Лиза Смедман - Господство Выживших

— После тебя, Защитник, — сказала она.

Куилью закрыла тяжёлую дверь за ними. Круглую комнату пронизывали лучи лунного света, а стены были расписаны под лес. Когда каменная дверь закрылась, иллюзия стала полной. Мох, поддерживаемый магией, устилал пол, наполняя комнату лесным запахом. Пьедестал, покрытый золотом, чей край был на уровне глаз Каватины, стоял в центре комнаты. На нём лежал красный, словно от ржавчины, усеянный рытвинами кусок камня, размером с ломоть хлеба: кусочек луны, что упал на землю в ночь победы над Гонадором.

Куилью подняла Клинок Полумесяца над головой и начала танцевать вокруг алтаря. Как только высшая жрица скрылась за столбом, Каватина поймала взгляд Лелианы и кивнула, прежде чем начать свой собственный танец. Лелиана подняла почерневший меч, и начала танцевать. Её губы двигались, шепча песнь. Она взмахнула лезвием над головой, это выглядело как элемент танца, хотя, на самом деле, было частью заклинания.

В тот же миг, что Лелиана завершила заклятие, которое заставляло говорить правду, Куилью ускорила свой танец, вращаясь позади Каватины и уходя из зоны заклинания. Каватина почувствовала покалывание магии, и к своему ужасу поняла, что попала в зону действия заклинания.

Куилью повернулась к ней:

— Как ты узнала, что в Яме есть разрыв? — потребовала она.

— Я, — Каватина попыталась солгать, но не смогла.

Слова посыпались изо рта — не тщательно спланированный «доклад», а правду о том, что произошло. Хоралдин показал ей портал, и она, скользнув сквозь него, стала эфирной, и так она увидела разрыв, аморфы вытекающего из него и самопожертвование зеленоглазого дроу.

Куилью прервала её на этом месте кратким высказыванием:

— Этого достаточно.

Каватина скрыла своё облегчение. Высшая жрица не подумала спросить, почему Хоралдин показал ей портал. Пока.

Лелиана слушала, держа в руке меч. Затем она странно поглядела на высшую жрицу и Каватину, будто желая спросить, что делать дальше. Но жрица не посмела этого сделать. Её поющий меч издал низкий, взволнованный звук.

— Вложи его в ножны, — сказала Куилью.

— Почему вы просите меня об этом, Леди Куилью?

— Потому, что он меня раздражает.

Лелиана слегка переместила оружие:

— Он больше не входит в свои ножны, Леди Куилью.

— Тогда найди другой способ заставить его замолчать! — прокричала Леди Куилью. — Брось его.

Лелиана покорно положила меч на пол, и звук прекратился.

Каватина улыбнулась про себя, поняв, почему Лелиана задала этот вопрос. Прямой ответ Куилью говорил о том, что заклинание правды лежало и на ней, как бы она не пыталась скрыться позади Каватины. Прежде чем Куилью смогла собраться с мыслями, Рыцарь спросила:

— Зачем вы открыли дверь к Яме, Леди Куилью?

Куилью нахмурилась, и это выражение было столь же чуждо её лицу, сколь выражение милосердия лицу Паучьей Королевы. Теперь Каватина поняла, как Хоралдин выяснил, что с высшей жрицей что-то не так. Всё в выражениях, тоне, и позе Куилью, было слегка неправильным. Её кожа выглядела липкой, как у больного. От неё даже исходил неприятный запах, словно она некоторое время ни купалась.

— К счастью для тебя, Каватина, мои приготовления не завершены.

Сердце рыцаря замерло. Куилью не ответила на вопрос! Действительно ли демон мог воспротивиться магическому воздействию Лелианы? Или был более простой ответ: это Вендонай открыл дверь, и он не обязан отвечать на вопрос, направленный на Леди Куилью. Ладони Каватины покрылись потом. Она сопротивлялась желанию покрепче сжать меч, Куилью могла расценить этот как нападение.

Каватина попробовала задать другой вопрос:

— Что за приготовления?

— Символ. Как только бы ты увидела тот разрушенный храм, это бы стало твоим концом. Ты бы вечно блуждала эфирной и сломленной.

— Я видела символ — знак Древнего. Это то, о чём ты говоришь?

— Конечно, нет, — отрезала Куилью, — я говорю о символе, который я начертала поверх того.

Каватина осторожно кивнула. Если там и был другой символ, то она не заметила его.

— И что это за символ?

— Тот, что вызывает безумие, — Куилью усмехнулась — ещё одно выражение, которое она никогда не использовала.

— Идея появилась из писаний Гонадора, — она говорила быстро, и будто хотела поскорее закончить разговор.

Возможно, молитва Лелианы затронула её.

— Несколько тысячелетий назад, Древний сделал неразумными аморфов, своих настоящих прихожан. Я собираюсь сделать то же самое с дроу, что поклоняются ему. Они неспособны к искуплению, поэтому мы уничтожим их всех разом. Наши шпионы соблазнят клириков Гонадора тем, за чем они ни смогут не последовать. Особенно после того, что я открою для них дверь.

— Вы собираетесь позволить фанатикам Гонадора проникнуть в Променад? — выдохнула Каватина.

Куилью проигнорировала её вопрос.

— Они не поймут, что это мы «позволили» им это. Каждая группа будет думать, что наносит внезапный удар по нам. Они никогда не узнают, что до них были другие, которые могли бы предупредить их, и которых мы уничтожим, как только сработает ловушка. Они будут идти один за другим, ведомые, словно рофы.

Каватина была абсолютно уверена, что это говорил Вендонай. Куилью никогда бы не убила дроу, даже последователя этого мерзкого бога, без предложения ему искупления. При этом она бы никогда не поставила обороноспособность Променада под угрозу.

— И когда эти «внезапные удары» начнутся?

Куилью улыбнулась:

— Мой план уже запущен.

Лелиана прервала её:

— Но Леди Куилью, если символ ещё не видим…

Высшая жрица повернулась:

— Я знаю, что делаю! Твоё мнение меня не интересует, Защитник!

Лелиана стояла, открыв рот. Её пальцы слегка разжались, скользя по рукояти. В следующий момент она могла бы сделать выпад своим поющим мечом. Позади Куилью, Каватина отчаянно покачала головой:

Ещё не время! Манипулируй ей! — показала она.

Лелиана поклонилась:

— Мои извинения, Леди Куилью. Я сказала это не к месту.

— У плана есть свои достоинства, — сказала Каватина, пытаясь вернуть себе внимание высшей жрицы. — Но Защитники должны быть предупреждены.

— Конечно, — ответила Куилью, не оборачиваясь, и указала на Лелиану. — Только что предупредила. Хотя немного раньше, чем планировалось. Среди нас могут быть шпионы.

— Не среди Защитников, — уверила её Лелиана.

— Не среди жриц, ты хотела сказать. Но есть Ночные Тени, в чьей лояльности я сомневаюсь.

Высшая жрица, наконец, повернулась к Каватине: