Мария Капшина - О верности крыс

Кошку вообще мало волновала такая абстракция, как "самое дело". Правда — это то, что сейчас выгодно считать правдой. Правда о человеке — это та правда, в которую верит сам человек. Ол Баррейя говорит, что зарубил пыльного наёмника-илирца. Но вставал навстречу — не наёмнику, и рубил — не наёмника. Неизвестность и возможного злого духа. Этой правды Кошке было вполне достаточно. А вот Нхарию нужна будет другая правда о лорде тэрко: не менее правдивая, но более выгодная для кхади. Если, конечно, этот "призрак новолуния" явится раньше, чем Кошка уйдёт с Кеилом3, прожив долгую жизнь и вырастив внуков.

Она потянулась, зевнула и прикинула, сколько ещё до рассвета. Часа четыре уже прошло. Или призвать его, как в Теоттиной истории?

Призрак новолуния,

появись на голос мой,

именем Слепого!

Дверь едва уловимо шорхнула и открылась. Кошка от неожиданности дёрнулась, беззвучно хмыкнула, встала. Сказала "Доброй ночи, Призрак" как можно мягче.

Нхарий замер и медленно повернулся. Кошка вежливо поклонилась.

— И тебе доброй, — согласился наёмник, помедлив. Кошка с удовольствием отметила его досаду: проморгал.

— Могу я попросить о разговоре? — продолжила она.

Нхарий с сомнением огляделся.

— В этой выгребной яме?..

— Или в любой другой, — легко сменила тон Кошка. Нхарий задумчиво тронул недостающие пальцы, быстро глянул на дверь, скользнул взглядом по терпеливой Кошке и шагнул обратно. Кошка могла бы поручиться, что наёмник прикидывает, где искать новый схрон, и досадует и на себя, и на кхади. На себя в большей степени. Он небрежно открыл дверь и придержал, пропуская девчонку.

Внутри оказалось почти пусто. Толстые стены (голый камень), камин. Лежанка с несколькими пышными шкурами, стол без чернильницы, но с воском для печатей. Полки со свёртками, в которых под промасленной бумагой угадывалось оружие. Второй выход был скрыт, но явно был, потому что камин ещё тлел, а подвозить дрова через треугольный пустырь никак невозможно.

— Поджидала меня? — спросил Нхарий, зажигая лампу на столе. — Прикрой дверь.

— С заката, — сказала Кошка, прикрывая. Наёмник остро глянул на неё, усмехнулся.

— Не иначе, влюбилась: столько высидеть в этом болоте!

— Я то и дело в кого-то влюбляюсь, — обезоруживающе улыбнулась Кошка. — Жаль, от дел это не освобождает.

Нхарий присел на край стола, всем видом показывая живой интерес к упомянутым делам. Кошка осталась у дверей, но как-то сумела принять вид непринуждённый и даже кокетливый. Может, дело было в кошачьем изяществе позы, а может — в расстёгнутой куртке, живописно сползшей с одного плеча.

— Кхад могла бы предложить тебе задание. Разумеется, ты можешь отказаться, если теперь ты отдаёшь предпочтение заданиям лорда тэрко…

Нхарий прервал её:

— В каком смысле — предпочтение?

Кошка с очень качественной небрежностью пожала плечиком.

— Последние четыре раза ты работал на ол Баррейю.

Нхарий шевельнул губами, потом сказал с некоторым раздражением:

— Я пока ещё наёмник, а не коричневый. Что у тебя за дело?

Кошка мысленно поздравила себя.

— Съездить в Нюрио и забрать оттуда некоторые бумаги. За пять золотых, не считая дорожных расходов.

— Какие бумаги?

— Ты возьмёшься?

— Между вами и тэрко я лезть не стану. Какие бумаги?

Кошка мысленно поздравила себя ещё раз.

— Об имянаречении герцогов ол Нюрио. Род заглох, их может быть не очень просто отыскать, но очень просто забрать.

Нхарий пристально смотрел на неё, отыскивая в Кошкином лице подтверждение тому, что задание с подвохом. Кошка излучала искренность и обаяние.

— Если я отказываюсь? — вслух предположил он.

— То в Нюрио поедет кто-то из наших и мы сэкономим пять золотых, — качнула головой Кошка. — Жаль, конечно: нам здесь людей не хватает. Это лорд тэрко может опытных людей отправлять даже на заведомо бесполезный обыск в каких-нибудь "Стрижах", только чтобы показать: война началась. А нас мало, да и со стороны стараемся никого не брать, только когда совсем рук не хватает…

Кошка подумала и поздравила себя в третий раз. На "заведомо бесполезном обыске" взгляд у Нхария определённо сделался жёстче. О заведомой бесполезности ол Баррейя ему явно не говорил. А наёмник сильно не любил чувствовать себя тем волшебным мечом из пословицы, которым дурак рубил капусту. Сильней он не любил только заказчиков, которые скрывают от наёмника существенную информацию.

— И ты не думай, — добавила Кошка, — что кхади станут тебя преследовать за отказ. Кто согласится иметь с нами дело, если мы не будем чтить подводные законы?

Нхарий помолчал. Провёл рукой над едва заметно чадящей лампой. И стал спрашивать подробности заказа.

_________________

1эттей — зд. прозвище

2Ррагэ — персонификация хаоса

3ушёл с Кеилом — т. е. умер.

Лис Загри

2272 год, 18 день 6 луны Ппд

"Чайная", Новый город, Эрлони

Гость от Лиса, передавший предложение встретиться, застал ол Баррейю за отдыхом: лорд тэрко в кои-то веки читал для души, а не для дела. Нельзя сказать, чтобы приглашение от подводника шокировало или возмутило лорда Нохо: из всех подводников он резко отрицательно относился только к паршивке, а к Лису Загри никаких особых счётов не имел. Подводники — обязательная часть любого крупного города, и лорд тэрко никогда не ставил целью искоренить их полностью. Кроме того, централизованные подводники — это куда более удобно, нежели разрозненные стайки. Лис Загри спокойно делал деньги, не всегда используя для этого легальные методы, но ол Баррейе казалось бы странным его за это упрекать: кто в грешном мире безгрешен? Да и не слишком серьёзными были эти грехи. Лорд советник ол Жернайра, например, приносил столичному бюджету куда большие убытки.

А кроме того, мотивы и цели Лиса были совершенно понятны, прозрачны и ни в малейшей степени не угрожали государственному спокойствию. Чего нельзя было с полной уверенностью сказать, например, о целях паршивки.

Словом, ол Баррейя не видел, почему двум умным, уважающим друг друга людям не поговорить о делах в приятной обстановке. Вот о месторасположении приятной обстановки у тэрко и Лиса несколько разошлись мнения. Знатоки и любители изысканного досуга, приятной беседы и дорогого чая ходили в "Маэтишеной", зная за этим домом славу самого утончённого места в столице на двух островах. О "Чайной" Нового города не вспомнил бы ни один из них; так и Нохо ол Баррейя впервые узнал о ней из письма Лиса Загри. Приглашение несколько удивило ол Баррейю. Впрочем, удивление в данном случае шло только на пользу Лису: лорд тэрко был слишком заинтригован, чтобы не пойти на назначенную встречу. И уже на пороге "Чайной" понял, что встреча будет удачной, даже если не удастся разговор. Это заведение, безусловно, стоило того, чтобы в нём бывать. Оно отличалась от "Маэтишеной" не меньше, чем "Маэтишеной" от прочих заведений столицы, но между этими двумя местами было несомненное сходство. Пожалуй, какой-нибудь историк искусств из Арнера или Нори-ол-Те стал бы умно и многосложно говорить о тонком чувстве стиля, объединяющих эти два места, и об умении видеть неброскую красоту простых вещей вкупе с поистине императорским пренебрежением к их рыночной стоимости. Лорду Нохо не доводилось ни бывать в Тиволи, ни интересоваться историей искусств, так что он не распознал источник, из которого черпали создатели "Чайной". Он просто наслаждался. Илирские полированные панели стоимостью в целое состояние соседствовали в "Чайной" с голой кирпичной кладкой. Тончайшей работы лампы свисали с тёмных от копоти грубых балок. Тяжёлые столы вблизи обнаруживали резьбу под тёмным лаком, а в дешёвой глиняной посуде было что-то, отчего пальцы сами тянулись ещё и ещё осязать их шершавую поверхность. Илирская утончённость сходилась здесь с тяжеловатой кадарской основательностью на той зыбкой грани, где высшим изяществом оказывается безыскусность.