Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!

— Я сам разберусь! — рявкнул маг, отодвигая нагнувшегося помочь конюха.

— Спаси меня! — прошептала я.

И меня спасли. Как полагается — с силой и пиететом к женскому полу. Ага, выдернул меня из-под коня, как морковку из грядки! Поставил на ноги, отряхнул и заявил:

— Продолжим!

— Может, хватит уже? — пролепетала я под негласное одобрение конюха.

— Нет! — отрезал маг. — Я сказал — научу?! И научу! — натягивая на меня сапог.

— Может, мы в чем другом попрактикуемся? — вынесла я новую идею, облизывая губы. Выставила грудь. — В магии, например?..

— Может, — согласился Грэг, подзывая конюха, чтобы совместными усилиями запихнуть меня в седло. Поднял палец кверху. — Но после урока верховой езды!

— От меня тогда уже ничего не останется! — пригрозила я, обхватывая сунутые мне в руку поводья.

— Какая чушь! — презрительно фыркнул средневековый гестаповец. Ага. Вместо коня. И опять понеслось…

Мужчина удостоверился, что я сижу и не собираюсь падать. Одобряюще улыбнулся. Хлопнул вороного по холке. Конь, естественно, шагнул вперед. Я от неожиданности тоже — и, приложившись лбом о холку, начала сползать!

Все повторилось. Меня успели поймать за подол и втянули обратно.

— Сидишь? — зловещим шепотом поинтересовался маг.

— Сижу, — согласилась я, скукожившись в седле и выискивая глазами место, куда бы можно было помягче приземлить свое несчастное побитое тело.

— И сиди! — пригрозил он мне.

— Это как получится! — философски заявила я. — Или… не получится!

— Барин, — воззвал конюх. — Вы коня-то пожалейте!

— Золотые слова! — поддакнула я. — Хоть кого-то ты можешь пожалеть?

— СИДЕТЬ!!! Я СКАЗАЛ! — завопил Грэг, выведенный из себя. Конь сделал свечку. Я тут же мгновенно вылетела из седла и таки приземлилась на мягкое. Ну почти мягкое. Но зло-о-о-е!

— Прости! — чистосердечно покаялась я, когда отдышалась и выяснила, на ком лежу. Попыталась удрать по-пластунски. Не дали, применив ко мне запрещенные методы. А попросту — наложив свои лапы на мою пятую точку.

— Лежать! — выдавил из себя маг.

Конюх покачал головой и увел животных в конюшню, приговаривая:

— Неча вам тут делать, залетныя. Баре, чай, сами разберутся, на ком кататься!

— Слышал? — ткнула я спасителя локтем в грудь. — Такой вид верховой езды мне нравится больше!

— У тебя было отвратительное воспитание! — сообщил мне Грэг. — И ужасное образование! И вообще…

— Если ты сейчас не заткнешься, — ласково оскалилась жертва сексизма, — то я извлеку квадратный корень из трехзначного числа и приложу им по твоей тупой голове! Морально!

— Почему «морально»? — не понял меня маг.

— Потому что ты не сможешь ответить мне тем же, — застеснялась я, укладываясь на него и отцепляя шаловливые конечности от себя. — И тогда тебе будет стыдно. Ты почувствуешь себя неполноценным. — Я высвободилась и потихоньку начала отползать. — А неполноценность ведет к комплексам и ужасам, а также влияет на состояние…

Меня поймали и подмяли под себя. Я кое-что почувствовала и извинилась:

— Про неполноценность и состояние беру слова обратно!

Маг низко застонал, нагнулся и поцеловал. Я растаяла и ответила.

— Александра! — обломал мне всю малину сволочной барон. В который уже раз! Он тут вездесущий, как Господь Бог, что ли?! — Вы ведете себя неприлично! Отправляйтесь к себе в комнату! Немедленно!

— Слышишь, я бы еще что-то взяла и чего-то отдала, — прошептала я Грэгу в губы. Громко: — Но должна подчиниться грубому мужскому произволу. — И выползла на свет божий, прямо под ноги Летгару. Барон сощурился:

— Вы хотя бы понимаете…

— Да! — кивнула я, заранее со всем соглашаясь и поднимаясь с земли.

— Вы осознаете?.. — начал заново барон.

— Да! — не стала я выкобениваться.

— И позор падет на вашу голову! — пригрозил мне новоиспеченный родственник.

— А вот это уже дудки! — выдала я пламенный протест. — Позор будем делить на двоих! — И, не глядя, ткнула пальцем себе за спину. Там хмыкнули. — Я девушка скромная…

— Это видно! — ядовито заметил барон. — Марш в комнату! Вас, кстати, переселили!

— Опа! — оторопела я. — А куда? Карту дадите?

— Так пошлю, — соизволил улыбнуться барон. — Спросите экономку Анниту.

— «Я знаю пароль, я вижу ориентир…» — скособочившись от полученных ушибов и прихрамывая, отправилась я в дом, напевая себе под нос одноименную песню. Когда отошла подальше, то оглянулась на двух беседующих мужчин.

Причем Грэг абсолютно не выглядел виноватым или раскаявшимся. Это дает некоторый простор мысли и полет воображению! Будем эту крепость брать! И языком допрашивать!

— Пароль — стучать три раза! — запела громче. — Ориентир — сатир! — И пусть не говорит потом, что я не намекала.

ГЛАВА 13

— Хорошо-то как, Машенька!

— Я не Машенька!

— Все равно хорошо.

Из-за того что я стала условно числиться дворянкой, к вечеру меня переселили в женские покои в соседнем крыле. Видимо, из соображений «подальше от лосей — ближе к народу!» Крепко запало барону мое взаимодействие с учеником мага! Вот, наверное, его милость и решил подстраховаться, чтобы надежно сберечь свою ненормально чуткую совесть и мое мифическое девичество.

— Пойдемте, Александра! — На подступах к дому меня встретила госпожа Аннита. Можно сказать, в штыки. И под конвоем увела меня в спальню на расстрел иголками. Поскольку местная портниха баронессы срочно взялась перешить для меня пару платьев, дабы я имела приличный вид.

Я бы лучше имела кого-то другого! Целых двести лет без мужика… да меня сейчас и пояс верности не удержит, я его ногтями и зубами перепилю.

— Стойте прямо, мадемуазель! — прошипела сухопарая Шарлотта сквозь строй булавок во рту. — Иначе я буду вас шпиговать!

Я застыла манекеном. Лучше час спокойно постоять на месте, чем пару дней подпрыгивать при попытке сесть.

Пытка длилась еще пару часов. Потом мне принесли поднос с ужином прямо в комнату.

Итак, вдоволь полечив с помощью графина вовремя утыренной в гостиной мадеры раненное лошадиными скачками эго, я с помощью рыжеволосой и подвижной горничной Зоей, похожей на белочку (обычную рыжую белочку, а не то, что вы подумали!), разоблачилась и улеглась в длинной сорочке почивать.

После одиннадцати ночи, когда последние «неспящие» по соседству давно улеглись дрыхнуть, а я уж тем более видела третий, а может, и десятый сон, в мою дверь раздался легкий стук. Три раза.