Наталья Шнейдер - Аларика

— Спасибо. Чудесный подарок.

— Пожалуйста. У вас были планы на день?

— У меня, пожалуй, нет. — Я посмотрела на Тайрона.

— У меня тоже.

Я шагнула за дверь постоялого двора и застыла. Толпа… Вчера мне казалось, что на улицах много людей, но по сравнению с тем, что творилось сегодня, вчерашний город казался пустынным. Слишком много людей, большинство уже слегка навеселе. Ноги сразу стали ватными, откуда-то изнутри снова выполз страх — не настолько сильный как тогда, в Лирене, но… Испорчу парням праздник, как пить дать.

Тайрон испытующе заглянул в лицо, я ответила затравленным взглядом.

— Снова? — еле слышно спросил он.

Я кивнула.

— Вернемся?

— Нет, — вымученно улыбнулась я.

Он, казалось, поразмыслил с мгновенье, потом привлек к себе, обнимая за талию, хитро улыбнулся:

— Так лучше?

— С ума сошел? — зашипела я, выворачиваясь — Люди кругом, подумают невесть что…

— А ты посмотри по сторонам, — Оказывается, Рик все слышал, и теперь в его взгляде прыгали смешинки.

Ох, ну вот… а я так надеялась, что хотя бы он ничего не заметит.

— Не знал, что тебя заботят чужие люди, — вставил Тай.

Под ироничными взглядами двух смеющихся мужчин я смутилась окончательно. Залилась краской, старательно глядя мимо обоих. Что там Рик сказал про «посмотри вокруг»?

Улицы были полны парами. И, надо сказать, обнимающихся было тоже… вон там на углу, кто-то даже целовался при всем народе. Если это утро праздника, то что же будет твориться вечером?

Рик проследил за моим взглядом:

— Вот именно. А ты говоришь — «люди смотрят». Сегодня «люди» сами будут творить все, что захочется. Праздник ведь.

Я начала злиться — как всегда, когда не знала, куда деваться от смущения:

— А если завтра эти люди без штанов начнут ходить — ты тоже снимешь?

— Аларика, реши наконец, — Тайрон уже откровенно веселился. — Или тебе не все равно, что скажут другие — тогда веди себя, как они, или ты делаешь то, что сама считаешь нужным — но тогда при чем тут «что люди скажут»?

Я прижала ладони к пылающим щекам. Жалобно проговорила:

— Отвяжитесь уже, а?

— Ладно. — Смилостивился Рик. — Пойдем. А то Айлин ждет.

Тайрон подставил локоть:

— Так можно? Или люди снова что-то скажут?

Да чтоб тебя! Я заглянула в его теплые смеющиеся глаза, невольно улыбнулась в ответ. И обнаружила, что страх куда-то пропал. Совсем. Взяла его под руку:

— Так можно.

Айлин оказалась хрупкой рыжеволосой девушкой с огромными глазами. Увидев нас из окна, она выбежала во двор, потом, видимо, вспомнив, как подобает себя вести, резко остановилась, изобразила чинный поклон. Выпрямилась — и бросилась Рику на шею. Тот рассмеялся, подхватил за талию, закружил. Я обнаружила, что и сама улыбаюсь неизвестно чему. Они оба выглядели такими счастливыми…

Знакомство не заняло много времени, и вскоре мы уже шли по улицам — безо всякой цели, просто болтая и глядя по сторонам.

Город праздновал. Уличные музыканты старались вовсю, не забывая вовремя подбирать брошенные монеты. Перекричать толпу было не так-то легко — впрочем, зачастую собравшиеся вокруг люди сами начинали подпевать. На каждом углу откуда-то взялись лоточники со сластями. Рик купил медовых пряников, на всех, и через полчаса я уже смотреть на них не могла. Мы бродили по городу, пили вино, которое сегодня продавали прямо на улице, плясали на храмовой площади, пели вместе с уличными музыкантами. Разговаривали обо всем и смеялись неизвестно чему.

Был уже поздний вечер, когда Рик с Айлин проводили нас до постоялого двора.

— Завтра я с утра на воротах, — сказал Эльрик, целуя в щеку. — Вечером зайду. Пока, сестренка.

Я долго смотрела им вслед. Неделя… А потом снова дорога, кровь и страх. Неделя…

Заснуть не удавалось. Возбуждение дня мало-помалу отпускало и становилось просто тоскливо. Под окном горланили песни. Я захлопнула ставни, тише не стало, только темнота сомкнулась вокруг, еще пуще нагоняя тоску. Зажгла лучину. Место на земле, где меня ждут…

Поворочавшись в постели без толку, я снова встала. Завернулась в одеяло. Бездумно зашагала из угла в угол. Рик сейчас с Айлин, и пусть у них все будет хорошо. Только почему хочется выть, точно волк в полнолуние?

В дверь негромко постучали:

— Аларика, это я.

Тайрон! Я бросилась к двери. Хоть одна живая душа рядом. Уже отодвигая защелку вспомнила, как я одета — или раздета? Ну и пусть. Ему все равно, можно хоть совсем голышом встретить.

Тайрон шагнул через порог, аккуратно прикрыл дверь.

— Ты-то чего не спишь? — поинтересовалась я.

— Уснешь тут… когда ты топаешь за стенкой. — Он мягко положил ладони мне на плечи, вгляделся в лицо и спросил совсем другим тоном:

— Плохо?

Я кивнула. Хотелось уткнуться ему в плечо и зареветь. Обо всем. О погибшей семье, о том, что скоро придется уйти от единственного человека, которому не все равно, есть ли я на свете. О несбывшейся жизни, и о своей нелепой любви…

Тай легко подхватил меня на руки. Сел на кровать, бережно устроив на коленях, баюкая, точно ребенка. Я замерла, боясь дышать. Только бы не вспугнуть, только бы сидеть вот так, прижавшись к нему всем телом… Никакой чувственности — просто тепло живого тела рядом. Просто надежные руки вокруг. Просто иллюзия того, что ему не все равно. Только бы не спугнуть…

— Мне казалось, сегодня днем ты радовалась. — Он говорил негромко. Почти ласково.

— Днем я была счастлива. А потом пришел вечер, и морок рассеялся. Вернулась реальность.

— Реальность? А разве день не был реальностью?

Кажется, он коснулся губами моих волос. Да нет, бред. Померещилось.

— День — он был как сон о прошлом. Как будто ничего не случилось, все живы, а мы гуляем в городе на ярмарке. Чтобы на следующий день вернуться домой. Рассказывать о празднике. Хвастаться обновами. Привезти подарки… А потом я словно проснулась. Вот это — реальность. Вот эта комната на постоялом дворе, где никому ни до кого нет дела. Вот эти пьяные вопли под окном. И нелепая погоня за нелепой целью. — Только бы не заплакать. И без того не знаешь, куда деваться.

— Реальность… — Тайрон мягко усмехнулся. — Сейчас — реальность — это ты и я. Вот эта комната, и никого кроме нас. От этого тебе тоже плохо?

Его рука легко скользнула по щеке, прошла по шее, спустилась на грудь. Я ахнула и попыталась высвободиться, но не получилось. Прикосновения становились все настойчивее. Я же не смогу ничего поделать… Не смогу драться с ним, так, как защищалась бы от любого другого. Просто потому, что это Тай. Потому что сама хочу этого. Но как потом смотреть ему в глаза наутро, зная, что на самом деле для него ничего не изменилось?