Наталия Белкина - Принцесса Эрдо

— Прекраснейшая из дам расточает свои драгоценные улыбки на ничтожного скомороха! — закричал он, оглядываясь вокруг и привлекая всеобщее внимание. — А между тем, храбрые рыцари страдают от их недостатка! О горе мне! Битому быть!

Это представление вызвало смех племянниц, но не рыцарей. Один из них грубо толкнул Лапорто тупым концом копья, и тот отлетел в сторону. Лана перестала улыбаться. Поведение всадника, обидевшего несчастного калеку, задело ее.

— Сэр рыцарь! — крикнула она. — Вы понапрасну растрачиваете силы на беднягу Лапорто. Поберегите их для турнира!

— Моих сил хватит, не беспокойся! — ответствовал всадник не слишком учтиво.

Лана умолкла, хотя племянницы уставились на нее во все глаза, ожидая, верно, какой-нибудь умной фразы. Принцесса посмотрела на них, потом на рыцарей и поняла, что если сейчас не даст наглому всаднику подобающий ответ, то окажется в проигрыше.

— Разве добросердечность не в чести у доблестных рыцарей? — задала она вопрос как можно громче. Ее голосовые связки не привыкли к таким дистанциям.

— Я был очень добр с этим шутом, Вилания, — ответил рыцарь. — Иначе бы он не был сейчас в живых.

— Чем же он так разозлил вас, сэр рыцарь?

— Тем, что в невеселый час попался мне под руку, — все также сурово ответил воин.

После этого всадники отъехали в сторону, не желая продолжать общение, за ними, словно побитый пес, поплелся Лапорто. Принцессе было досадно, что ничего разумного и достаточно убедительного она так и не смогла сказать. Такое поведение в отношении низшего сословия было в порядке вещей на этой планете, и Лана понимала, что ничего прямо сейчас она не сможет изменить. Да и разговаривать с человеком, не видя его лица, было сложно. Но кое-что она все же сумела заметить: желтый круг, скрывающийся под плащом.

Племянницы подскочили к принцессе:

— Знаешь, кто это был, Вилания? Ты хоть знаешь?! — наперебой начали спрашивать они.

— Один из воинов аббата Фужака, — сказала принцесса. — Я заметила знак под его плащом.

— Один из воинов! Эх, ты! Это же Эйдар! Наш кузен! Сын дяди! Герцога Даберта! Только у него одного такой красивый шлем!

— Он один из зачинщиков? — удивилась Лана. — Разве воины солнца могут участвовать в турнирах?

— Могут! Если носят высокий титул! Такой, как у нашего кузена Эйдара! А ты что же так и не поняла, почему он так разозлился? — снова наперебой затараторили племянницы. — Разве не видишь, что Бранд избрал тебя своей дамой сердца?! Твоя холодность его ранит…

— Он же салигард! — горячо возразила Лана.

— Одно другому не мешает! — сказала Дебория. — Не жениться же ему на тебе! Он ведь обет дал!

— Однако при первых наших встречах он произвел на меня более благоприятное впечатление, — с сожалением заметила принцесса, наблюдая за удаляющимся всадником.

Турнир начался рано утром, после того, как вечно светлый Салар благословил своими лучами ристалище. Рыцари-зачинщики со всеми своими людьми появились раньше всех. Им необходимо было оценить еще раз поле, принять во внимание направление ветра, проверить снаряжение и оружие. Вслед за ними появились и судьи. Потом начал собираться окрестный люд.

Лана пришла вместе с Марио, но потом они вынуждены были разойтись. Робот сел возле герцога, на судейское место, а принцесса отправилась на восточную трибуну, туда, где расположилось множество дам, многих из которых она не знала. Здесь были жены, сестры и дочери тех рыцарей, что участвовали в поединке, и эти женщины пристально рассматривали Лану, пока она шагала к своему месту рядом с герцогиней. К подобным завистливым и порой даже злым взглядам принцесса уже успела привыкнуть.

Немало трудов стоило герольду утихомирить толпу и объявить, наконец, начало турнира. Зрители успокоились только тогда, когда протрубили трубы. Были объявлены сначала зачинщики, затем защитники, а также награда: поцелуй дамы, которую выберет сам победитель. Принцессе это показалось забавным.

— Неужели рыцари будут биться из-за какого-то там поцелуя? — спросила она у Лавинии, которая сидела к ней ближе всех и была самой отзывчивой из племянниц герцогини.

— Это всего лишь условность. Главное для рыцаря — это показать себя и свою доблесть, — ответила та.

Зачинщики и защитники, каждых из которых было по восемь человек, выстроились напротив друг друга, и разделяли их лишь канаты и арена сражения. После того, как все необходимые слова были сказаны, приветствия прочитаны, все титулы и боевые кличи рыцарей названы, трубы протрубили начало поединка и герольд громко прокричал:

— Да совершится бой и пусть победит сильнейший!

Помощники глашатая перерубили канаты, и воины устремились на встречу друг другу. Противник каждого зачинщика был определен заранее, но разобрались рыцари не сразу. Где двое напали на одного, а кто-то не удержался в седле и выпал из него, увлекая за собой еще и другого всадника. Полное боевое снаряжение, обязательное для турнира, мешало воинам двигаться и ориентироваться. Прошло несколько минут, пока на ристалище установился хоть какой-то порядок, и стало ясно, кто с кем сражается.

Помимо своей воли Лана искала глазами воина солнца. Его шлем, который племянницы назвали самым красивым, ей почему-то не особенно запомнился, так как ничем особенным не выделялся среди других, поэтому она обращала внимание на желтый свет. Но благородный цвет вечно светлого Салара встречался в одежде многих рыцарей, и только у одного из них на груди был вышит солнечный диск. Его принцесса заметила в этой неразберихе не сразу.

Эйдар бился мастерски. Герцогиня упоминала в присутствии принцессы, что ее сын, несмотря на свой молодой возраст, уже участвовал во многих схватках, а значит, его нельзя было назвать неопытным воином. Говорили также, что среди салигардов таковых просто не могло быть, ведь их стезя — особенная. Один за другим противники Эйдара покидали поле боя побежденными. Лана даже начала что-то подозревать: или ему поддаются, чтоб польстить герцогу, или он, действительно, не имеет равных. Оруженосцы салигарда не уставали выкрикивать боевой клич своего рыцаря и воспевать ему славу. А дамы, окружавшие Лану, совершенно возмутительным образом выражали свою признательность победителю. Они вскакивали со своих мест, махали платками, выкрикивали его имя, но он не обращал на это никакого внимания, сосредоточившись на своих противниках.

Наконец, на поле брани остались лишь двое: Эйдар и один из защитников. Все остальные были повержены, то есть, выбиты из седла, а их оруженосцы и слуги утащили их грузные, закованные в железо, тела за барьер. Герольд подал знак трубачам, и те протрубили отбой. Рыцарям нужен был отдых. Они разъехались в разные стороны, чтоб перевести дух, сменить коня и оружие. Им предстоял главный поединок один на один, во время которого они должны будут попытаться на полном скаку выбить друг друга из седла.