Дарья Вишневская - Забытая сказка

Принцесса перевернулась на спину. Над ней, ухмыляясь, возвышалась девушка едва ли старше ее самой. Ее стройная фигура была затянута в длинное черное платье, на плечи наброшена меховая накидка.

— Подслушиваем? — с насмешкой спросила девушка.

— Я… в общем, не хотела. Просто я услышала разговор и подумала, что меня ищут стражники. Вот и нырнула в кусты.

— С чего это стражникам тебя искать? Ты что, преступница? — спросила девушка, помогая Селене встать на ноги. С дрожью принцесса заметила, как небольшая змейка обвилась вокруг руки девушки и скользнула ей на плечо.

— Хуже, чем преступница, — вздохнула она. — Я — принцесса Селена, — и тотчас же пожалела о своем признании.

— Это не та, случайно, из-за которой маленький вервольф Лирус потерял голову?

— Откуда ты знаешь? — изумилась Селена. — И кто ты вообще?

— Ну, в последнее время меня стали называть Темной королевой, только мне это прозвище не идет. Зови меня Тантрой, моим настоящим именем.

Селена потеряла дар речи. Лишь мгновений через десять смогла она выдавить:

— Я наслышана о тебе… это ты оживила мертвецов…

— Мертвецов нельзя оживить. Можно только подчинить своей воле их тела, — вздохнула Тантра.

— А что ты здесь делаешь, в дворцовом парке? И кто тот мужчина?

— Много вопросов ты задала, ваше высочество, — уклончиво ответила Тантра. — Сама я здесь, чтоб развеяться, да и глаза соскучились по солнышку. А тот мужчина… того же свойства, что и твой Лирус.

Глаза Селены расширились.

— Оборотень… сколько же их во дворце…

— Не знаю, меня не посвящают в такие детали. Мы с Демоном доставили сюда этого вервольф, а теперь свободны.

— Демон? Кто это такой?

Тантра подняла руку и показала небольшую змею, расположившуюся у нее на ладони.

— Когда я пожелаю, он может становиться драконом.

Голова Селены пошла кругом, но одна мысль зудела в ее сознании.

— Отчего ты все мне рассказала, а не убила меня сразу? — тихо спросила принцесса.

Тантра рассмеялась.

— Судя по тому, что мне рассказывал царь вервольфов, твой Лирус не глуп, а значит, вряд ли бы испытал четвертую привязанность к злобной доносчице. Да и я уверена, что ты будешь молчать, ведь иначе и Лирусу-то не сносить головы.

Селена вздрогнула. Тантра глянула на нее сочувственно.

— Да уж, вам действительно не повезло.

— Людская армия скоро двинется в бой. Лирус — с ней. — Селена прикрыла глаза, чтоб сдержать слезы.

— Тебе остается ждать. — Тантра пожала плечами, ей все жальче становилось эту девчонку. — Если мы победим и захватим Катарианс, вы сможете быть вместе.

— А если нет? Если он погибнет? — По щекам Селены пробежали долго сдерживаемые слезы, и она, всхлипывая, стала утирать их рукавом. Стыд за проявление слабости грыз ее.

— А ты не думай об этом. Я так и делаю. — Голос Тантры вмиг потерял насмешливость.

Селена хмуро кивнула.

— Куда ты направишься? — спросила принцесса.

— До утра погуляю по парку и по столице, а потом на драконе — да в Черный замок.

— Да… я, наверное, пойду уже во дворец.

— Иди. — Тантра повернулась и медленно пошла по дорожке.

Принцесса глядела ей в спину, сердце готово было разорваться от дикого боя. И тут будто кто-то шепнул на ухо: «Разве не просила ты у Тиэльца шанса и разве ведьма на драконе — не шанс?»

— Постой! — срывающимся голосом крикнула ей вслед Селена.

Тантра обернулась.

— Я хочу попросить тебя о помощи.

Тантра пошла обратно и, оказавшись рядом, спросила:

— Что я могу сделать?

Собственный план показался Селене глупым, но все-таки она взяла Тантру за руку, и они уселись на скамейку.

— Так что я могу для тебя сделать?

…Селена съежилась и от холода, и от волнения. Чтоб успокоить себя, принцесса принялась водить глазами по стадиону.

А стадион этот, амфитеатр, колизей на пятнадцать тысяч мест, был переполнен. Уж очень любили кровавые зрелища катарийцы. В последнее время, правда, все чаще настоящих гладиаторов заменяли магической иллюзией, но не сегодня. Сегодня кровь и смерть будут настоящими.

Селена, сидящая на самом верху, в королевской ложе, обвела взглядом своих братьев и сестер, как бы прощаясь, потом глянула на отца. Тот с величавым спокойствием глядел на арену, но лицо его было изможденным, глаза впали, король осунулся — несколько ночей кряду он не спал. Селена посмотрела на него с грустью и сочувствием. Добрые чувства к нему еще жили в ее сердце, они остались там с тех далеких времен, когда жива была королева… а после ее смерти король отдалился от своих детей, но внутренняя связь меж ними еще не исчезла. И Селена поняла, что будет тосковать по господарю Катарии, а когда представила, что с ним будет, когда он узнает о предательстве дочери, ее сердце дрогнуло. Девушка вздохнула глубже, и взгляд ее случайно упал на арену. Она была уже залита кровью, но трибуны возбужденно кричали, требуя еще и еще… Селена вздрогнула, и ей хотелось зажать уши, чтоб не слышать этого скрежета мечей и стонов умирающих.

— Когда сам не чувствуешь боли, боль других кажется миражем, — наклонившись к Селене, сказал король.

Девушка почти не слышала его. Глаза ее выискивали в толпе бедняков внизу Тантру. Девушку было бы заметно, потому что основная масса жителей Катарианса светловолосы, а угли волос ведьмы средь белых перьев легко было б различить. Но не было Тантры, все не было…

На арену выбежал маг и поднял руки. В мгновение ока мертвые тела исчезли, а окровавленные гладиаторы, безумно улыбаясь, ушли подсчитывать и залечивать раны.

— Братья и сестры, жители славного Катарианса, — кричал маг, и голос его, колдовски громкий, разносился по всему стадиону, — позвольте поведать вам о неслыханном по своей дерзости поступке оборотней.

Сердце Селены сжалось, и кровь отхлынула от румяных щек.

— Один из них набрался наглости в облике человека в течение нескольких лет жить при дворце в качестве стража. Под пыткой он признался, что таких, как он, много, но они уже покинули дворец. И сегодня, братья и сестры, позвольте порадовать ваш взор казнью нечистого.

«Под пыткой…» — растерянно подумала Селена, и ей показалось, что ее сердце застыло ледяным камнем в горле.

И на середину арены вывели того, чьи волосы ослепительно блеснули в свете солнца. И палач уже точил топор, и пенек возник колдовством, и узник был в лохмотьях… и все это казалось Селене кошмарным сном.

Трибуны загудели, и брань, льющаяся на Лируса, в смешении своем была неразборчива.

Лирус угрюмо поднял голову и глянул на королевскую ложу, нашел лицо Селены и долго всматривался в него. До тех пор, пока верзила за спиной не опустил ему на плечо тяжелую лапу.