Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

-Да как же это... - пробормотал Дигбран. - Каким это образом я над вашей судьбой властен?

-А это, Дигбран, такой вопрос, - послышался противный голос Галда-лекаря. - Это такой, я скажу тебе, вопрос!

Бесцеремонно подвинув его, арденский лекарь уселся на спальник, едва не расплескав вино из кружки. Над вином поднимался пар, пахло от него перцем, гвоздикой и какими-то травами.

-Это такой, я скажу тебе, вопрос, - повторил он еще раз, сделал глоток, вытер рукавом своего балахона струйку вина с подбородка и уставился на угли. - никто до сих пор понять не может, что это за вопрос. Лучшие мудрецы головы ломают. Я вот тоже чуть не сломал. А ответа нету! Нету ответа, и все тут. Никак не догадаться, в чем тут дело.

-Глубокомысленно, - отметил Лагорис, выслушав речь ардена.

Дигбран, задумавшись, протянул руку, забрал у Галда кружку и отхлебнул оттуда. Тот не воспротивился ни словом, ни жестом.

-Ты лучше скажи, мудрец, куда ты нашу девочку задевал? - спросил он, впрочем, не особо рассчитывая, что нынешний пьяный Галд окажется более откровенным, чем в прошлый раз, когда добрый тумак от Лагориса не возымел на него должного действия.

-Эрви, что ли? Да никуда я ее не девал. Заколдовал малехо, ну так ведь расколдовал же обратно! А она меня прогнала. Говорит, иди мол, Галдор, своим собственным делом занимайся. Как вроде я бездельничаю. Обидно такие слова слышать, Дигбран, ой как обидно. Мало я потрудился, что ли...

Положив голову на плечо Дигбрану, лекарь шмыгнул носом.

-Ты как, в порядке? - вдруг спросил он. - Спина не донимает?

-Донимает, - проворчал Дигбран. - Сам не видишь, что ли?

-Так чего ты молчишь? Сейчас поможем твоему горю. Врачеватель я или нет?

Галд порылся в кармане. Потом отставил кружку на снег, неуклюже встал, обыскал и второй карман.

-Да где же он? Только что держал в руках, Катаар свидетель и Амунус тоже, чтоб ему скала ногу отдавила... потерял. Как есть потерял.

Оглянувшись по сторонам, Галдор возопил не своим голосом:

-Все ищите мой камень! Скаранит потерялся! Без него нам тут верная смерть!

И они искали - все, кроме Дигбрана. Перерыли весь снег вокруг, три раза мало не через сито просеяли. Дигбран же в суете этой участия не принимал, потому как углядел немного в стороне свою внучку, с нетипичной для нее осторожностью кравшуюся прочь от костра. Но сказать лекарю, что камень его уже успешно найден, не решался, пока Лани, оглянувшись, не заметила его взгляд. Скорчив деду рожу, озорница бросилась наутек.

-Эй, Галд! Знаю я, где твой камень.

Лекарь уставился на него недобрым взглядом.

-Только не говори, что твоя диаволица-внучка снова до него добралась.

-Именно так оно и есть, лекарь. Только что ее видел.

-Где?

Обернувшись по сторонам, Дигбран успел заметить, как мелькнуло возле расщелины платьице Лани.

-Кажется, она в ту сторону убежала.

-Ну так чего ты тогда расселся?! - Галд даже протрезвел немного. - Дуй за ней и без скаранита не возвращайся. Нам же в натуре без магии не выстоять.

-Я пойду, - поднялся Лагорис.

-Ты - посидишь! - лекарь решительно вытянул руку в сторону эйтория и уперся ладонью ему в грудь. - Не твое это дело. Пущай Дигбран сам идет.

-К бою! - послышался от края скал крик дозорного. - Враг наступает!

Видимо, регадцы успели расчухаться от предыдущей неудачной попытки, либо к ним подошло подкрепление. Дигбран, со стонами поднявшись со спальника, не смог разглядеть, что происходит, но зато заметил кое-что другое.

-Лагорис! Галд! Смотрите-ка вон туда, левее!

Камни, которые Дигбран отметил еще утром, до сих пор никто не охранял. Подъем там был возможен, но небыстрый и трудный, и защитники рассудили, что вряд ли с той стороны кто-то полезет. И решили, как оказалось, зря, потому что воспользовавшись суматохой и снегопадом, с левого фланга уже зацарапались десятка два регадских воинов, и за ними поднимались по спущенным вниз веревкам новые.

-Айайай, - сокрушенно покачал головой Галд-лекарь. - А я даже ничего наколдовать не могу. Дайте-ка мне меч, а миакрингу Дигбрану - пинка, чтобы пошевеливался.

Судя по выражению лица Лагориса, в этот раз он с Галдом был полностью согласен.

-Иди. Мы будем держаться, пока ты не вернешься.

-Идите вперед, мы прикроем вам спину собо-ою! - запел Галдор, которому уже сыскали арденский меч-бастард, и пошел, все еще шатаясь, на врага.

С трудом выпрямившись, Дигбран направился к расщелине.

Скалолазанье было бывшему воеводе в новинку. Редко когда в этой жизни случалось ему преодолевать подъемы по каменистым кручам. Больше привычен он был к лесам и болотам, и через самые густые заросли шел быстрее, чем карабкался сейчас, оступаясь и падая, проклиная и судьбу свою, и внучку-непоседу, неспособную проникнуться серьезностью происходящего и только о шалостях своих думающую. Припомнил Ахроя, который куда-то задевался, и его проклял тоже. Барона Глойдинга, и Мурроха, сына его покойного. Галда с Лагорисом последними словами ругал, и вообще ворчал без остановки, лишь бы хоть как-то отвлечься от гнувшей к земле боли в пояснице. Немощь уже и в коленях пробудилась, а на локти и запястья, лишь слегка поднывавшие, он почти не обращал внимания.

Холодным был камень гор, где обитают боги, но воздух стал ощутимо теплее, чем с утра. Колдовство Галда рассеивалось, и недалек был час, когда разойдутся облака и выглянет наконец солнце. Но Дигбрану солнечные лучи казались слабым утешением. Ругая и себя тоже, честя последними словами и всю правду-матку рассказывая, полз он по кручам, пробирался между скал, скатывался вниз, снова вставал и упрямо продвигался вперед. Не раз хотелось ему обернуться назад, ведь поднялся он уже прилично и мог бы увидеть и лагерь внизу, и стену Последнего рубежа, но сдерживал себя из последних сил. Впереди то и дело мелькало среди камней платье Ланнары, и бывший воевода боялся потерять ее из виду.

'Больше жизни' - так выразился вчера Виластис, спрашивая, насколько сильно надо Дигбрану найти внучку. Рыцарь уже тогда понимал, что слова его не пустые, и таки чуть не погиб, расчищая Дигбрану путь и отвлекая на себя врагов. Сегодня наконец понял и старый, усталый, ворчливый дед, которому так хотелось еще немного продлить преждевременно закончившуюся молодость, что это значит - хотеть чего-то больше жизни.

Ведь не в скараните дело, если вдуматься. И даже злости на дитя малое он толком не испытывает. Боится Дигбран, вот в чем дело. За Лани боится. И за Бенару, дочь нелюбимую, боится. За Лагориса и Виластиса, и за Эрви, которую носит незнамо где, и даже за зловредного барона, оставшегося в междуречье, тоже ему страшно.