Джульет МакКенна - Удача игрока

Идея медленно складывалась у меня в голове. Что, если, кроме старых песен, я предложу Фру новую историю – историю, которая никогда еще не была положена на музыку, рассказ о недавних событиях, что потрясли высочайшие власти Тормалина и заставили опоясываться оружием перед лицом угрозы, невиданной со времен падения Старой Империи? Менестрели всю жизнь стремятся быть первыми среди тех, кто соединяет рассказ и мелодию в новое очарование, а сейчас время праздника, когда каждый грошовый певец в изобилии выводит все те же старые напевы, тогда как люди ищут новых развлечений. Угроза с таинственных островов в океане, открытие погибшей колонии и ее спящих колонистов – из всего этого выйдет баллада, которая захватит внимание и будет крепко держать его, пока оно не запросит пощады.

Десять курантов, означающих закат и конец дня, вплыли через заднюю дверь, и я выбранила себя за потакание своим слабостям.

– Передай Фру, что я зайду завтра, – остановила я слугу и сунула ему пару медяков за труды.

Вернувшись в «Лунный Лебедь», я нашла Сорграда в пивной мирно ужинающим с магом.

– Где Грен? – Я пододвинула табурет.

– Добавляет Келти румянца, пока не начался маскарад. – Сорград налил мне вина.

– Как ваши успехи на бегах?

– Неплохо, – ухмыльнулся горец. – Никто из букмекеров не знал твоего парня, так что он смог прикинуться невинным простачком. Мы делали безумные ставки и забирали их деньги.

Узара скромно улыбнулся.

– А где вы добыли сведения о лошадях? Встретили кого-то из наших знакомых?

Проведя всю зиму в Коле, братья никак не могли знать о текущих достижениях местных коневодов. Сорград весело кивнул на мага.

– Наш добрый друг рассказал нам все о состоянии земли под травой, и когда лошади показывали свой аллюр, и когда они бежали. А когда мы присмотрелись к ним и Грен определил, какие животные любят мокрую землю, а какие – сухую, у нас появилось преимущество, чтобы снизить риск.

Грен всегда хвастался тем, что может понять мысли лошади по выражению одной ее морды. А по-моему, такая длинная, волосатая и негибкая морда не может иметь выражения, если только лошадь не прижала уши, потому что вознамерилась тебя лягнуть.

Я посмотрела на Узару, прищурив глаза.

– Планир не одобрил бы это, не так ли?

– Верховный маг понимает, что мне, возможно, придется использовать мои таланты несколько неортодоксальным образом, дабы продвинуть наши изыскания. – Узара мягко улыбнулся, потянувшись за хлебом.

Вчера он пел совсем другую песню.

– А как твои дела?

– Я нашла менестреля, который мог бы представить нас полезным людям. – Я позволила себе выразить немного сомнения. – А что у вас?

Сорград покачал головой.

– Пусто. Видели пару горцев на петушиных боях, но они были с Харкуасом.

Я скривилась, взяла себе ломтик Сорградова хлеба и положила на него кусок вяленой рыбы, которую горец тщательно очищал от костей.

– Что вы делали на петушиных боях?

– Песочный сказал, что хочет снова прогуляться по домам гильдий, и велел нам идти и развлекаться.

Сорград улыбнулся Узаре, но маг не восстал против своего нового прозвища. Что-то тут явно нечисто.

– Этот Харкуас – важная птица? – Узара посмотрел на каждого из нас по очереди.

– Это один из крупнейших негодяев в этом городе, – объяснила я. – Каждый, кто работает с ним, будет таким же фальшивым, как приветствие ростовщика. Это не тот человек, с которым мы хотим путешествовать.

– Закажи себе еду на кухне, моя девочка, – проворчал Сорград, отодвигая от меня тарелку. – Нет, эта пара выглядела совсем свежей, оба принаряжены и бросаются в глаза, словно отрезанный палец.

– Значит, Харкуас выпотрошит их, как неоперившихся голубей с голубятни, еще до конца праздника. – Я зачавкала кресс-салатом, который стащила с тарелки Сорграда.

– А есть другие горцы в городе? – спросил Узара. Сорград покачал головой.

– Очень мало. Только самые крупные долы могут позволить себе обойтись без нескольких рабочих рук, чтобы доставлять товары в такую даль. При всей прибыли, которую можешь извлечь, ты столько времени тратишь на дорогу…

Движение у двери оборвало его речь. Оглянувшись, я увидела Резу, спешащего к нам.

– Ниэлло велел передать тебе это, как только ты придешь. – Парень вытащил дважды сложенную и запечатанную записку из кармана потрепанной куртки, которая была ему слишком велика.

Прежде чем сломать сургуч, я поманила мальчишку-слугу.

– Садись, Реза, выпей.

Он улыбнулся мне щербатым ртом – наследием постоянных побоев и голода, которые были его уделом, пока Ниэлло не вытащил его из канавы. Я подмигнула Резе, но мое хорошее настроение испарялось по мере того, как я разбирала неумелые каракули Ниэлло, украшавшие обратную сторону какого-то древнего маскарадного диалога.

– В чем дело? – Сорград изучал мое лицо так же внимательно, как я – пергамент.

– Вы с Греном влипали в какие-нибудь неприятности сегодня после полудня? – небрежно спросила я.

Сорград беззаботно покачал головой.

– Нет.

– И Грен все время был с тобой?

– Пока мы не вернулись сюда и он не увидел Келти, поправляющую у него под носом свои подвязки, – ухмыльнулся Сорград. – Грен не из тех, кто придирается к жирному гусю.

Я медленно кивнула.

– Ниэлло пишет, что здесь была Стража и задавала вопросы. Кажется, они хотят поговорить с парой горцев по поводу взбучки, которую они устроили каким-то стражникам.

Узара открыл рот, и если б я могла дотянуться, я бы пнула его под столом, чтобы молчал.

– Могут возникнуть осложнения? – Тон мага был одновременно вежливым и примирительным.

Я постаралась не выдать своего облегчения, что он не усомнился в словах Сорграда.

– Честно говоря, да. Ниэлло не стал бы напрягать свои мозги этим, – я помахала запиской, – если бы не думал, что дело серьезное.

– Они чуть не разнесли всю сцену, искали, не прячется ли кто под ней, – добавил Реза. – И перетряхнули все наши корзины с костюмами.

Я положила руки на стол.

– Если их людей избили, Стража будет загребать всех, кто подойдет под описание, раздавая им пинки для полного счастья. Так здесь заведено, как, впрочем, и везде. В другое время года мы могли бы нанять адвоката и оспорить это дело в суде, добыть свидетелей, которые поклялись бы за нас. Келти, например, убедила бы судью, что Грен весь день не покидал ее постели. – Я покачала головой. – Но только не в праздники. Праздничный суд припишет отцовство ублюдка первому же лицу, вошедшему в дверь, и ничего не поделаешь.