Майкл Муркок - Королева мечей

Воздух вокруг корабля сгустился и завибрировал. Корабль вдруг обволокло зеленым свечением. И Город-в-Пирамиде, королева Ксиомбарг, ее отвратительная армия — все это исчезло. Корабль затрясло, возник резкий стонущий звук, который постепенно превратился в режущий уши свист.

И они, покинув царство королевы Ксиомбарг, стремительно переместились в царство лорда Аркина, Владыки Закона.

Корабль плыл теперь над страной Лиум-ан-Эс. Здесь положение было немногим лучше, чем там, откуда они только что прибыли.

И здесь силы Хаоса тоже готовились к наступлению.

Тяжелый черный дым поднимался над горящими селениями, поселками и городами. Воздушный корабль летел над землями, лежащими к юго-западу от реки Огин и входящими в состав герцогства Керноу-а-Лаун. Очевидно, одна из армий короля Лир-а-Брода высадилась на южном побережье.

— Интересно, Гландит уже знает о нашем путешествии или нет, — произнес задумчиво Корум, глядя вниз на охваченную огнем землю.

Урожай погиб. Там и здесь валялись, разлагаясь на солнце, неубранные трупы людей и домашних животных. В слепой ярости варвары не щадили никого, даже скотину. Ралина была в ужасе от того, во что превратились цветущие равнины Лиум-ан-Эс.

— Думаю, он уже знает, — тихо сказала она. — Его армия, мне кажется, уже давно бесчинствует здесь.

Время от времени внизу попадались небольшие отряды варваров верхом на низкорослых мохнатых лошадках или в тяжелых колесницах. Они грабили попадавшиеся им на пути поселения, хотя в них уже почти ничего не оставалось после того, как здесь побывали авангардные части их армии. Иногда с корабля были видны и группы беженцев, бредущих на юг, по направлению к горам, где они надеялись укрыться от врага.

Когда корабль добрался до реки Огин, путешественники увидели, что и здесь свирепствует смерть. Вода была полна трупов, в ней плавали тела людей, вырезанных целыми семьями, вперемешку с мертвыми домашними животными, собаками, лошадьми… Армия варваров продвигалась вперед широким фронтом, не оставляя после себя ничего живого. Ралина плакала. Корум и Джери мрачно глядели вниз. Воздух был весь пропитан запахом смерти и разложения. Им все время хотелось, чтобы воздушный корабль летел еще быстрее, хотя он и так несся быстрее лучшего скакуна.

А потом они увидели одинокую ферму. Там царила паника.

Отец семейства, вооруженный старым ржавым мечом, собирал детей, пытаясь укрыть их в доме, в то время как мать старательно заваливала вход во двор всем, что попадалось под руку.

Корум увидел и то, что вызвало эту панику, — отряд варваров, человек десять-двенадцать, направлявшийся прямо к ферме. Варвары скакали быстро, крича, улюлюкая, размахивая горящими факелами.

Корум знал этих мабденов. Такие же когда-то взяли его в плен, пытали его и искалечили… Они ничем не отличались от денледисси графа Гландита-а-Краэ, разве что ехали верхом, а не в колесницах. Одеты они были в грязные, засаленные меха, украшены ожерельями и браслетами, награбленными в захваченных ими городах и селеньях. В их косички тоже были вплетены ленты с драгоценными камнями.

Корум поднялся со скамьи и пошел в рубку.

— Нам надо опуститься, — резко сказал он Буйдиту. — Там семья… фермеры… на них сейчас нападут…

Буйдит грустно взглянул на него:

— У нас совсем нет времени, принц Корум. Нам же надо спешить в Халуиг-нан-Вак, чтобы найти минералы. Без них Город-в-Пирамиде не сможет оказать помощь Лиум-ан-Эсу…

— Спускайся, — приказал Корум.

— Хорошо, — ответил Буйдит и занялся приборами управления. Затем взглянул на экран, на котором было видно все, что происходило внизу.

— Вон та ферма?

— Да, она самая.

Воздушный корабль начал опускаться. Корум вышел на палубу и, перегнувшись через борт, стал наблюдать за отрядом варваров. Те уже заметили корабль и, придержав своих мохнатых лошадок, показывали пальцами вверх, явно не представляя, чего можно ожидать от этой странной штуки. Корабль между тем завис над фермой, во дворе которой он лишь с большим трудом мог приземлиться. Куры с кудахтаньем кинулись врассыпную, когда на них упала огромная тень. Ошалевшая от страха свинья опрометью бросилась в хлев.

Корабль пошел к земле.

— Оружие к бою, — сказал Корум.

Джери уже обнажил свою саблю.

— Их человек десять, если не больше, — предупредил он. — А нас только двое. Ты что, хочешь использовать свою… руку?

— Нет. Мне отвратительно все, что напоминает о Хаосе.

— Но двое против десятерых…

— С нами еще капитан. И фермер…

Джери фыркнул и замолчал. Корабль коснулся днищем земли и замер. Капитан вышел на палубу с длинной алебардой в руках.

— Кто вы? — раздался из фермерского дома испуганный голос.

— Друзья, — коротко ответил Корум. Затем, обращаясь к капитану, добавил: — Бери на борт женщину и детей. Мы постараемся их задержать, пока ты всех не погрузишь.

И он спрыгнул на землю. Джери последовал за ним. Его шатнуло: он уже отвык от твердой опоры под ногами.

Варвары осторожно приближались. Потом их предводитель, увидев, насколько малочислен противник, рассмеялся. Он издал кровожадный вопль и, отбросив в сторону факел, выхватил из-за пояса огромную булаву и дал шпоры своему пони, посылая его вперед. Тот перемахнул через хлипкую баррикаду, возведенную в воротах фермы. Корум отпрыгнул назад, когда булава уже готова была опуститься ему на голову, и сделал быстрый выпад. Острие меча попало варвару в колено, и он взвыл от боли и ярости. Джери перескочил через баррикаду, схватил пылающий факел, отброшенный варваром, и кинулся назад во двор фермы. Всадники погнались было за ним, но он успел сунуть факел прямо в баррикаду, и сухое дерево тотчас занялось. Лишь один всадник сумел принудить свою лошадь взять это препятствие, а потом языки пламени поднялись высоко в воздух, не пуская остальных. Джери перехватил кинжал за лезвие и метнул его в варвара. Кинжал угодил тому прямо в глаз, и варвар, дико вскрикнув, рухнул на землю мертвый. Джери, схватив узду, тут же оказался в седле и, яростно понукая пони, заставил его развернуться. Баррикада уже пылала вовсю. Корум, уклоняясь от ударов булавы, утыканной клыками хищников, сумел сделать еще выпад, ранив противника в бок. Варвар, зажимая рукой рану, завалился на круп своего пони, и тот вынес его со двора. А остальные в это время тщетно пытались проникнуть во двор, отгороженный теперь от них стеной огня.