Роман Папсуев - Верлойн

Верлойн поднялся и подошел к Хинсалу. Конь положил голову ему на плечо, приветливо ткнувшись мягкими губами в кожаный панцирь. Верлойн потрепал Хинсала по холке и заглянул в его большие карие глаза.

– Скоро в путь, дружок. Ты отдохнул?

Хинсал тряхнул головой, загремев сбруей, и громко заржал. Дрюль и Малс вскочили, протирая глаза.

– Что?! Где? – завопил Малс, прижимая к груди свою драгоценную сумку.

Верлойн рассмеялся. Настроение после хорошего сна у него было превосходное.

– Пора вставать, лежебоки. Скоро отправляемся. Правда, Тиглона с Алдрудом что-то не видно.

– Мы здесь. – Тиглон вышел из леса со своим двуручным мечом на плече, рядом с ним шагал улыбающийся Алдруд.

– Где вы были? – поинтересовался Верлойн у них.

– Смотрели дорогу, – ответил Алдруд. – Дорога хороша, хоть и заросла чуток да отклоняется на восток. Не стоит ехать напрямик – там непроходимая чаща, нам и пешими там не пройти, а на конях и подавно. Так что придется ехать по тропе дальше.

– Ничего, наверстаем, – бодро сказал Дрюль и, накинув на плечи плащ, подошел к своей кобыле. – Пора в дорогу! Малс, забирайся на круп да держись за седло покрепче. Если свалишься, никто над тобой охать не будет – так что гляди в оба!

Малс подобрал свой плащ и пошел за Дрюлем. Путники оседлали коней, и Верлойн направил Хинсала по тропе. Кони, хорошо отдохнувшие за ночь, резво помчались в глубь леса.

Прошло несколько дней. Путники продолжали свой путь через Зурнобор, останавливаясь на ночь на полянах, которых было немало. Древний лес, казалось, выраставший на глазах, окружал их со всех сторон, нависая над головами путников и заставляя размышлять о вечном. Иногда он пытался их испугать страшными ночными звуками, однако путешественники уже пообвыкли и не обращали внимания ни на скрипы, ни на уханья старого леса. Верлойн смотрел на древесных великанов и думал о том, что пройдет еще не одна сотня лет, а лес все так же будет стоять здесь. Сколько путников, проезжающих по нему, он увидит? Сколько путников он уже видел? Вот и они тоже едут здесь, дышат наполненным лесными ароматами воздухом. Они проедут, пройдет время, а лес так и будет расти...

Верлойн тряхнул головой. Какие-то нелепые мысли. Глянул на своих спутников. Что он о них знает?

Дрюль. Веселый, улыбчивый дримлин. Теперь Верлойну казалось, что Дрюль никогда не унывает и даже в самой неприятной ситуации видит что-то интересное. Скардид был прав: Дрюль – хороший попутчик, верный. Хоть и с придурью, да у кого ее нет.

Тиглон... Тиг был для Верлойна загадкой. Невозмутимый, молчаливый, хладнокровный и суровый воин. Подобных ему барон не встречал ни разу. Тиг практически всегда был задумчив, говорил мало, смотрел добро, но в глубине его глаз чувствовалось что-то... Боль. Какая-то грусть снедала тига, Верлойн никак не мог понять, какая именно. Это не была грусть о павших Странниках, это было что-то другое... Что за тайну скрывал тиг, барон не знал, но был уверен, что в прошлом Тиглон пережил что-то страшное.

Алдруд. Этот Странник вызывал у Верлойна искреннее восхищение и уважение. Барон видел в нем опытного бойца, был уверен, что в поединке он бесподобен. Тот яростный огонек, который Верлойн так часто видел в глазах Алдруда, сейчас скрывался в глубине, Странник был весел и бесшабашен, словно дитя. Его простодушие и прямолинейность могли обмануть кого угодно, но Верлойн точно знал, что в битве Страннику равных не будет. И барон искренне радовался тому, что Алдруд – один из его спутников.

Верлойн посмотрел на Малса и улыбнулся. Да, Малс был намного проще... Хотя был ли он действительно таким трусишкой, каким его все считают? Верлойн очень в этом сомневался. В манкре было что-то, что заставляло думать, будто он не такой и боязливый на самом деле. Случай с Дрюлем, например. Или рассказ Малса о поисках сокровищ...

Верлойн еще раз посмотрел на своих спутников и улыбнулся про себя. Да, компания у него – что надо, с такими не пропадешь. Верлойн знал, что всегда сможет на них положиться, что они помогут в трудную минуту, и эта вера в своих спутников грела барона всю дорогу через Зурнобор.

Глава 4

Через подъемный мост в Баксард, гремя оружием, промчался рыцарь в черных доспехах и на черном скакуне. Остановившись во дворе замка, рыцарь при помощи зубастов слез с коня и, придерживая левой рукой ножны с длинным мечом, быстро вошел в парадную дверь замка Нуброгера.

Мрачные своды, рябой от времени и влажности камень и крики пленников, приговоренных к медленной мучительной смерти, не привлекли внимания рыцаря, который уверенно шел в главный зал Цитадели Тьмы. Охрана – королевская гвардия – мрачно глянула на рыцаря и скрестила перед ним алебарды, закрыв вход в зал.

– Кто? – хрипло спросил один из стражников.

– Рыцарь Квантрен к его величеству Нуброгеру, – четко произнес рыцарь, не поднимая забрала.

– Меч, – коротко бросил второй стражник и протянул руку.

Квантрен посмотрел на протянутую руку. С каким бы удовольствием он ее отрубил... Рыцари Ордена не любили королевских гвардейцев, полагая, что те лишь жиреют в столице, охраняя короля, тогда как Черные Рыцари сражаются и гибнут, выполняя волю сюзерена. Однако неприязнь эта тщательно скрывалась, ибо все знали: дойди это до короля, тот немедленно отрубит десяток голов в назидание остальным. Поэтому рыцарь безропотно снял с пояса ножны с мечом и передал их стражнику.

– Его величество ждет тебя, – произнес стражник и пропустил рыцаря в зал.

Огромный парадный зал Баксарда являл собой мрачное и величественное зрелище: помещение с высокими стенами – потолок был так высоко, что его не было видно, стены, сложенные из огромных валунов – кладка по крайней мере столетней давности. Вдоль стен стояли длинные черные столы и скамейки, которые во время празднеств выдвигались на середину зала. Сейчас центр зала был пуст. Красный ковер вел от дверей прямо к огромному высеченному из черного гранита трону. Вокруг трона стояли пять человек, двое из которых были гвардейцами, а остальные – советниками Нуброгера.

Среди них выделялся высокий старик в коричнево-зеленых одеждах. Он стоял по правую сторону от трона, спрятав ладони в рукавах одеяния, голова его была покрыта капюшоном, который бросал глубокую тень на лицо. А лицо старика было настолько бледным, что казалось зеленоватым и словно светилось в тени от капюшона, над верхней губой нависал тонкий крючковатый нос, а ледяные глаза внимательно следили за рыцарем, вошедшим в зал.

Нуброгер сидел на троне, спокойно наблюдая за Квантреном, который, сняв шлем, опустился на колено перед своим повелителем. Рыцарь склонил голову, приветствуя Нуброгера. Тот сложил руки на мощной груди и сказал: