Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

Грим выдержал полминуты ради приличия и заёрзал.

— Да, прости, старик, — опомнился Сокол. — Лезь вон туда наверх, на стеллаж, там папка. Ну, такая, совковая, «дело номер…». Её Наташка туда запихнула — прибиралась.

Колдун, кряхтя, начал восхождение на эту кучу. Отфыркиваясь от пыли, произнёс:

— Даже я этих рун не понимаю. Не достоин, значит. А Сокол у нас — мировой товарищ, и магический потенциал — дай дорогу! Но, сами знаете, в нашей стране инвалидам — только в параолимпийский спорт. За проигрыши целиковых спортсменов отдуваться…

Сайлас с эльфом переглянулись и уселись на ближайшее бревно.

— С-за кхого отдуваться? — шепнул Лорешинад.

— Потом объясню…

— Я бы в Орден к вам просился, стрелял бы с крыши… Да меня, наверно, «снимут» быстро, а, Чудь? — обратился Сокол к вин`эссу и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вот Гриму помогаю, чем могу. Кстати, — вскинул он голову. — Там рядом ещё папка с дневниками какого-то немца из Туле. Он на Тибете был. Я подумал, может, тебе интересно?

— Контрабанда? — азартно спросил тот. — Генетика… — тут же сник. — Достали, ботаники…

Сайлас хмыкнул такой резкой перемене настроения.

Скрипнула входная дверь. Сокол резво развернулся и рванул в зал. Послышалось знакомое шарканье и его голос: «Натали, уже вернулась!»

— Текаем! — шепнул Грим и скатился вниз.

— Через окно, что ли? — лукаво усмехнулся Сайлfc. — Добьём казённое треснутое? — Он уже начал чуток подмерзать и ждал возможности размяться.

«Как же тут осенью, когда не топят…» — думал он.

Грим оценил окна:

— Заклеены, ещё, небось, в щели чулки напихали. Будем прорываться через главный вход, — обречённо решил он.

— Ладно, — ухмыльнулся Сайлас. — Прикрою ваше позорное отступление, — и вышел первым.

Заворковал что-то типа «да как же вы тут…», «смех, а не зарплата…», потом даже «такая, как Вы, и в таком месте…» Грим тихо пробрался к выходу, удивлённый эльф — за ним. Но дверь предательски скрипнула.

Сокол пробормотал тоскливо:

— Приезжайте ещё, поболтаем. Расскажете мне… о ваших подвигах.

А Натали молча взглянула на дверь, бросила «Ну пока…» и ушаркала за стеллажи.

«Быть бы Соколу героем, любящим мужем. Да ноги не держат…» — Сайлас попрощался и вышел в тепло улицы. На душе было пусто и виновато. Как всегда после общения с инвалидами.

— Куда теперь? — спросил магистр, чтобы немного разрядить атмосферу.

— В «Анархию», — бросил Грим через плечо. — Победу, блин, праздновать.

— Не нравится мне это название…

— Зато, если ушастый там что-нибудь порушит, пенты нам даже спасибо скажут.

— Сайлас-с, тот чщеловек…

— Лучше молчи.

Глава 22. Музыкально-боевая

Ну что это такое? С утра пекло, теперь льёт, как из ведра.

Тряпичные кеды промокли в городских лужах. Капюшон старого балахона с полустёртым рисунком уже не спасал от липкой мороси. Гитара за спиной в чехле без молнии обёрнута пакетами из-под мусора. Мокрая «эмовская» чёлка паутиной оплетает лицо. Помогает закрыться от мира.

…Дети уходят из города…

Впроголодь…

Нет.

Осенью…Гитару ему подарили они, когда хотели забрать из детдома. Он уже привык считать их родителями, а они передумали и пропали.

Дети уходят… изгоями… Пишут домой…

Ему снова придётся рыться по свалкам — протёртые джинсы к осени расползутся.

Нашёл учителя скрипки…..учителя жизни Живёт, словно бог…

Не то.

У этого парня была только гитара и чужая одежда. И предчувствия. Если сегодня он зайдёт в этот притон — ему не придётся зимовать в подвалах. Только в этот притон не хотелось. Он поднял глаза.

«Анархия» — рок-клуб, перестроенный из кинотеатра. Рядом с дверью — ларёк, продающий почти всё, и усталый вышибала, безуспешно заигрывающий с ярко накрашенной хозяйкой. Пока качок отвлекался, паренёк с гитарой тихой тенью шмыгнул в сигаретный дым и жужжание электрогитар.

Он пробирался наверх к барной стойке, бывшей когда-то будкой киномеханика. Всё выше, как в гору, как на вершину колокольни поруганной церкви. Мимо столов, кишащих чёрными муравьями.

Ему здесь не нравилось. Рок-музыка — одно, толпа пьяных рокеров, трясущих головами в такт — другое. Это стадо в едином порыве вскидывало руки по велению вокалиста. Прикажи он им сейчас — они разгромят зал, сменят веру, прыгнут с крыш. Что ж, всем иногда нужны себеподобные, даже одиночкам.

Парню стало страшно. Он ускорил шаг, и тут же за его спиной об стену разбилась бутылка. Он вздрогнул и побежал по ступеням наверх. Потасовка быстро угасла, над толпой вновь спокойно повис табачный дым.

У стойки бара почти никого не было — стробоскоп сильно бил по глазам. Бармен что-то кричал на ухо звукачу, но тот не слышал. Юноша, не снимая гитары, уселся на высокий стул. Развернулся к залу.

За волной толпы на сцене кривлялись трое: хриплый вокалист, гитарист, который складывался только в пояснице и девочка в латексных тряпочках. До танцовщицы «go-go» ей было как до Луны. Но зрители были рады, и пьяная школьница лезла на сцену, несмотря на усилия не менее пьяного вышибалы.

Наконец, песня кончилась. Группа ушла, на смену ей выскочила милая девчушка, тонкая, гибкая, в чёрных джинсах и майке. Парень улыбнулся, расслабился. Началась медленная «симфа», девчушка принялась танцевать стриптиз. Парень сник, ему стало противно, и он отвернулся от сцены…

…Натолкнулся взглядом на компанию, приземлившуюся рядом: два качка, помоложе и постарше, и странный парень, одетый в серо-чёрный костюм, похожий на маскарадный. На голове незнакомца красовалась китайская шляпа-тарелка, из-под которой поблескивали красные очки. Рискует чувак. В «Анархии» уважают неформалов, но не таких…

Троица пыталась разговаривать, потом перестала. Качки снялись со стульев, оставив очкарика с пивом, сами пошли в толпу. Один из них тут же начал клеить нетрезвую девушку. Она пыталась догнать сигаретой предложенный огонёк. Огонёк успешно сопротивлялся, почему-то ускользая. Брюнет отпустил что-то не очень цензурное, ухмыльнулся. Перехватил руку девушки, занесенную для пощечины, и довольно грубо потащил её к неприметной двери. Юноша вспомнил, что там, под залом, находились отдельные комнатки. Его самого однажды пытались туда затащить. Отбился.

Второй мужик покачал головой, но ничего не предпринял. Вместо этого он направился в сторону парочки «свободных» девушек на другом конце стойки.