Ятен Тотенфогель - Затерянное пламя

В гостиную вошла Королева Алура, следом за ней выскочила дочка. Король и Королева о чём-то тихо переговорили по-арусиански, Король поцеловал Королеву и отпустил её. А маленькая принцесса осталась с ним.

— Звёздочка, мне понадобится твоя помощь, — сказал Король.

— Папа, я сейчас! — Девочка исчезла в комнате и вскоре вернулась с большой шкатулкой, отделанной серебром с охранными рунами.

— Это… Видящий камень? — догадалась Альмира.

— Ага! — подтвердила маленькая принцесса. — Не бойся, он меня не обидит! Мы с ним много разговаривали раньше, и говорили бы больше, если бы мама с папой разрешали.

«То, что в королевской дочери соединились способности Короля и Королевы, неудивительно, — подумала Альмира. — Но всё же она ребёнок… А может, именно поэтому бывший Зиршхаг для неё не так опасен».

Саша жадно набросилась на еду; она чувствовала себя усталой, будто в реальности прошла несколько километров — последствие пребывания в Мире Вечного Ноября. Впрочем, могло быть и хуже, с ней уже случалось.

Одна только мысль сейчас тревожила шаманку: что будет с Лунем? Долго ли он ещё протянет в Мире Вечного Ноября или, погибнув в нём, погрузится в глубину Тёмных миров? Аврора рассказывала Саше о них: миры эти напоминали слои кожицы лука, один за другим, и чем глубже, тем темнее. Что внутри — неизвестно никому из живущих, а проверять не хочется. По рассказам некоторых Спящих, отремонтированных и живущих нынче в музеях, глубинные миры так неприглядны, что Мир Вечного Ноября по сравнению с ними — настоящий южный курорт.

Перекусив, Саша вышла из кабины, чтобы размяться. Голубое небо медленно затягивалось облачной пеленой, идущей со стороны моря, ветер сделался сырым и зябким. Шаманка бродила по взлётной полосе из стороны в сторону, держа в одной руке радиопередатчик, в другой — стеклянный шар-накопитель. Медленно и мучительно тянулось время; Саша периодически смотрела то на передатчик, то на шар… Когда же придёт ответ от Авроры? Что там решили Хранители по поводу Луня?

Ветер колыхал редкие стебельки тощих растений пустыни; иногда, где-то наверху пролетали какие-то хищные птицы, высматривая добычу. Время двигалось к пяти. Саша подумала, что в Петербурге уже темно и зажглись фонари. Здесь же стемнеет часа через два, но вылетать нужно засветло, пока видна полоса. Вылетать. Бросить Луня в Тёмном мире одного. Эта мысль не отпускала Сашу: она же дала ему обещание вернуться и спасти! Но помощь всё не спешила.

Саша сердито пнула камешек и отправилась обратно к Солейль.

— Нам пора, — вздохнула она, забираясь в кабину и пристёгивая ремни безопасности.

— Уже? — удивилась Соль. — Но мне казалось, мы подождём сумерек…

— Сейчас мы долетим до залива, и ты сядешь где-нибудь на ровном месте… Я видела такое недалеко от перешейка. У меня осталось одно дело по сбору информации, которое я забыла сделать, — сказала Саша, стараясь, чтобы голос не выдавал её волнения.

— Хорошо, — ответила Солейль, заводя двигатель.

Она почувствовала, что шаманка что-то не договаривает, но расспрашивать не стала. Через минуту они уже летели вдоль побережья Каспия к серебристой поверхности Кара-Богаз-гол.

— Здесь сядем? — спросила Соль, снижаясь над ровным участком пустыни на самом берегу солёного залива.

— Да, — ответила Саша.

Она распихивала по карманам дополнительные амулеты из рюкзака, а также маленький бронзовый нож в замшевых ножнах, украшенных бисером.

Солейль приземлилась на песок, и шаманка выскочила из кабины, едва только самолёт остановился.

— Ты куда? — крикнула Соль. — Подожди!

— Я скоро! — махнула рукой Саша. — Только соберу кое-что! — она помахала рукой с зажатым в ней стеклянным шаром и кинулась к берегу.

На подобное Саша решалась впервые — входить в параллельный мир полностью, в телесном облике. Это делали обычно старшие шаманы, когда приходилось возвращать тяжело больных, лежащих в коме — процедура опасная и для шамана, и для возвращаемого. Сашин дедушка, ижорский шаман, делал так один раз, спасая маленького мальчика, захлебнувшегося в реке. Тогда Саше было тринадцать, и она отдыхала в деревне. Именно тогда дедушка и рассказал ей о своём даре и о её потенциальной способности к нему. Единственное, в чём Саша сомневалась — применим ли такой способ для технического существа, коим являлся Лунь.

У самой кромки воды шаманка остановилась. Нужно заплатить порталу за вход. Саша сняла с руки один из браслетов, зажмурилась и порвала нитку; разноцветные бисеринки брызнули в разные стороны. Саша прошептала заклинание-просьбу и кинула остатки бисера в воду подальше от берега. Затем разулась, оставив на песке ботинки и носки. Закрыв глаза и раскинув руки, вошла в воду по колено. Холод с непривычки обжёг, электрическим током проникая по всем нервным окончаниям, но открывать глаза было ни в коем случае нельзя… Повторяя заклинание, Саша двинулась дальше, чувствуя, как темнеет в глазах. Откуда-то подул ледяной ветер, словно впереди открылась невидимая дверь; шаманка чувствовала её и продолжала идти. Портал казался плотной студенистой массой, сквозь которую двигаться стало трудно. Тьма окружила, не давая дышать, покалывая кожу сотней крошечных иголочек, как будто приходилось продираться сквозь стекловату… И наконец, всё прояснилось, темнота отступила, и сквозь веки можно было различить слабый свет; окоченевшие ноги ступали по шероховатому колкому бетону.

Саша открыла глаза. Она стояла на бетонной косе, уходящей в море. Здесь смеркалось и моросил дождь, свинцовые волны разбивались прямо у её ног. Позади находились руины небольшой портовой постройки с покосившимся шпилем. Девушка рассмотрела лежащего на причале Луня и побежала к нему. У неё было меньше получаса, чтобы успеть провести обряд, а затем — возвращаться на Землю, чтобы не застрять с Соль у залива на всю ночь.

— Лунь! — окликнула она, подбегая, чтобы убедиться, что он жив.

— Ты вернулась, — телепатический ответ робота прозвучал в Сашиной голове — скорее не вопрос, а подтверждение.

— Я вытащу тебя на Землю, — заявила шаманка, поспешно вытряхивая из карманов их содержимое.

— Это неслыханно! Неслыханно! — зашумели вокруг голоса, словно радиопомехи.

Потревоженные духи Мира Вечного Ноября кружили вокруг — невидимые и в образе ржавых катеров у причала. Но Саша не обращала на них внимания. Она взяла кусочек белого мела и изобразила на бетонной поверхности пирса розу ветров. Затем тем же мелком нарисовала точку на лбу робота и такую же — на своём лбу.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил робот-экраноплан.