Беттина Белитц - Сумбурно хаотичный (ЛП)

- Ты спрашиваешь выпила ли я чего-то? - Снова она захихикала. - Неее ... Это не получилось бы. Алкоголь ведь исчез. Разве тебе это никто не сказал? Внезапно всё исчезло.

- Нет, никто. Со мной ведь никто больше не разговаривает. - Я не преувеличивала. Сердан так и так не говорил. Билли был по-видимому слишком уставшим, чтобы разговаривать. А Сеппо меня ненавидел. Я этого не понимала. Я сталкиваю Келли в воду, а он только усмехается. Но когда господин Рюбзам ловит его ночью, когда тот играет в бутылочку, виновата я. Ему вообще нельзя было там находиться. Идиоту.

Софи похлопала меня, смеясь, по руке.

- Они снова успокоятся. Значит так, я ничего не пила. Но ... - Она счастливо захихикала.

- Что но? - Я заметила, что стала дёрганной. Как только между моим побегом и появлением господина Рюбзама могло что-то случиться, что так поразило Софи? За несколько секунд? Может Сеппо в конце концов сказал, что ему больше всех нравится Софи?

- Подожди секунду, - прошептала Софи и пропустила мимо нас вперёд несколько человек. Потом она взяла меня под руку, чтобы можно было сказать мне в ухо.

- Меня кто-то поцеловал сегодня ночью. Один из парней.

- При игре в бутылочку? - Сбитая с толку я остановилась. Но Софи тянула меня неустанно дальше. Мы почти больше не видели господина Рюбзама. Я спрашивала себя, почему он не начнёт сразу бежать. Он и так уже двигался, как ходок на олимпийских играх, порывисто и напряжённо. Госпожа Дангель неслась, ворча и говоря без умолку, рядом с ним. Оба выглядели так, будто ругались и в тоже время хотели убежать от самих себя.

- Ну, Софи, - продолжила я наш разговор, как только мы больше не были последними. - Тебя кто-то поцеловал при игре в бутылочку?

- Ерунда. Вовсе не во время игры в бутылочку. Мы ведь все должны были уйти в свои комнаты. Нет, потом ... Когда-то посередине ночи ... Я уже спала, как вдруг ... Не знаю ... - Софи так понизила голос, что я почти больше уже не слышала её. - Кто-то был там. Очень близко от меня. Я почувствовала его губы. Он поцеловал меня!

- Кто?

- Я не смогла его разглядеть. Было темно. Но я думаю, что это был Сердан ...

Вот это да. Один из парней прокрался к кровати Софи и поцеловал её. Просто так. Со мной такое, наверное, никогда не случиться. Во всяком случае, не на этой школьной поездке. Мне они лучше залепят пощёчину, вместо того, чтобы поцеловать. Тем не менее, я была готова поклясться, что это был не Сердан.

- Зачем ему что-то подобное делать? - спросила я с сомнением.

- А почему бы ему этого не сделать? - ответила Софи обидевшись. - Разве я такая уродливая?

- Нет, конечно же, нет! - успокоила я её. Лишь бы она не перебежала в лагерь врага. Не то у меня вообще никого не останется, с кем я смогу поговорить. - Я только спрашиваю себя, почему он делает это тайком, - выкрутилась я.

- Я тоже задаю себе этот вопрос. - Бегом мы догнали конец группы, потому что снова отстали. - Может быть, он не хотел, чтобы я дала ему отворот поворот? - размышляла Софи.

Нет. Это было не похоже на Сердана. В целом, целоваться по ночам не было похоже на Сердана. Знал ли Сердан вообще о существовании Софи? Я не была в этом уверенна.

- Почему ты думаешь, что это мог быть Сердан?

- Потому что ... - Софи задыхаясь, набрала воздуха. Дорога резко поднималась вверх. Даже моё дыхание прерывалось, хотя у меня всё ещё было хорошее физическое состояние. - Потому что он весь вечер жевал жвачку. И я думаю, что почувствовала запах жевательной резинки.

- Ты - что? Как же он тебя поцеловал? - Софи совсем устала. Тяжело вздыхая, она опёрлась на тощую берёзу.

- Нее, не французский поцелуй. Но у него был немного приоткрыт рот ...

- Фу, - заметила я сухо. Сердан, когда целовался, открывал рот? Он ведь даже не разговаривал. Опьянённая улыбка Софи усилилась.

- Нет, не фу, Люси. Ты не понимаешь ... Это было действительно приятно. Каким-то образом.

Дорога сузилась и стала такой непроходимой, что мы на какое-то время перестали говорить о прошедшей ночи. Нам было нужно всё наше внимание, чтобы не упасть из-за корней и камней. Постепенно во мне зарождалось подозрение, что господин Рюбзам хотел нас всех вымотать. Что касалось меня: Ему не нужно было этого делать. Я итак была совершенно измотана.

А в бутылочку я точно больше никогда не буду играть. С меня одного раза было достаточно.

- Тебе значит, нравится Сердан? - спросила я, когда у меня появилось ощущение, что я в состояние формировать слоги. Стало очень душно. У нас обеих стекал пот по щекам, тонкими, липкими ручейками.

Перед нами группа остановилась, и мы тоже затормозили. С облегчением я сняла мой пуловер с капюшоном и перевязала его вокруг бёдер.

Софи не ответила, а наблюдала со стеклянным взглядом за белкой, которая промелькнула над нами в кронах деревьев.

- Софи ... тебе нравится Сердан? - Она слегка вздрогнула.

- Не знаю. - Смущённо она пожала плечами. - Я имею в виду, я его не знаю ... Но ты ведь его знаешь, не так ли?

Что же. Я проводила с ним много времени. Но было сложно кого-то узнать, кто не разговаривал, даже если он был рядом с тобой. Но в одной вещи я была почти уверенна: Сердан не разгуливал по ночам по комнатам девчонок, чтобы кого-то поцеловать. Но как я уже сказала, я его не знала. А ребята делали иногда совершенно бессмысленные вещи. Может быть, они после появления господина Рюбзама, продолжили играть в бутылочку, и Сердану пришлось сделать это, потому что он выбрал действие.

Перед нами стали слышны голоса - два очень знакомых голоса. Господина Рюбзама и госпожи Дангель.

- Что же, Петер. Нужно было взять карту! - бранилась госпожа Дангель. Её тонкая блузка прилипла к спине, а искусно уложенный узел развязался. Господин Рюбзам выглядел не намного лучше. Только что без узла.

- Это круговой маршрут. А круговые маршруты когда-нибудь приводят назад!

- Дааа, - издевалась госпожа Дангель, - Когда-нибудь. Именно в этом и проблема! Когда-нибудь. Через два или три года, наверное ...

- Эльвира, пожалуйста, это ведь всё нелепо! - попытался господин Рюбзам успокоить её. Оба по-видимому совершенно забыли о нас. Очарованно мы слушали их.

- Знаешь, что я считаю нелепым? Такому классу как этот, подарить школьную поездку! Вот это нелепо!

- Это не нелепо, это педагогика! - заревел господин Рюбзам. Его вена на правой половине лба заметно вздулась. - Они приложили усилие и они это заслужили!

- О, и они это ценят, не так ли, Петер? Мы это заметили сегодня ночью ...

- Это дети. Они делают такие вещи!

- Дети? - Голос госпожи Дангель стал неприятно дребезжащим, как на уроке французского. На одну секунду она закрыла глаза и прижала пальцы к вискам. Наверное, у неё заболела голова от её собственной брани. Даже моя голова пульсировала. - Это не дети, Петер. Это шалопаи и достигшие половой зрелости куры, и если ты не будешь внимательным, они быстренько залезут друг к другу в постель!