал чей-то голос. И замедлил шаг, пригнулся и пошел дальше неспешно, крадучись.

Старшую речь Мальтори в силу лености своей так и не выучил. Голос же говорил на арденском. Интонации были богатыми и самыми разнообразными. То говоривший ехидничал, то сокрушался, то насмехался или откровенно радовался, а иногда вещал возвышенно, как поэты говорят.

Подкравшись как можно ближе, я выглянул из-за скалы и увидел наконец Эрика. Голос принадлежал не ему, Эрик молчал. В его положении я делал бы то же самое, потому как висел он, прижавшись спиной к сверкающей скале, на высоте человеческого роста, без всякой опоры под ногами, и по вздувшимся на его ладонях жилам я понял, что делает Эрик это не по своей воле, напротив - пытается от скалы отклеиться, да не выходит.

Ничего себе скала!

Говорившего я не видел, он стоял в нескольких шагах от Эрика, и только по направлению взгляда Старшего я мог представить, где тот находится. Некоторое время я гадал, кто бы это мог быть, но тут его голос стал глуше, сходя в невнятное бормотание, и догадка поразила меня, а вскоре переросла в уверенность.

Спрятавшись за большим валуном, я сел на корточки, положив на колени секиру, и сосредоточился на том, чтобы унять дрожь.