Сергей Мусаниф - Стрелок и маг (Тетралогия)

Джек не помнил ни своих родителей, ни сцен из раннего детства. Его первые воспоминания касались событий, который происходили с ним в возрасте пяти лет.

В пять лет он уже жил на территории ордена Святого Роланда и готовился стать стрелком.

Детей его возраста там было не очень много, а полноценными стрелками становились и вовсе единицы. Орден Святого Роланда выпускал в мир одного стрелка в несколько лет, а то и в десятилетие.

Никто не объяснял им, что они должны делать и чьи идеалы защищать. Они просто были стрелками, самыми совершенными машинами для убийства из тех, что производила человеческая раса.

Путь обратно в орден был им заказан.

Наемники.

Они просто бродили по мирам. Некоторых заботили поиски смысла своего существования, некоторые свободно обходились без оных.

Джек Смит-Вессон принадлежал к числу первых. Именно поэтому он согласился на ту цену, что посулил ему Горлогориус.

Бозелу было немного не по себе.

Тому было множество причин.

Во-первых, он не привык передвигаться на большие расстояния по земле, да еще и на двух ногах. Он не мог смириться с тем фактом, что его тело уменьшилось в несколько раз и внешне он стал походить на человека.

Во-вторых, он, могучий и свободный дракон, не мог смириться с ситуацией, когда его приперли к стенке и вынудили делать то, чего он делать не хотел. Драконы-существа крайне независимые и не любят, когда на них давят. Они еще могут примириться с давлением обстоятельств, но с давлением людей смириться было труднее всего.

В-третьих, он не слишком уютно себя чувствовал в обществе человеков.

Бозел не любил людей, потому что, как и большинство драконов, мог предвидеть будущее. Не какое-то конкретное событие, а глобальное состояние дел в этом изменчивом мире. Он видел в будущем людей, множество людей, целые толпы, но не находил там ни одного дракона.

В-четвертых, он не умел фехтовать.

– Что значит ты не умеешь фехтовать? – возмутился Гарри. – Последние дни я только и слышу о том, какие драконы замечательные и как они преуспели во всем, что люди только начали постигать. И тут вдруг выясняется, что ты не умеешь тупо махать магическим куском железа.

Бозел смущенно молчал.

– Не горячись, – сказал Джек. – Парень тысячу лет махал крыльями, разрывал врагов когтями и испепелял с небес. Эта система ведения боя гораздо более эффективна, чем фехтование, поэтому у него не было нужды учиться чему-либо еше. Я полагал, что ты, маг, способный на время превратить дракона в человека, можешь передать ему способности к фехтованию каким-нибудь волшебным путем.

– Я – дипломированный чародей, а не дуэлянт и не учитель фехтования, – сказал Гарри. – Я понятия не имею, как это делается.

– Я могу преподать вам обоим азы, – сказал Джек. – У любого меча есть два конца – тупой и острый. Берешь меч за тупой конец, а острым тыкаешь во врага.

– Ты думаешь, этого знания достаточно, чтобы сразить Негориуса? – спросил Гарри.

– Он же волшебник, – сказал Джек. – А если судить о волшебниках по тебе, Гарри, то волшебники тоже не умеют фехтовать.

– За столько лет он мог и научиться.

– Тогда нам надо найти кого-нибудь, кто преподаст Бозелу пару уроков владения мечом, – сказал Джек.

– В городе-призраке мы вряд ли найдем такого человека, – заметил Гарри. – Что же делать?

– Можем, посоветуешься с демонами? – спросил Бозел, которому недавно рассказали, кто был автором гениального плана по превращению дракона в героя.

– Не уверен, что демоны умеют фехтовать, – сказав Гарри.

– Может, по пути к городу-призраку нам встретится какой-нибудь нормальный город, где мы сможем найти подходящего учителя.

Гарри остановился и развернул карту, которую вручил ему Горлогориус.

– Нет тут никаких городов, – удрученно сказал он.

– Тогда устроим привал и крепко подумаем, – предложил Джек.

– Заодно не мешало бы и перекусить, – сказал Бозел.

ГЛАВА 13

Сижу, никого не трогаю, починяю примус…

Кот Бегемот

Илья Муромец рубил окно к морю. Реальность трещала и прогибалась. Летели вероятностные щепки. Одна из них упала на щит Никитича и превратила его в горшок с петунией. Другая обратила стоявшую во дворе колоду в красного марсианского крокодила, и Алеше Поповичу пришлось ненадолго отвлечься от зрелища и зарубить гадину.

Да, были люди в наше время, подумал Реджи. Не то, что нынешнее племя. Богатыри – не мы.

Мысль была странная и самому Реджи не принадлежала. Что ж, в нашей множественной Вселенной бывает и не такое.

Но то, что богатыри – не мы, это точно, опять подумал Реджи. На этот раз это была его собственная мысль. Он никоим образом не ожидал, что смелые парни, бросавшиеся под огонь бластеров на болоте, способны сыграть шутку с самой реальностью. Но, похоже, у Муромца это получалось.

Реджи не стал бы такое даже пробовать. Для подобных забав с реальностью мало быть просто былинным богатырем, нужно еще иметь особый, неповторимый в любых других реальностях менталитет.

Реджи не был волшебником, но он понимал, что окно, которое собирался проделать Илья Муромец, не имело ничего общего с магическим порталом.

В отличие от портала оно не требует постоянной энергетической подпитки, будет существовать всегда, и пройти им сможет любой желающий. Только русский богатырь способен решиться на подобное исключительно ради того, чтобы сэкономить время и не идти пешком.

И только русский додумается рубить для этих целей окно, висящее в полутора метрах от земли, а не более приличествующую такому случаю дверь.

Реджи подозвал трактирщика и попросил принести лестницу.

Через полчаса Муромец закончил рубить. Из окна повеяло свежим морским воздухом и доносилось шуршание волн о прибрежный песок.

Реджи мысленно зааплодировал, но внешне остался невозмутим. Первое правило стрелка – не показывай посторонним людям своего удивления.

Окно получилось квадратным, примерно метр на метр, с неровными, рваными краями. Не следует забывать, что Илья Муромец был богатырем, а не плотником, и эстетический вид окна его не слишком волновал.

Муромец бросил топор и посмотрел на своих спутников.

– Пора, – сказал он, и, не став дожидаться, пока трактирщик приставит лестницу, взял короткий разбег, оттолкнулся от земли, и, красиво, в прыжке «рыбкой» пролетел через окно.