Гарри Тёртлдав - Император Крисп

— Ежели повар и завтра подсунет нам такую дрянь, мы порубим его на куски и бросим в котел, — сказал один из них. Остальные северяне кивнули, причем настолько серьезно, что Фостий, который сперва улыбнулся, стал гадать — может, халогаи и не шутят вовсе?

Не успел он доесть ужин, как кишки его завязались узлом, а желудок свело судорогой. Фостий сломя голову помчался к отхожему месту и едва успел задрать тунику и присесть над узкой канавой, как из него шумно извергся обед. Наморщив из-за вони нос, он выпрямился на подгибающиеся от внезапной слабости ногах. В паре шагов от него уже сидел на корточках халогай, через несколько секунд прибежал второй, но ему повезло меньше.

Не успев спустить штаны, воин с отвращением воскликнул:

— О боги севера, я наложил себе в штаны!

Несколько раз за вечер он повторял пробежку к отхожей канаве и начал считать себя везунчиком, потому что ему не пришлось повторять горестное восклицание неудачливого халогая. Всякий раз несколько халогаев составляли ему компанию.

Наконец, уже после полуночи, он оказался один во мраке возле канавы.

Фостий отмахал немалое расстояние от шатра в поисках еще незагаженного клочка земли — к канаве из-за вони было не подойти. Он уже собрался присесть, как кто-то невидимый в темноте окликнул его:

— Ваше младшее величество!

Фостий с тревогой поднял голову — голос был женским. Но то, что он собрался сделать, оказалось настолько срочным, что пересилило смущение.

Закончив, он утер со лба холодный пот и медленно зашагал к своему шатру.

— Ваше младшее величество! — услышал он тот же голос.

На сей раз он узнал его: Оливрия.

— Что тебе от меня надо? — прорычал он. — Неужели ты меня мало унизила еще там, в городе?

— Вы меня не поняли, ваше младшее величество, — обиженно отозвалась она.

Оливрия что-то держала в руке, но из-за темноты Фостий не мог разобрать, что именно.

— У меня с собой настойка дикой сливы и черного перца. Она облегчит ваши страдания.

Если бы она предложила ему свое тело, он рассмеялся бы девушке в лицо. Он ведь уже отверг его однажды, будучи в полном здравии. Но в тот момент он без колебаний сделал бы ее императрицей в обмен на что-нибудь, что не дало бы его внутренностям вывернуться наизнанку.

Он заторопился к Оливрии, перепрыгнув по пути через канаву.

Она протянула ему стеклянный пузырек; на его стенке слабо отражался огонек далекого факела. Фостий выдернул пробку, поднес пузырек к губам и выпил содержимое.

— Спасибо, — сказал он… вернее, захотел сказать. Непонятно почему, но язык отказался ему повиноваться. Фостий уставился на пузырек, который все еще держал в руке. Ему почему-то показалось, что он находится очень далеко и с каждой секундой быстро удаляется. А в голове мучительно медленно проползла мысль: «Меня обманули». Повернувшись, он попытался бежать, но почувствовал, что падает. «Я вел себя, как…» И он потерял сознание, не успев произнести слово «болван».

Глава 4

— Пора выступать, — раздраженно бросил Крисп. — И куда, в конце концов, подевался Фостий? Если он думает, что из-за него я стану задерживать всю армию, то ошибается.

— Может, провалился в отхожую канаву? — предположил Эврип.

Несвежая еда была в походах неизбежным риском; многие халогаи всю ночь бегали к канаве, хватаясь за животы. Замечание Эврипа могло бы показаться смешным, если бы он не произносил слова с такой откровенной надеждой.

— Сегодня у меня нет времени на глупости, сын — ни на его, ни на твои, — сказал Крисп и повернулся к одному из своих охранников:

— Скалла, загляни в его шатер и тащи сюда.

— Есть, твое величество. — Подобно многим своим товарищам, Скалла сегодня утром выглядел гораздо бледнее обычного. Он побежал выполнять приказ Криспа, но очень быстро вернулся с удивленным выражением на лице. — Твое величество, его там нет. Одеяло откинуто, словно он встал с койки, но его там нет.

— Тогда куда же, лед его побери, он запропастился? — рявкнул Крисп. Слова Эврипа подсказали ему новую мысль. — Возьми взвод охранников и быстро пройдись вдоль отхожих канав, — вновь обратился он к Скалле. — Проверь, вдруг ему стало плохо, и он до сих пор там.

— Есть, твое величество, — скорбно отозвался Скалла. Идти ему явно не хотелось. Во-первых, с утра пораньше у канав уже толпились солдаты, и если бы там заметили Фостия, то уже поднялся бы шум и гам. А во-вторых…

— Подбери тех, кто не маялся всю ночь животом, — догадался Крисп. — Не хочу, чтобы из-за вони их там снова вывернуло.

— Спасибо, твое величество. — Халогаев не назовешь жизнерадостным народом, но после слов Криспа Скалла заметно повеселел.

Впрочем, веселиться было рано. Взвод халогаев так и не сумел отыскать Фостия. Когда они, вернувшись, доложили Криспу о неудаче, император решился:

— Клянусь благим богом, я не стану его ждать. Все, выступаем. Он сам объявится — куда ему еще деваться? А когда он вернется, я с ним сам поговорю… по-своему.

Скалла кивнул. Крисп кое-что знал об обычаях халогаев, в частности то, что редкий сын осмеливался ослушаться своего отца и добавить несколько седых волосков в его уже поседевшей бороде.

Имперская армия выступала в поход не столь быстро, как ему хотелось бы; солдат не так давно призвали, и они еще привыкали действовать согласованно.

Крисп был уверен, что Фостий явится в лагерь раньше, чем авангард армии двинется на юго-запад. Но старший сын так и не появился. Эврип уже раскрыл было рот, явно собираясь дать отцу какой-то ехидный совет, но гневный взгляд Криспа заставил его промолчать.

К тому времени, когда армия уже час как находилась на марше, гнев Криспа переплавился в тревогу. Он послал гонцов в каждый полк, приказав им окликнуть Фостия среди солдат. Гонцы вернулись с вестью, что Фостий не отозвался. Крисп отыскал глазами Эврипа:

— Приведи ко мне Заида. Немедленно.

Эврип не стал спорить.

Волшебник, что и неудивительно, был прекрасно осведомлен, ради чего его вызвали, и сразу взял быка за рога:

— Когда молодого человека видели в последний раз?

— Я уже попытался это выяснить, — ответил Крисп. — Кажется, вчера вечером его одолело то же расстройство желудка, что и многих халогаев. Некоторые из них видели его один или несколько раз на корточках возле отхожей канавы. Но никто не смог вспомнить, что видел его там после седьмого часа ночи.

— Значит, примерно час после полуночи? Гм-м-м. — Взгляд Заида стал отрешенным, устремившись в неведомые Криспу пространства.

Впрочем, волшебник был всегда практичен и деловит.