Галина Романова - Дом с привидениями

— Надо подумать. Но пока не спускай с нее глаз. Где она сейчас?

— Дома. Где ей еще быть?

— Дома? С этим «защитничком»?

— Он ничего не сможет ей сделать, — заупрямилась сестра Маргарита. — Он бессилен!

— Бессилен или нет, но чем раньше мы испытаем Анну, тем лучше.

— Что надо делать? — Нет, надо отдать сестре Виктории должное — у нее всегда наготове верное решение.

— Ты должна нас познакомить. Остальное беру на себя. И предупреди сестру Клару, чтоб пока не слишком усердствовала.

Глава 5

Было уже поздно, когда пожилая дама добралась до своего дома. Сгустились вечерние сумерки, старый дом, окруженный садом, казался погруженным во мрак. Но даже в темноте было заметно, что двери распахнуты настежь, а на порожке, привалившись боком к косяку, спит девочка. А рядом с нею…

Пожилая дама остановилась как вкопанная у самой калитки и протерла глаза, не веря тому, что видит. Рядом с девочкой на том же порожке примостилась белесая полупрозрачная тень. Тот, кто видел ее не в первый раз, наверняка бы заметил, что эта тень как две капли воды походила на того молодого человека со старинного портрета. Призрак красивого юноши в старинных одеждах, чуть склонив голову набок, не сводил глаз со спящего ребенка, сидя так близко, как дозволяла его призрачная плоть.

— Тебе кто разрешил покидать дом? — медленно приближаясь, поинтересовалась сестра Маргарита.

Призрак вздохнул, но позу не переменил. Скрипнуло сучьями уродливое дерево, наклоняясь вперед.

— Не хочешь отвечать — не надо! Пошел вон!

Белесая тень не дрогнула. Только кривое дерево резко распрямилось, царапнув сучьями по навесу крыльца.

— Я кому сказала? — повысила голос пожилая дама. — Пошел вон! Не хватало еще ее разбудить! Или ты этого нарочно добиваешься? Так вот! Нет! Что бы ты ни задумал, у тебя ничего не получится! И не мечтай! Она моя! Моя и только моя!

Последние слова она выкрикнула во все горло, и девочка проснулась от крика. Тень мигом растаяла, исчезла без звука и вздоха. Лишь где-то в глубине дома, чуть ли не на чердаке, хлопнула дверь.

— Тетя? — Анна села прямее, захлопала спросонья глазами. — Извините меня, тетя! Я… немного задержалась, а…

— Ничего, моя милая. — Пожилая дама поднялась на крыльцо и удивительно легко для своего возраста вскинула девочку на руки. — Я задержалась по делам. Если бы ты вернулась вовремя, я бы успела тебя предупредить. А так мне пришлось уходить в спешке…

— Извините, тетя! Я просто встретила в роще ведьму!

— Клару?

— Вы ее знаете? — изумилась девочка.

— А то нет? Ее многие знают. Знатная травница. Каждую травинку назубок знает. Духов лесных видеть может… — Тетя поставила Анну на ступеньку лестницы, серьезно посмотрела на девочку. — Ты у нее задержалась?

— Да.

— Хорошо. Если ты действительно была у Клары, ничего страшного! Я не сержусь.

Уставшая Анна еле добралась до своей постели. Она засыпала на ходу и с трудом заставила себя раздеться. Хорошо, что тетя помогла. Но едва голова девочки коснулась подушки, на ум пришло еще кое-что.

— Тетя, а тут было привидение! Я без вас домой пришла, а тут — оно.

— Оно и сейчас тут. — Тетя Маргарита кивнула куда-то в дальний угол. — Не бойся. Оно не смеет причинить тебе вреда. Ведь так?

В ответ раздался тихий вздох.

— А теперь — вон отсюда! — распорядилась тетя. — И чтоб не смел пугать девочку! А то пожалеешь!

На сей раз вздох был похож на стон. Несколько раз проскрипели половицы, как будто кто-то невидимый прошелся по старым рассохшимся доскам. И наступила тишина.

Теперь каждый день Анна ждала окончания занятий и, едва звенел звонок и классная дама кивала головой: «Уроки закончены, девочки! Можете собирать книги!» — она первая срывалась с места, спеша покинуть стены гимназии. Среди одноклассниц у нее так и не нашлось друзей — кроме Илалии, она ни с кем не общалась. И дело было не только в поведении самой Анны. Ее невзлюбила сама Валерия Вышезванская.

Это началось несколько дней назад, на перемене, когда классная дама ненадолго оставила своих воспитанниц в одиночестве.

— Эй, новенькая!

Анна обернулась. Она училась здесь недавно, и успела привыкнуть к этому прозвищу. Пройдет еще несколько недель или месяцев, прежде чем ее перестанут считать чужачкой.

— Меня Анной зовут, — напомнила она.

— Это все равно, — окликнувшая ее девочка вздернула носик. — Иди сюда!

— Зачем?

— Тебя хотят видеть.

— Хотят — пусть смотрят. Я не прячусь, — пожала плечами она.

— Ты что, не понимаешь? — На нее посмотрели со смесью удивления и презрения. — Тебя Валерия Вышезванская хочет видеть!

Анна вздохнула. За красавицей Валерией и так хвостиком ходила половина девочек из класса. Одни — потому, что та допустила их в свою «свиту», а другие — в надежде на кое-какие милости. Одних она одаривала своей дружбой, других презрительно игнорировала. Порой даже учителя заискивали перед дочерью генерала.

— Ты идешь? Тебя долго ждать? Живее, пока звонок не прозвенел!

Анна кивнула. Одно дело — когда ты добиваешься внимания Валерии, и совсем другое — когда она сама зовет тебя к себе.

В ожидании начала занятий Вышезванская прогуливалась в вестибюле, окруженная стайкой девочек. Она нахмурилась, когда Анна подошла поближе:

— Ты где была?

— В классе.

— Почему так долго не приходила?

— К урокам готовилась. А что?

— А то, — Валерия посмотрела на нее сквозь ресницы, — что, когда тебя зовут, надо идти.

— Зачем ты меня звала?

— У тебя красивый почерк?

Анна пожала плечами. Она не придавала этому значения.

— Не знаю.

— Принесите ее сумку! — распорядилась Вышезванская, глядя куда-то в пространство.

Приказ был немедленно исполнен одной из девочек, состоявших в «свите». Анна ревниво поджала губы, когда ее сумку бесцеремонно открыли и достали тетради по чистописанию. Валерия скептически посмотрела на ровные строчки букв.

— Годится, — произнесла она после минутного раздумья. — Вот, — протянула тетрадку, — к завтрашнему утру перепишешь это для меня.

Анна взяла синюю тетрадь в клеточку, раскрыла. Это были стихи. Бросились в глаза рифмованные строчки: «Над морем парус вижу белый и чайкою к нему лечу. Не знаю, что с собою сделать, — я видеть очень тебя хочу!» Рядом от руки была нарисована картинка — линия горизонта разделила пространство на небо и море, и на самой линии виднелся парусник. А сбоку красовался девичий профиль. И пронзенное стрелой сердечко.