Андрей Мартьянов - Принц Зингары

— А я — сам святейший Эпимитриус, — поморщился толстяк. — Заткнуться всем! Порядок не нарушать, не голосить! Иначе всыплю плетей! Бродяги! Явится господин капитан — разберется, кто здесь барон, а кто золотарь. Марш!

С тем мы оказались в битком набитой бродягами камере, отделенной от кордегардии толстой заржавленной решеткой. Хорошо хоть руки развязали. Изловленные в катакомбах нищеброды оживленно обсуждали последние события — внезапный налет гвардии на подземные укрывиша, усердные розыски каких-то неизвестных, чьи приметы пока оставались тайной, а заодно и прибытие в город важных заграничных особ.

— Сидеть нам здесь не меньше суток, — огорченно сказал Фрог, устраиваясь в свободном уголке камеры и приглашая остальных присесть рядом. — Надо же, побывали в преддверий самих Серых Равнин, побеседовали с богом, а теперь вынуждены отдыхать в вонючем каземате плохонькой кордегардии!

— Матушка обязательно нас найдет, — вставил Селадас, расположившийся возле шута. — Очень скоро. Я должен передать ей привет от деда, короля Фердруго — мы виделись там... внизу.

— Вот как? — поразился Фрог. — Послушай... А как это — быть мертвым?

— Я и не заметил, — равнодушно пожал плечами Селадас. — Когда подъемная камера упала вниз, я больно стукнулся головой (он машинально почесал небольшой синеватый рубец у виска), а потом... Потом я сразу оказался в каком-то дворце. Там были дедушка, папа... Сначала я удивился — они ведь умерли! Мы разговаривали... О разном. Знаете, давайте я потом расскажу? Посейчас не могу опомниться.

— Конечно, конечно, — согласился Фрог и строго глянул на нас с Гаем. — Не забудьте, мы будем обязаны переговорить с Чабелой. Запись в Книге Судеб должна измениться! И, в конце концов, мы дали слово Незримому!

— Какое слово? — немедля встрял Селадас.

— Честное, — нехотя буркнул карлик. — Мы пообещали помочь одному знакомому мальчишке стать настоящим человеком. Селадас, попробуй заснуть. Это был самый утомительный день в моей жизни...

Я уже задремывал, привалившись спиной к прохладной стене камеры, когда через решетку донеслись знакомые голоса:

— Нет, месьор гвардейский сотник, никаких подозрительных типов не задержано! Обычные бродяги, ничего примечательного.

— Плохо. Запомните еще раз приметы разыскиваемых — четверо, двое молодых людей, мальчик десяти-двенадцати лет и карлик с заячьей губой. Одеты...

Меня будто пружиной подбросило. Боги, это же сотник Драконов, месьор Равальд! Мой командир! Наверное, инспектирует городские кордегардии после облавы!

Я подскочил к решетке камеры. Точно! Равальд и несколько знакомых гвардейцев из нашей сотни! Ура!

— Эй! — завопил я. — Мы здесь!

Толстяк-стражник, отвечавший на вопросы грозного гвардейца, отреагировал первым — запустил в меня огрызком яблока, валявшимся на столе. Попал в лоб. Повернулся к замершему Равальду, объяснив:

— Что с этих паршивых нищих возьмешь! Так и норовят нарушить благочиние!

Спустя четверть колокола мы очутились в королевском дворце. Сонного зингарского короля слуги немедленно унесли в опочивальню, а неугомонный Фрог потащил нас к Белой Гостиной. Гай попробовал отговориться сломанной рукой и надобностью побывать у лекаря, однако шут упрямо заявил:

— Позже! Есть дела более важные! Королевская гостиная принимала прежних гостей. Несмотря на поздний час, в комнате оставались Конн, Чабела и канцлер Просперо.

— Нашли? — аквилонский король вскочил.

— Нашли. Жив и здоров, — скрипуче заявил карлик. Хмурая, заплаканная Чабела вымученно улыбнулась.

— Я попросил бы тебя, Конн, и тебя Просперо, выйти ненадолго, — Фрог хозяйским жестом указал королю и великому герцогу на дверь. Последние от изумления подобной наглостью лишь рты раскрыли. — У нас есть исключительно приватный разговор к Ее зингарскому величеству.

— Если приватный, тогда, пожалуйста, — неожиданно покладисто согласился Конн. — Только потом вы обязательно все расскажете! Идем, Просперо.

Когда двери захлопнулись, Чабела настороженно подалась вперед.

— Мой сын не пострадал?

— Отчасти, — Фрог отхлебнул из наполненного кубка короля, порылся в складках балахона и вынул свернутый вчетверо лист пергамента. — Ротан, Гай, присаживайтесь.

Карлик разгладил чистый листок на столешнице и взглянул на нас с торжеством. В чем суть разыгрываемого спектакля пока никто не догадывался.

— Пусть нам поведают о несостоявшейся жизни Селадаса Зингарского, — с расстановкой произнес шут, уставившись на белый пергамент. — И пусть королева Чабела сама прочтет историю своего наследника!

Подобное чудо я наблюдал совсем недавно. Так появлялись написанные умелым каллиграфом строчки на чистых страницах Книги Судеб.

— Ты!.. — ахнул Гай. — Святотатец! Но каким образом?.. Когда?

— В святилище. Леук отвлекся на мгновение, и маленький Фрог улучил момент, — хихикая, сказал шут. — Ну, выдрал из Книги один листик, от Нергала не убудет... Читай, о, королева!

— Ничего не понимаю, — нахмурилась Чабела. — Что происходит, Фрог?

— Сначала прочти, а затем... Затем мы все объясним. Главное — ничему не удивляйся, госпожа. От твоего понимания зависит судьба не только Селадаса, но и благополучие Зингарского королевства.

Чабела осторожно взяла измятый лист и принялась читать...

WWW.CIMMERIA.RU