Лорд Дансейни - Время и боги: рассказы

— Оставьте ваши стада. Идите и сражайтесь за честь богов.

И всё население одного острова погрузилось на корабли, чтобы сражаться за богов, которые явились им в царских одеждах. А с другого острова пошли сражаться за богов, которые ходили по земле, как простые смертные, в нищенских лохмотьях. А с третьего острова люди пошли воевать за богов, покрытых, как звери, шерстью, за богов с огненными глазами и с рогами на лбу. Но как раз о том, как эти люди сражались, пока острова не стали пустынными, но весьма славными, и всё во славу богов, историй написано много.

Ночь и утро

Перевод Ф. Иванова-Филиппова

Бродила как-то Ночь под шатром богов по сумеречным полям и встретила Утро. Подняла Ночь с лица вуаль тумана и сказала: «Посмотри, я Ночь». Уселись они вдвоем под шатром богов, и стала Ночь рассказывать дивные древние истории, которые порой случались под покровом тьмы. А Утро сидело и удивлялось, всматриваясь в лицо Ночи, окруженное венцом из звезд. И Утро рассказало, как дымились над равниной развалины домов Снамарты, а Ночь поведала, как жители Снамарты устраивали при свете звезд пирушки, веселились и пили, и слушали рассказы королей, пока войско минатов не подкралось поближе, и когда огни погасли, раздался звон оружия и наступило Утро. Еще Ночь рассказала, как Синдане-нищему приснилось, что он Царь, а Утро ответило, что видело Синдану, когда он встретил на равнине армию и подошел к ней, считая, что он Царь, и армия поверила ему, и теперь Синдана правит Мартием и Таргадридом, Динатом, Заном и Тумейдой. Но больше всего Ночи нравилось рассказывать об Ассарнии, в память о котором остались лишь руины на краю пустыни, а Утро рассказало о городах-близнецах Нарде и Тимоте, которые властвовали над всей равниной. Ночь повествовала об ужасах, которые увидел Минанд, гуляя в темноте по улицам собственного города. И каждый раз откуда-то из-за плеча царственной Ночи слышался шепот: «Расскажи Утру об этом».

И Ночь продолжала рассказывать, а Утро все удивлялось. Ночь поведала, что делают мертвые воины, когда под покровом ночи являются Царю, который вел их в битву. Ночь знала, кто сразил Дарнекса и как это случилось. Кроме того, она рассказала, почему семь Царей мучили сидатериев, и каковы были их последние слова, и как Цари продолжали их мучить и замучили до смерти.

И из слов Ночи стало понятно, чья кровь застыла на мраморных ступенях, ведущих к храму Озана, и почему на хранящийся внутри храма череп надета золотая корона, и чья душа вселилась в волка, который воет в темноте на краю города. Ночь знала еще, почему ушли тигры из Иразийской пустыни, и где то место, в котором они собираются, и кто с ними говорит, и о чем, и почему. Затем она рассказала, как одному человеку удалось зубами перекусить железный запор на больших воротах в стенах Мондаса, и кто вышел из болот в сумерках, и потребовал встречи с Царем, и обманул его. И как Царь, поверив его лжи, спустился в подвалы своего дворца, где нашел только жаб и змей, которые принесли ему смерть. Поведала Ночь и о том, что происходило в тиши башен замка, и о чарах, с помощью которых можно посылать свет луны прямо в души своих врагов. А затем — о лесе и блуждающих по нему тенях, о мягких крадущихся шагах и внимательных глазах, и о страхе, который сидит под деревьями, сделавшись похожим на сжатую пружину.

Но далеко внизу, под шатром богов, на земле, гора Мондана уже заглядывала Утру в лицо и помогала ему освободиться от Ночи, и низкие холмы у подножия Монданы приветствовали Утро. И мало-помалу из тумана на равнинах проступили очертания городов. Стали видны шпили Конгроса и крылатая фигура Поэзии, изваянная на его восточных воротах, и сидящая на корточках Скупость на западных; летучим мышам наскучило летать взад-вперед по городским улицам, и сова вернулась в свое гнездо. И мрачные львы, уйдя из долины, возвратились в свои пещеры. Еще не переливалась радугой роса на сплетенных пауками сетях, еще не было слышно жужжания насекомых и пения дневных птиц, еще хранили долины верность Царице-Ночи. Но земля уже готовилась к приходу нового правителя и забирала у Ночи царство за царством, а по снам людей пронеслись миллионы герольдов, возвещавших петушиным криком: «Внимай! За нами идет Утро!» А под шатром богов на сумеречных полях звездный венец вокруг головы Ночи бледнел, а на челе Утра проступал чудесный знак власти. И в какой-то момент костры в полях побледнели, в небо поднялся серый дым, верблюды почуяли запах рассвета, а Утро забыло о Ночи. И прочь от шатра богов, в логовище тьмы, крадучись, ушла Ночь в темном плаще. А Утро положило руку на туманы и потянуло их кверху, и показалась земля, и стряхнула с себя тени, и они последовали за Ночью. И вдруг тайна оставила свой привычный облик, прежние чары рассеялись, и вся земля предстала в новом великолепии.

Алчность

Перевод Ф. Иванова-Филиппова

Люди в Дзону считают, что Яхн — это бог, который, как ростовщик, все время сидит над кучей мелких блестящих драгоценных камней, обхватив их обеими руками. А каждый из этих камешков, лежащих под загребущими лапами Яхна, чуть больше капельки воды, и каждый камешек — это жизнь. Люди Дзону рассказывают, что когда Яхн придумал свой план, земля была пуста, на ней не было жизни. Потом Яхн заманил к себе тени, обиталище которых находилось за Пределом Миров. Они мало что знали о радости и совсем ничего о печали. Тени существовали за Пределом еще до того, как родилось Время. Яхн показал им эту кучу камешков. Драгоценности светились, в них мерцали зеленые поля, сияло голубое небо, струились ручейки, неясно виднелись маленькие сады, где были все цветы, какие только можно себе представить. В одних камешках видны были гуляющие в поднебесье ветры, в других — небесные своды с широко раскинувшимися полями и гнущимися под ветром травами и ничего, кроме полей. А в самой середине камней, что переливались больше всего, можно было разглядеть все время меняющееся море. Тени всмотрелись в Жизни и увидели и зеленые поля, и море, и землю, и сады на земле. И Яхн сказал: «Я дам каждому из вас взаймы Жизнь, и вы сможете потрудиться над ней, согласно Миропорядку, и тогда у каждого из вас будет своя тень-слуга в зеленых полях и садах. Но для того, чтобы так стало, вам нужно отполировать эти Жизни опытом и огранить их своими горестями, а потом вы должны будете вернуть их мне».

И теням понравилось, что они смогут обладать блестящими Жизнями и собственными тенями-слугами, и это стало Законом. И тени, каждая со своей Жизнью, отправились в путь и пришли в Дзону и в другие земли, и полировали опытом данные Яхном Жизни, и гранили их своими горестями, пока те не начинали сверкать. И там, где раньше были только зеленые поля и море, появлялись и города, и паруса, и люди, освещенные ярким солнцем. А Яхн, ростовщик, постоянными криками напоминал о заключенной сделке. Когда в Жизнях людей появлялись новые сцены, нравившиеся Яхну, он молчал, но когда добавлялись сцены, не радовавшие его взор, он брал дань печалью, потому что таков был Закон.