Веда Талагаева - Забытая башня

— Простите, что бужу, госпожа директор, — сказала она.

— Очень хорошо, что разбудила, — возразила Арла, садясь, — Я не собиралась спать, но меня что-то сморило.

Ульгит встала с табурета и подошла к окну.

— Как давно я не была здесь, — вглядываясь в пейзаж за стенами замка, проговорила она, — Все осталось таким же, как в детстве.

— Если бы! — вздохнула Арла, — Ивальдо погиб.

Ульгит грустно покачала склоненной головой.

— Он был здесь, кажется, всегда, — она печально усмехнулась уголком рта, — И вот его нет. Мы с Ульвейгом и Норнусом осмотрели все и проверили всех. Кроме преподавателя алхимии никто не пропал.

— Значит, это не был кто-то из своих, — Арла перевела дух с некоторым облегчением, — По крайней мере, предателем не оказался тот, кому все верили.

— Боюсь, мы никогда не узнаем, кто он был, — заметила Ульгит, — Увы, я опоздала. Думаю, что сам он не погиб в башне. Он взорвал ее, чтобы разрушить защитную магию и перенестись из Аструмы.

— Это был очень могущественный маг, раз он мог таиться в стенах школы так долго, каким-то образом узнал, что его могут разоблачить, и ускользнул так дерзко, — Арла поднялась с дивана и начала, раздумывая, ходить по кабинету, — Нужно немедля известить царицу, что на свободе опасный злодей.

Худощавое тонкое лицо Ульгит стало совсем мрачным.

— Я боюсь самого худшего, госпожа Арла, — сказала она и обратила к директору обеспокоенный взгляд, — Боюсь, что личность этого темного колдуна нам известна. Я не стала говорить об этом прежде, в Нумаре, потому что, не слишком верила, но теперь… Эверонт, король темных эльфов, он говорил, что ищет наследника бломовендских демонов. О нем говорится в пророчестве из "Мудрости гоблинов", он должен привести темные силы к могуществу и процветанию. Эверонт считает, что им может оказаться, — она помедлила, собираясь с силами, — Им может оказаться Гвендаль Рено.

— Кто? — переспросила Арла, останавливаясь, как вкопанная.

В ее голосе звучало насмешливое недоверие. Ульгит вздохнула, еще больше мрачнея.

— Поначалу и мне показалось это нелепым, — она села на подоконник, опустив взгляд на паркет, — Но чем больше я сопоставляю последние события, тем более вероятным кажется такое ужасное предположение. Гвендаль исчез, верно? Перед исчезновением он искал гоблинскую книгу предсказаний. Такому могучему волшебнику, как он, ничего не стоило как скрыться в школе чародейства, так и исчезнуть из нее.

— Для чего ему делать это? — недовольно перебила Арла.

— Эверонт копался в прошлом Гвендаля и его семьи, — рассказала Ульгит, — Если то, что он узнал, правда, Чародей вполне может оказаться потомком демонов из Бломовенда и претендовать на королевское наследие. Если все это неправда, почему он до сих пор не объявился?

— Я ни за что в подобное не поверю! — возмущенно воскликнула Арла Кан.

— Я бы тоже не хотела верить, — ответила Ульгит, покачав головой, — Но это объяснило бы все, что происходит вокруг.

Несколько мгновений Арла простояла, склонив голову в невеселом раздумье. Потом подошла к картине, висевшей на стене. Она изображала собор чародеев. Арла пристально на нее уставилась, и краски на картине начали перемешиваться и терять цвет.

— Как бы там ни было, царица должна срочно обо всем узнать, — сказала она.

Яркий свет мелькнул за зеркальным стеклом и померк. Эверонт с облегчением убрал ладонь от лица. Большая черная птица камнем упала на холодный пол зала и распласталась на посеребренных инеем плитах бесформенным пятном. Приняв свой природный облик, оборотень корчился у ног владыки темных эльфов и задыхался, хватая ртом воздух. Понаблюдав несколько секунд за его страданиями, Эверонт брезгливо поморщился и пнул оборотня носком сапога.

— Хватит кривляться!

— Проклятое зеркало, — с усилием выговорил Зиирх, продолжая кататься по полу, — Оно едва пропустило меня через себя. Такие испытания не для оборотней. Даже волшебники теряют силы, соприкасаясь с творением Алаоры.

— Не канючь, — Эверонт досадливо дернул бровью, — Не развалишься от одного-другого прохода сквозь стекло. Лучше быстрее доложи, что случилось в Аструме.

— Маг чертовски хитер, владыка, — Зиирх, наконец, задышал ровнее и смог сесть на полу, — Он покинул школу через одну из башен. Защита замка рухнула, башня разлетелась на куски, а он был таков. Правда и от меня он ускользнул. Боюсь, больше мы его не увидим.

— Боюсь, увидим, — с мрачной ухмылкой возразил Эверонт, — Этот алчный негодяй еще возникнет на нашем пути, когда ему будет выгодно. Но в любом случае, нам он больше не нужен. Обойдемся без него. Кое-кто в Спрятанной долине и в Стране Чародеев думает, что мало-помалу переманивает удачу на свою сторону. Но они не знают, о силе, которую я обрел.

Оборотень хрипло закашлялся при этих словах.

— Тень? — сипло прошептал он, — Да ее могущество огромно, владыка. Но ведь чары волшебной страны, судя по всему, восстановлены. Что вы будете с этим делать?

— Ничего, — Эверонт вкрадчиво улыбнулся, — Пусть сами делают, что захотят. Что смогут. Они не знают, что проиграли в любом случае. Восстановят ли чары, защитят ли от моих темных эльфов нечистый народ. Пусть даже растопят снег, если получится, — он рассмеялся, — Они не смогут остановить восход Черного Солнца.

— Черное Солнце! Все условия, изложенные в пророчестве, так или иначе, сбылись. Осталось лишь последнее! — ахнул оборотень, во все глаза воззрившись на своего господина, — А я совсем позабыл об этом.

— Кажется, об этом позабыли все, — с пренебрежением покривился Эверонт, — Но не я. Время, Зиирх, работает на меня. Кроме того, есть и другие козыри.

Он протянул руку к цепочке, висевшей на груди под плащом, и крепко сжал в ладони предмет, подвешенный к цепочке в атласном мешочке-талисманнице. Зиирху показалось, что по башне прокатился тихий стон.

— Колдовской камень? — сказал оборотень.

— Мне нужен Гвендаль Рено, — хищно прищурив глаза, молвил владыка Эверонт, — А мальчишке нужен камень. Пусть найдет мне Чародея в обмен на свое сокровище. Пусть не останавливается, пока не отыщет его.

— И вы отдадите ему камень? — с удивлением спросил оборотень.

Коварная усмешка искривила губы темного эльфа.

— Может быть.

Черная башня содрогнулась от шпиля до фундамента. Лед у ее подножия покрылся трещинами. Столб огня взметнулся в ночное небо, и башня рухнула, сотрясая землю и воздух. Элиа проснулся и вскочил на постели, тяжело дыша. Ледяная рука, казалось, тянулась к нему издалека и сжималась на сердце. Несколько минут он сидел на постели, прежде чем смог, наконец, увидеть, что его окружает уютная обстановка в доме Дарфиона, что за окном поднимается новый ясный день, а зима в Спрятанной долине серебриться свежими морозными красками. Элиа оделся и вышел за дверь. Застекленная галерея вела в трапезный зал. По галерее навстречу Элиа быстро шел Кадо.