Александр Гуров - Ученик некроманта. Игры Проклятых

Сандро пустым взглядом уставился в глаза некроманта. С минуту смотрел, не отрываясь. Позже не торопясь встал и, посмотрев на учителя уже осмысленным взором, решительно заявил:

– Продолжим испытание.

Нерушимая уверенность в холодном голосе мальчика удивила даже Аргануса. Лич не нашел ничего лучшего, как согласиться. Мальчик взял новую порцию экспериментального зелья. Арганус подал едва заметный знак, чтобы новый скелет заменил своего предшественника, и один из бессмертных рабов некроманта покорно вышел в центр плаца. Сандро шепнул заклинание газообразования и швырнул колбу под ноги нежити.

Поднялось тусклое белесое облачко, едва задевая своими краями скелет. Монстр стоял в привычном спокойствии. Казалось, ничего не произошло и зелье не сработало. Несколько секунд длилось замешательство. Сандро молча стоял, не веря в отсутствие эффекта, Арганус ждал какого-либо результата, но ничего не происходило.

Мальчик начертал в воздухе кривую линию, выводя руну трансформации. Скелет едва заметно дернулся, зрачки на мгновение потухли и загорелись вновь. Сандро мысленно приказал рабу нападать и махнул посохом, указывая цель.

Скелет ринулся на ровный строй себе подобных, но когда до шеренги мертвецов оставалось всего несколько шагов, его тело рассыпалось на части. Сандро стоял в легком недоумении, не понимая, почему его раб превратился в груду костей… Осознание пришло мгновением позже: Арганус. Для успокоения ему не понадобилось даже напрячься: лич мастерски владел своим ремеслом.

– Работа выполнена. Мои поздравления, ученик, – сухо похвалил Арганус. – К утру сделаешь как можно больше этого зелья.

– Слушаюсь, учитель, – коротко поклонился Сандро.

– Завтра я представлю твое зелье на Совете. Урок окончен…

Лич развернулся и быстро скрылся в пелене тумана. Гуськом за ним последовали рабы-скелеты. А Сандро, едва оставшись в одиночестве, рухнул на пол и сжался комом. Все тело ныло от боли, ушибов и ссадин, голова гудела, словно ежесекундно по ней били молотом, как по чугунному колоколу. Несколько минут Сандро лежал без движения, даже не в состоянии произнести формулу, избавляющую от боли, или залечить раны при помощи магии.

Не совладав с болью, мальчик провалился в забытье. И приснился ему очень странный сон, главные роли в котором играли жрица и двое ее учеников…

Прорицание второе

– Что нас ждет завтра, Назарин? – буднично спросила Вёльва, будто и не шла речь о предсказаниях.

Юноша закрыл глаза. Нельзя сказать, что открытые веки тормозили видения, но привычнее и проще было во тьме. Назарин погрузился в густую патоку магических эманаций, выискивая в бесплодной куче ненужностей силовую линию, способную указать на будущее. Истинный дар проявлялся именно в правильном выборе. Смотреть во временные линии мог почти каждый маг, но улавливать, а порой банально угадывать будущее умели далеко не все. Назарин был одним из немногих, кому дар предвидения давался безупречно. Порой Вёльве казалось, что он станет для нее неплохой заменой, но… Единственное, что было в его таланте удручающе порочно – нежелание самого прорицателя видеть будущее. Назарин внутренне противился собственным способностям, в душе презирал свое умение, пытался выбросить любые видения из головы и узнавать будущее, живя им, но не зная наперед.

– Завтра нас ждет дорога – и ничего более, но… за нами следят, наставница, – сухо констатировал Назарин, не открывая глаз.

– Ты можешь узнать, кто?

Юноша никогда не понимал, к чему эти вопросы. Вёльва сама безупречно знала, что произойдет в будущем, едва ли не пошагово, но всегда обременяла своего ученика необходимостью разъяснений.

– Из храма Сераписа, – впервые слыша это название, все же отчетливо произнес его Назарин.

– Молодец, – похвалила Вёльва. – Твой талант становиться крепче с каждым днем. Кто следит за нами?

– Полумертвый… сын Видящей… первый клочок прорицания, – голосом, лишенным эмоций, выговорил Назарин. Внутренним взором он видел изуродованное лицо спящего… или просто прикрывшего глаза? Чувствовал ненависть и злобу, которые скрываются в этом существе, жалком подобии человека.

– Кто он для тебя? – подталкивала к каким-то умозаключениям Вёльва.

– Никто, но… он родственник Аарона. Дальний и забытый. Наставница, он должен умереть, иначе ему суждено исполнить пророчество.

– Какое пророчество, Назарин? – выманивала ответы прорицательница.

– Он выпустит зло Хельхейма.

– Он уже выполнил свою часть пророчества. Его смерть ни к чему не приведет, – размышляла вслух Вёльва.

Пять лет назад, когда пророчество только было высказано и когда в тот же день оно начало исполняться, Видящая пришла к жрице по имени Ливия и обманом побудила ее отдать сыновей. Судьбу двух парней Вёльва определила сразу. Они должны были стать острием ее кинжала – кинжала, который тонко, но смертоносно обязан остановить «зло Хельхейма», коим был вовсе не мальчик.

Прорицательница ласково опустила ладонь на плечо своему ученику и тихо сказала:

– Ты хорошо потрудился. На сегодня хватит, можешь отдыхать.

Назарин резко открыл глаза и, выгнав из памяти отголоски магических манипуляций, быстро пошел прочь. Ему страшно претила судьба, которую выстраивала для него Вёльва. Сперва он думал, что знает, чего добивается наставница, но позже осознал, что истинная, некая глобальная мысль, которой жила прорицательница, ему недоступна. Он видел лишь вершину айсберга, лишь ближайшее будущее, но специально пасовал перед далеким, ибо всей душой противился подобным знаниям. Назарин мастерски избегал линий, уводивших дальше чем на неделю, хоть и умел смотреть в даль годов.

Вёльва же методично подталкивала ученика к великим знаниям. И заставляла читать если не будущее, то прошлое. Вот и сейчас она извилисто вынудила посмотреть в пятигодичное прошлое, чтобы узнать имя наблюдавшего и кем он является. Позже выманила из Назарина пророчество, в котором сказано о будущем. Вёльва умело подталкивала ученика, чтобы тот перепрыгивал с одной временной линии на другую, стимулировала в нем развитие дара к предвидению, провоцировала более масштабные видения, но мальчик странным образом предупреждал их и с легкостью обходил стороной. Назарин словно играл с видениями, специально избегая их, отбрыкивался от своего таланта, будто тот смертельно опасный яд, а не благодать. Вёльва настаивала на своем, помня, что некогда и сама не хотела «видеть». Но она приняла дар во имя людей и надеялась, что Назарин последует ее примеру.

– Что вас тревожит, матушка? – спросил Аарон, усаживаясь у костра напротив Видящей.