Наталья Бульба - Прогулка в бездну

Как не думать и о том, что я буду говорить Сашке и нашим детям, какими словами объяснять им то, почему не предугадал, почему, несмотря на возникшие опасения, все-таки согласился идти. Как позволил ей, поклявшись всегда быть рядом, пересечь черту, разделившую нас.

И как я буду смотреть на уходящего в небытие друга, потому что именно его магия крови назовет виновным в том, что путь Леры закончится раньше, чем в нашей с ней жизни случилось все то, о чем мы мечтали.

Все это пронеслось в моей голове одновременно, сбиваясь в пронизанный чернотой противоречивый клубок чувств и желаний.

И не единого проблеска надежды – против этого противника мы оказались бессильны.

Но, похоже, судьба была к нам милосердна и подбросила нам еще одно чудо, на которое никто из нас, едва способных сдвинуться с того места, где нас застал ментальный удар, явно не рассчитывал.

Тонкая девичья фигура размытой тенью метнулась из-за деревьев к Гадриэлю. Она бросила короткий взгляд в сторону быстро сужающегося просвета и, словно помогая себе резким движением головы, перевела его на своего жениха, будто ударив наотмашь. Его тело мгновенно расслабилось, он начал падать, но уже у самой земли выбросил вперед руку, принимая на нее вес, и не успела Лайсе шагнуть в сторону стоящего рядом с ним Ригана, как он уже преодолевал отделявшее его от входа расстояние. Похоже, дракон уже и сам почти справился со сковавшей его силой, потому что рядом с ним девушка почти не задержалась, устремляясь ко мне.

Когда я подлетел к ставшей довольно узкой щели, Валиэль меня в нее буквально втолкнул, так что на гладкий, разделенный на черно-белые квадраты пол мы полетели вместе, исхитрившись в падении сгруппироваться и вскочить на ноги, уже прикрывая друг друга.

Впрочем, этого не потребовалось: помещение, в которое мы попали, было пустым, а единственный выход из него, серым провалом выделяющийся на фоне белых стен, был перегорожен уже знакомым нам зеленоватым маревом с алыми прожилками.

– Риган, нет!

Мой приказ запоздал. Хотя, признаться, я этому был рад. Потому что если бы пришлось раздумывать, вряд ли бы я согласился на столь кардинальное решение этой проблемы, опасаясь не столько за наши жизни, сколько за то, какими последствиями это может обернуться для тех, кого мы преследовали. И если судьба черной жрицы меня нисколько не беспокоила, то потерять жену я не мог, тем более когда появился реальный шанс добраться до нее раньше, чем будет активирован межмировой портал.

Но как бы то ни было, дракон, в голове которого, вполне возможно, мелькнули те же опасения, что и у меня, сорвав со своей шеи висевший на тонкой серебряной цепочке кристалл, бросил его в сторону уходящего в глубь скалы туннеля.

– Поднять щиты!

Боевая матрица Порядка еще в воздухе раскрылась похожим на огненную снежинку узором, мгновенно приняв объемную форму, потом распалась на отдельные куски, ощерившись острыми гранями снежных вихрей, и вонзилась в преграду. И лишь тогда всем нам пришлось осознать, какую мощь выпустил из своих рук Риган: все вокруг нас вздрогнуло, волна жара, пронизанная полосами морозного воздуха, тяжело ударила по нашим телам, откидывая нас в противоположную от прохода сторону. И все то время, пока мы скользили, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, пока лежали, не имея ни малейшей возможности подняться, чувствовали, как мелкой дрожью трясется все вокруг нас и с каким напряжением защита, которую мы успели установить, сдерживает бушующую за ее пределами вакханалию.

Время, казалось, спрессовалось в одну мысль: быстрее. И хотя с момента, когда заклинание Порядка коснулось преградившего ей путь излучения, раздалось всего лишь несколько ударов сердца, мне казалось, что прошла вечность.

Первым почувствовал, как стихает противостояние сам виновник этого мероприятия. Впрочем, опередить ему нас не удалось: данная на крови клятва вела Гадриэля вперед и не столько из-за страха потерять свою жизнь, сколько из-за нежелания смириться с тем, что кто-то сумел обыграть его на том поле, где уступить он был готов лишь одному – своему правителю.

Эта мысль мелькнула в моей голове и исчезла. Как и другая, что я могу и ошибаться в своих суждениях: несмотря на то что у него появилась невеста, его трепетное отношение к Лере нисколько не изменилось. Он любил ее. Но не тем чувством, что владело мной, – его любовь была иной: моя жена открыла ему новый мир, в котором отношение к женщине могло быть не только потребительским. Мир, в котором он смог назвать женщину своим другом, достойным уважения.

Поразительно, сколько разного может прийти в голову в самый неподходящий для этого момент.

Мы, обнажив мечи, влетели под полукруглые своды. Узкий коридор, освещенный цепочкой подвешенных под каменным потолком светильников, уводил нас все ниже и ниже. Несколько раз боковые ответвления сбивали нас с пути, и когда нам пришлось в четвертый раз упереться в плоские плиты, которые, похоже, выполняли здесь роль дверей, дракон пустил поисковое заклинание.

Трудно сказать, отсутствовала ли защита, или она была сметена боевой матрицей, но до портального зала мы добрались без происшествий. Два первых помещения, где раньше могла располагаться охрана, были пусты. Такими же были и другие у самого входа в большую пещеру, которая и оказалась нашей целью: в ее центре находилось небольшое возвышение, окруженное кристаллами настройки. Они, судя по их ровному мерцанию, были вполне успешно активированы.

Лера и черная жрица, уже укутанная в набиру, стояли с противоположной стороны и, похоже, моя жена уже пришла в себя, потому что мерцание щитов вокруг нее с каждым мгновением становилось все более отчетливым. Жаль, воспользоваться мечом она не могла – он был брошен еще в первом зале, а использовать свои способности она даже и не пыталась: магия Хаоса была разлита в воздухе, создавая стойкое ощущение, что неосторожное использование заклинаний может закончиться для всех присутствующих здесь короткой дорогой в Пустоту. Впрочем, с этой основой Лера была знакома не понаслышке, что более четко подтверждалось ее уплотняющейся защитой. Так что можно было надеяться на скорое появление в ее руке Поющего, которого она пока не вызывала из опасения сдвинуть установившееся зыбкое равновесие магии.

– Асия, отпусти ее, и я позволю тебе уйти.

Наверное, эти слова должен был произнести я, но у Ригана было значительно больше для них оснований: я очень явственно чувствовал, как следующая заготовка из тех, искусством создавать которые владеют лишь драконы, готовится сорваться с его пальцев.

– Я могу сделать встречное предложение: дайте нам покинуть Лилею, и у вас будет возможность вернуться на поверхность. В противном случае я при переходе активирую самоликвидацию, и дети Олейора останутся дважды сиротами. А если твоему младшему брату, мой принц, удастся сделать то, что он задумал, то у будущего наследника Вэона не останется шансов не только на то, что он когда-нибудь станет правителем темных эльфов, но и на то, что он сможет познать все радости жизни.