Сергей Волков - Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время

Выкрашенный в ярко-оранжевый цвет, с трехсотметровыми лапами-захватами, объемным трюмом и собственной лазерной установкой во вращающейся башенке, «Можайск» вызывал улыбку у каждого, кто его видел — этакий реликт, привет из прошлого, гигантское космическое насекомое. Но, несмотря на все это, и даже невзирая на маломощные, устаревшие двигатели, спасатель был ценным кораблем — он относился к судам двойного назначения и мог использоваться как полноценная боевая единица.

Руководство корпорации «Кольцо» собралось в рубке «Севера». Конечно, кают-компания была вместительнее и комфортнее, но Степан Николаевич знал — в тесной, набитой приборами рубке он будет чувствовать себя держащим руку на пульсе событий.

Чтобы не мешать работе экипажа, для Гумилева и членов Совета директоров установили диван и несколько кресел у задней переборки, возле входа. Техники смонтировали несколько экранов, вывели на общую консоль интерфейс переговорных устройств.

Координацию движения каравана Степан Гумилев поручил Исинке. На нее замкнули исины всех судов, предоставили дополнительные мощности вывезенных с «Амура» компьютерных блоков физической памяти и теперь люди могли немного передохнуть — караван управлялся и контролировался самым совершенным в Солнечной системе искусственным интеллектом.

Первый этап плана вроде бы прошел на отлично. Однако президент корпорации, сидя в пилотском кресле, хмурил брови. Дело в том, что корабли противника явно обнаружили беглецов и прибавили скорость, стремясь не упустить добычу. Если бы караван мог прикрыться Венерой, это произошло бы гораздо позже. Теперь же оставалось лишь уповать на точность расчетов и молить всех космических богов даровать беглецам удачу и везение.

— Степан Николаевич, — главный навигатор «Кольца» Борис Железняков протянул президенту корпорации инфомонитор, — посмотрите. Если оставить «Можайск», мы сможем увеличить скорость на несколько сотен километров. Эта калоша висит на караване, как гиря.

Гумилев-старший пробежался глазами по колонкам чисел и отрицательно покачал головой.

— Нет, Борис. Спасатель нам понадобится. А выигрыш в скорости получается слишком незначительный. Нам это мало что даст. Потеряв «Можайск», мы останемся совершенно незащищенными. Любой догнавший караван корвет сможет спокойно и безнаказанно расстреливать наши суда. Мы не знаем, какие типы корветов несут преследующие нас крейсера. Вы слышали о «Меганеврах»?

— Проект скоростного корвета со спаренной лазерной установкой повышенной мощности и ускорителем нового типа? Но их вроде бы выпущено всего несколько штук, опытно-экспериментальная партия…

— А где гарантия, что одна из этих «стрекозок» не сидит сейчас на внешнем стыковочном узле какого-нибудь крейсера первого ранга и ее экипаж дожидается команды «фас»? — Гумилев устало улыбнулся, вернул инфомонитор Железнякову. — С «Можайском» мы хотя бы сумеем отогнать врага, а то и сбить. Это позволит выиграть время. Там мой сын, опытный военный пилот. Я в нем уверен. Так что спасатель останется.

— Хорошо, — кивнул навигатор.

Он знал — если Гумилев сказал «нет», настаивать бесполезно.

Матвей и капитан «Можайска» Иннокентий Безуглов, двадцатисемилетний здоровяк в оранжевом комбинезоне, в этот момент осматривали корабль. Гумилев-младший перелетел на спасатель уже после начала движения каравана. Облаченный в стандартный пилотский скафандр «Эгида», гарантирующий в случае разгерметизации несколько часов жизни в открытом космосе, он покинул борт рассыльного катера и перешел на шлюп через носовой тамбур.

Его, как и отца, очень беспокоила беззащитность судов корпорации. Перенастройка противометеоритных лазеров на платформах шла полным ходом, но даже при самых оптимистичных прогнозах до завершения работ оставалось несколько часов.

Исинка регулярно сообщала, что расстояние между армадой преследователей и караваном неуклонно сокращается. Она прогнозировала возможное появление скоростных корветов противника за тридцать минут до прохождения «Севером» контрольной точки, в которой необходимо будет включить сидератор.

Экипаж «Можайска» не относился к штату корпорации, да и сам корабль принадлежал не «Кольцу», а ЕСС, Единой Спасательной службе. И когда Гумилев-старший объявил о начале эвакуации, Безуглов сообщил, что будет придерживаться принципа экстерриториальности. Он рассчитал все правильно — Прусаков наверняка не тронул бы спасателей. Но вместительные трюмы «Можайска» и лазерная установка сыграли свою роль, и Гумилев заявил капитану, что покупает корабль. Чтобы соблюсти все формальности, соответствующее сообщение было отправлено в главный офис ЕСС, а на борт «Можайска» вместе с эвакуированными прибыли бойцы из Службы безопасности «Кольца».

— Мы можем оставить вас на «Амуре», капитан, — сообщил Безуглову Степан Николаевич. — «Можайск» поведут мои люди.

— Нет уж, господин президент, — недовольно кривя губы, ответил Иннокентий. — Давайте считать, что вы приняли меня на временную работу.

— Давайте, — улыбнулся Гумилев.

Он всегда считал, что добровольное согласие лучше принуждения.

Безуглов догадывался, что «Можайску» предстоит стать главной боевой единицей каравана, но считал безумием воевать с армадой военных кораблей, идущих по пятам за судами корпорации. Об этом Иннокентий честно сказал Матвею, едва тот взошел на борт спасательного шлюпа.

— Не боги горшки обжигают, — усмехнулся в ответ Гумилев-младший. — Давай, показывай свое хозяйство.

По итогам осмотра Матвей понял — капитан прав, воевать на «Можайске» может только самоубийца. Шлюп имел импульсный генератор защитного поля, рассчитанный на одиночную метеоритную атаку. Поле включалось на несколько секунд, после чего энергонакопители корабля в течение долгих тридцати минут заряжались от главной двигательной установки, что существенно снижало ее мощность. Стало понятно — в случае массированного обстрела «Можайск» обречен.

Лазерная пушка шлюпа тоже разочаровала. В отличие от боевых лазеров, здесь не имелось систем коррекции, целеудержания и стабилизации по пространственным осям. По сути пушка представляла собой стационарный лазер большой мощности с ручным управлением, установленный во вращающейся башенке на корме «Можайска». Лазер предназначался для технических нужд — проделать отверстие в корпусе терпящего бедствие корабля, срезать выступ скальной породы на астероиде, сжечь обломок космического мусора.

— Ну, ты теперь видишь, что вояки из нас никакие? — со вздохом спросил Безуглов, когда осмотр корабля был завершен.