Дэвид Геммел - Сумерки героя

Час спустя он починил повозку и проводил путников до их родной деревни милях в шести к востоку. За это его накормили, обе девчонки чмокнули его в щеку, а жена хозяина дала припасов на дорогу.

«Глуп ты, брат, для разбойника», — сказал он себе, снова пускаясь в путь.

А теперь вот глупость завела его в Кайдор, где всякий чиадзе бросается в глаза, как... как... Ю-ю не мог подобрать иного сравнения, кроме «бородавки на шлюхиной заднице». Сравнение было не слишком лестное, и он старался не думать об этом. Ему бы раньше сообразить, что не может чиадзийский воин промышлять разбоем в стране, где его тут же опознают, куда бы он ни пошел.

В это время на берег вышла молодая белокурая женщина. К изумлению Ю-ю, она стала раздеваться, не обращая на него никакого внимания, а потом, совсем голая, пробежала по песку и бросилась в воду. Вынырнув на поверхность, она длинными легкими взмахами подплыла к месту, где сидел Ю-ю. Там она стала ногами на дно и тряхнула мокрыми волосами.

— А ты почему не купаешься? — крикнула она — Взопрел, поди, в своей волчьей шкуре?

Ю-ю признался, что взопрел. Она засмеялась и поплыла прочь

Ю-ю со всей возможной быстротой скинул с себя одежду и тоже прыгнул в море. Он плюхнулся животом, и ощущение оказалось не из приятных, но то, что последовало за этим, было еще хуже. Он камнем пошел ко дну. Молотя что есть мочи руками, он сумел высунуть голову наружу и глотнул воздуха, но тут же снова скрылся под водой.

Его охватила паника, но тут кто-то за волосы вытянул его наверх.

— Набери воздуху и удержи его в себе, — распорядилась женщина. Ю-ю повиновался, бултыхаясь рядом с ней — Воздух в легких держит тебя на плаву.

Ю-ю немного успокоился. Она сказала правду пока он удерживал в груди воздух, он не тонул.

— А теперь ложись на спину, я тебя поддержу. — Она подвела под него руки, и он с благодарностью доверился ей. Взглянув направо, он увидел пару великолепных грудей. Воздух с шумом вырвался из его легких, и он опять ушел под воду. Женщина вытолкнула его обратно, и он некоторое время отплевывался — Какой же это дурак лезет в море, не умея плавать?

— Меня зовут Ю-ю Лиань, — сообщил он между двумя глотками воздуха.

— Давай-ка я поучу тебя, Ю-ю Лиань.

И она показала ему несколько основных движений, с помощью которых он мог передвигаться по воде. Солнце пригревало ему спину, вода охлаждала тело. Наконец он под ее руководством доплыл до берега. Женщина пошла к своей одежде, Ю-ю последовал за ней.

Она встала под маленький, стекающий со скалы водопад, чтобы смыть с себя соль. Ю-ю, разинув рот, глазел на ее красоту. Он тоже обмылся пресной водой, потом они вернулись на песок, и женщина села на камень, чтобы обсохнуть.

— Ты приехал с господином Мадзе Чау, — сказала она.

— Да, я его... телохранитель. — От ее наготы у Ю-ю кружилась голова, и он с трудом понимал и без того плохо им усвоенный язык круглоглазых.

— Надеюсь, дерешься ты лучше, чем плаваешь.

— Я великий боец. Я дрался с демонами. Я ничего не боюсь.

— Меня зовут Норда, и я служу во дворце. Мы все слышали о сражении с демонами в тумане. Правда это? Или вы дрались с обыкновенными разбойниками?

— Нет, с демонами, — подтвердил Ю-ю. — Я отрубил одному руку. И она сгорела на солнце. Я это сделал.

— Правда?

— Нет, — вздохнул Ю-ю. — Руку отрубил Кисуму. Но я бы тоже мог.

— Ты мне нравишься, Ю-ю Лиань. — Она с улыбкой встала, оделась и пошла обратно во дворец.

— Ты мне тоже нравишься, — сказал вслед Ю-ю.

Она помахала ему и ушла.

Он посидел еще немного, а потом понял, что проголодался, оделся, заткнул меч за пояс и зашагал вверх.

Жизнь в Кайдоре, пожалуй, тоже могла быть приятной.

Кисуму сидел на балконе их общей комнаты, рисуя скалы и город по ту сторону залива.

— Я превосходно провел время, — сказал ему Ю-ю. — Купался с красивой женщиной. Волосы у нее золотые, а груди как дыни. Очень красивые. Я великий пловец.

— Я видел, — сказал Кисуму. — Но если хочешь стать раджни, ты должен отречься от плотских желаний и сосредоточиться на духовных — лишь тогда душа твоя придет к истинному смирению.

Ю-ю подумал и решил, что Кисуму шутит. Он посмеялся из вежливости, хотя и не понял шутки, и объявил:

— Я голоден.

* * *

Элфонс, герцог Кайдорский, направил своего серого скакуна вниз по склону к зеленой Эйденской равнине. Позади ехали его адъютанты и личный эскорт из сорока улан. Герцогу минул пятьдесят один год, и долгое путешествие из столицы несколько утомило его. При всей своей силе и крепости он с недавнего времени страдал от болей в суставах — вот и теперь локти, лодыжки и колени опухли и причиняли большие неудобства. Он надеялся, что излечится, сменив сырость и холод столицы на более теплый карлисский климат, но пока что особого облегчения не испытывал. Да и с дыханием временами случались перебои.

Он оглянулся на вереницу из пяти груженых экипажей. В первом сидела его жена с тремя фрейлинами. Пятнадцатилетний сын Ниаллад ехал верхом рядом с «поездом», и его новые доспехи сверкали на солнце. Элфонс вздохнул и послал коня вперед.

Погода благоприятствовала им при переезде через горы, но по мере их спуска на равнину стало слишком жарко. Жара поначалу была приятна после холодного горного ветра, но теперь становилась невыносимой. Пот ручьями стекал по широкому лицу герцога. Он снял свой стальной позолоченный шлем и откинул назад серебряный кольчужный капюшон, обнажив буйную седеющую гриву.

— Необычайная духота, государь. — Высокий худощавый адъютант Ларес, поравнявшись с герцогом, смочил из кожаной фляги полотняный платок и подал Элфонсу. Тот вытер лицо и подернутую сединой бороду, немного освежившись, отстегнул свой тяжелый красный плащ и отдал Ларесу.

Далеко внизу повозки торгового каравана въезжали в лес у длинного озера Сефарис. Настроение герцога омрачилось. Впервые они увидели этот караван утром в виде облака пыли на горизонте, но постепенно нагнали его, и теперь их разделяло не более полумили. Герцог мечтал, подъехав к озеру, снять с себя доспехи и окунуться в холодную воду, но ему вовсе не улыбалось делать это на глазах у двадцати возниц и их семей. Молодой Ларес, как всегда, угадал мысли своего патрона.

— Я мог бы догнать их и приказать следовать дальше, государь, — предложил он.

Это было искушение, но Элфонс не поддался ему. Караванщикам жарко не меньше, чем ему, а озеро принадлежит всем. Герцог и его свита могут просто подождать своей очереди. Погонщики поймут намек и постараются не затягивать свое омовение. Впрочем, и в этом случае герцогскому «поезду» до вечера придется глотать поднятую ими пыль.