Фуюми Оно - Тень Луны - Море Теней

Поскольку это была не самая безопасная часть города, в таком трактире приходилось закрывать дверь, входя и выходя. Старик вручил Йоко ключ и собрался уходить. Йоко остановила его и сказала, — Простите, где находится колодец?»

Когда она заговорила, старик резко развернулся, как собака, забежавшая поперёк своего поводка. Его глаза широко раскрылись. Несколько долгих мгновений он глядел, уставившись на неё.

— «Гм…», — сказала Йоко. Подумав, что он её не расслышал, она повторила вопрос. Глаза старика раскрылись еще шире.

— «Японский…» — сказал он и едва не бросился обратно в комнату. «Вы-вы из Японии?»

Когда Йоко не ответила, он схватил её за руку. «Вы кайкъяку? Когда вы сюда попали? Откуда вы? Скажите мне ещё что-нибудь по-японски».

Йоко могла только стоять и смотреть на него.

— «Пожалуйста, поговорите со мной, как только что. Я не слышал Японского уже много-много лет».

— «Я, э-э…»

— «Я тоже из Японии. Давай, дай мне послушать, как ты разговариваешь на Японском».

Из его, глубоко посаженных на морщинистом лице, глаз хлынули слёзы, чистые и сверкающие. Йоко тоже почувствовала, как ей разрывает душу. Какая странная случайность, что в этом странном краю, в уголке большого города, им довелось повстречать друг друга.

Она сказала: «Значит, вы тоже кайкъяку?»

Старик кивнул. Вновь и вновь, нетерпеливо, мотая головой, словно не в силах издать ни слова. Он схватил руку Йоко скрюченными пальцами. По крепости его хватки она могла понять, в каком одиночестве он пребывал. В ответ, она сжала его руку.

— «Чай?» — спросил он дрожащим голосом. «Вы хотите чай?»

Йоко склонила голову.

— «Вы пьёте чай, верно? Не весть сколько, но у меня есть немного зелёного чая. Подождите меня здесь, пока я схожу за ним, ладно?»

— «Спасибо».

Старик вскоре вернулся с двумя чашками чая. Йоко любезно поблагодарила его. Внезапный запах зелёного чая навеял воспоминание о доме. Внимательно наблюдая, как Йоко пригубила чай, мужчина сел на пол прямо перед ней.

— «Так рад повстречать вас. Я сказал им, что приболел и отвертелся от работы. Скажи мне, мальчик… нет, девочка, верно? Как тебя зовут?»

— «Йоко Накаджима».

А-а, ответил старик одними глазами. «Меня зовут Сейзо Мацуяма. Кстати, девушка, мой Японский не слишком странный для вас, правда?»

Йоко хотела согласно кивнуть, но отрицательно мотнула головой. У него и в самом деле был акцент, но она вполне могла его понять.

— «Ну и хорошо». Старик, судя по виду, был готов расплакаться от счастья. Он и в самом деле, казалось, плакал и смеялся одновременно. Он спросил: «Где вы родились?»

— «Где я родилась? В Токио».

Сейзо стиснул чашку в руке. «Токио? Не могу поверить, что Токио ещё существует».

— «Чего?»

Не обращая внимания на реакцию Йоко, он вытер щёки рукавом туники. «Я родился в Кочи, в Шикоку. Я проживал в Куре, когда попал сюда».

— «Куре?»

— «Куре, в Хирошиме. Ты знаешь о Куре?»

Йоко кивнула, пытаясь вспомнить свои старые уроки географии. «Думаю, что помню, как слыхала о ней прежде».

Старик горько рассмеялся. «Там находились военно-морская база и арсенал. Я работал в порту».

— «Значит, вы переехали из Кочи в Хирошиму?»

— «Моя мать в то время проживала в доме родителей в Куре. Дом был сожжён дотла во время ночного налёта, это случилось 3-го Июля. Тогда она отослала меня пожить у дяди. Он сказал, что не собирается кормить меня, если я буду сидеть сиднем весь день, и я нашёл себе работу. Тогда-то нас атаковали и корабль, на котором я плыл в порт, затонул, а я упал за борт во всей этой суматохе».

Йоко поняла, что он говорит о Второй Мировой Войне.

— «Очнулся я уже в Къйокай. Меня носило по морю, пока меня не спасли».

Старик произносил слово «Къйокай» несколько иначе, чем Йоко привыкла слышать, ближе к «Кокай».

— «Значит… вот как это случилось».

— «До этого тоже бывали страшные воздушные налёты, даже после того как арсенал был разнесён в щепки. На морской базе были корабли, но они не могли прийти на помощь. Внутреннее море (Сетонакай) и море Суо были полны мин и корабли не могли прорваться».

— «Ох»- сказала Йоко.

— «Токио бомбили в Марте, всё место превратилось в пепел. То же самое случилось с Осакой в Июне, большой воздушный налёт сжёг город дотла. Лузон и Окинава сдались. Честно говоря, я думал, что мы не выиграем. Мы проиграли, верно?»

— «Гм… да».

Старик тяжело вздохнул. «Ну да. Я уже давно чувствовал, что этим всё и закончится».

Йоко не совсем понимала его чувство. Её родители родились уже после войны. Никто из старших родственников никогда не говорил о тех временах. Для неё это было всё равно, что древняя история, про которую ты узнавал из учебников или фильмов и телепередач.

И всё же, то о чём он говорил, было не столь отдалённым для неё как этот мир. Поэтому, хоть она и плохо себе представляла то, о чём он рассказывал, её доставляло удовольствие вновь слышать о таких знакомых местах и исторических событиях.

— «Что ж, значит, Токио всё еще существует. Я так полагаю, что Япония теперь принадлежит Соединённым Штатам».

— «Ещё чего!» — воскликнула Йоко.

Глаза старика расширились в ответ. «Вот как… вот как. Но, девушка, тогда откуда у вас такие глаза?»

После минутного замешательства Йоко поняла, что он имеет в виду их цвет. Как только она попала сюда, они стали изумрудно-зелёными… Она поколебалась, а затем ответила: «Это не имеет к этому никакого отношения».

Старик поклонился и покачал головой. «Нет, нет. Забудьте, что я сказал. Просто я был так уверен, что Япония превратилась в Американскую колонию. Ну, если не так, не обращайте внимания, не обращайте внимания».

Здесь, под далёкими, чужими небесами, этот старик продолжал беспокоиться о своей родине, в чьей судьбе он никак не мог удостовериться. Что случится с их страной, ни он, ни Йоко не могли знать. Но по истечении времени эти чувства становились только всё более глубокими. Должно быть, очень нелегко быть выброшенным в водоворот этого мира. Но, вдобавок ко всему этому, этот старик продолжал полвека пестовать свою привязанность к отечеству.

Он спросил: «А как поживает Его Величество?»

— «Вы имеете в виду Императора Шова? Если вы имеете в виду Императора Шова, то он пережил войну, но он…»

Умер, собиралась сказать она. Спохватившись, он сформулировала это более вежливо: «К несчастью, он скончался».

Голова старика резко подпрыгнула, затем он низко поклонился и прижал рукава к глазам. После минутного колебания, Йоко похлопала по его округлившимся плечам. Поскольку, судя по всему, его это не обидело, она продолжила ласково поглаживать костлявую мужскую спину, пока его рыдания не утихли.