Роберт Джордан - Память Света

— Через Путевые Врата, — отрешённо ответил Ранд.

Перрин охнул.

— Ты говорил, что троллоки не могут Перемещаться с помощью Врат. А не могли они научиться, как избавиться от этого недостатка?

— Молись Свету, чтобы этого не случилось, — ответил Ранд. — Им удалось создать единственное Отродье Тени, способное проходить через Врата — голама, но Агинор был не настолько глуп, чтобы сделать их больше, чем несколько штук. Нет. Я бы побился об заклад даже с Мэтом, что это были Путевые Врата Кэймлина. Я думал, она выставила возле них охрану!

— Если это и вправду были Путевые Врата, то мы можем кое-что сделать, — сказал Перрин. — Мы не можем позволить, чтобы троллоки бесчинствовали в Андоре. А если они уйдут из Кэймлина, то окажутся у нас за спиной, и это будет полной катастрофой. Но если у них есть лишь один проход в город, то мы сумеем остановить вторжение, нанеся удар в том месте.

Ранд широко улыбнулся.

— Что здесь смешного?

— У меня, по крайней мере, есть оправдание тем знаниям, которые не полагается иметь и понимать парню из Двуречья.

Перрин фыркнул:

— Иди плюхнись в Винный Ручей. Ты действительно считаешь, что это дело рук Демандреда?

— Это именно в его духе. Разделить врагов, затем разбить их поодиночке. Это одна из старейших стратегий в военном искусстве.

Сам Демандред вычитал эту истину в какой-то древней рукописи. Когда Отверстие было пробито, никто из них ничего не знал о войне. О, они считали, что разбираются в военном деле, но это было сродни пониманию учёного, который разглядывает древний, пыльный экспонат.

Среди всех обратившихся к Тени предательство Демандреда было самым тяжёлым. Он мог стать героем. Должен был стать героем.

«В этом есть и моя вина, — подумал Ранд. — Если бы я вместо насмешек протянул ему руку, если бы поздравил, а не ввязался в соперничество. Если бы я был тем человеком, которым стал сейчас…»

Теперь это неважно. Ему следует отправить кого-нибудь к Илэйн. Правильно было бы послать помощь для эвакуации жителей. Аша’манов и лояльных Айз Седай для создания Врат и вызволения как можно большего числа людей. И вдобавок убедиться, что троллоки пока остаются в Кэймлине.

— Что ж, полагаю, эти твои воспоминания всё же хоть на что-то годятся, — заявил Перрин.

— Хочешь, Перрин, расскажу кое-что, от чего у меня мозги в узел завязываются? — тихо предложил Ранд. — То, от чего я вздрагиваю, словно от ледяного дыхания самóй Тени? Это ведь порча свела меня с ума и заодно одарила меня воспоминаниями о прошлой жизни. Они возвращаются под шёпот Льюса Тэрина. Но то же безумие подсказывает выходы, которые необходимы мне для победы. Тебе не понятно? Если я одержу верх, то победить Тёмного мне поможет сама же порча.

Перрин тихо присвистнул.

«Искупление, — подумал Ранд. — Когда я прибег к нему в прошлый раз, моё безумие нас уничтожило. На этот раз оно нас спасёт».

— Ступай к жене, Перрин, — взглянув на небо, предложил Ранд. — Это последняя оставшаяся нам более-менее мирная ночь, пока всё не кончится. Я проверю и посмотрю, насколько плохи дела в Андоре. — Он перевёл взгляд на друга. — Я не забуду своего обещания. Единство превыше всего остального. В прошлый раз я проиграл именно потому, что отбросил мысли о единстве.

Перрин кивнул, потом положил руку на плечо Ранда:

— Да осияет тебя Свет.

— И тебя тоже, друг мой.

Глава 2

ВЫБОР АЙЯ

Певара изо всех сил старалась не выдать своего страха. Если бы эти Аша’маны знали её получше, они бы поняли, что не в её привычках так долго сидеть неподвижно и молчать. Ей пришлось обратиться к самым основам обучения Айз Седай: выглядеть спокойной и уверенной, хотя на самом деле она чувствовала всё что угодно, кроме спокойствия и уверенности.

Она заставила себя подняться с места. Канлер с Эмарином отправились навестить двуреченцев и убедиться, что те ходят только по двое. И вновь они с Андролом остались наедине. Под шум дождя за окном мужчина тихонько возился со своими кожаными ремнями. Он использовал сразу две иглы, сшивая кожу стежками крест-накрест, и увлёкся работой, как истинный мастер. Певара подошла к нему, заслужив косой взгляд от мужчины. Она сдержала улыбку. При необходимости она умела двигаться бесшумно, хоть по ней этого и не скажешь. Певара глянула в окно. Дождь зарядил сильнее, занавесив оконное стекло сплошной пеленой воды.

— Спустя столько недель эта буря, грозившая начаться в любой момент, наконец разразилась.

— Должны же были эти тучи когда-нибудь пролиться дождём, — откликнулся Андрол.

— Дождь не похож на обычный, — заметила Певара, сцепив руки за спиной. Она ощущала идущий от стекла холод. — Он не усиливается и не ослабевает. Льёт постоянным потоком. Столько молний, а грома почти нет.

— Думаешь, это что-то вроде того, что было? — спросил Андрол. Уточнять, что именно он имеет в виду, не было нужды. Несколько дней назад жители Башни — среди них не оказалось ни одного Аша’мана — вдруг стали вспыхивать ярким пламенем. Просто… загорались, без видимых причин. Погибло почти сорок человек. Многие до сих пор считали случившееся делом рук какого-то потерявшего контроль над собой Аша’мана, хотя сами парни клялись, что поблизости никто не направлял.

Певара покачала головой, глядя на бредущую мимо окна по грязной улице группу людей. Сначала она была одной из тех, кто заявлял, что в смертях виновен свихнувшийся Аша’ман. Сейчас она склонялась к тому, что эти события, как и прочие странности, вызваны чем-то похуже. Мир распадался на части. Ей нужно собраться с силами.

Несмотря на то, что идея связать этих мужчин узами принадлежала Тарне, сам план разработала Певара. Нельзя допустить, чтобы они узнали, насколько тревожно ей оттого, что она заперта в ловушку здесь, лицом к лицу с врагами — с теми, кто может обратить к Тени кого угодно. А её единственные союзники — мужчины, которых всего несколько месяцев назад она бы усердно выслеживала и укрощала без сожаления.

Она села на табурет, на котором совсем недавно сидел Эмарин.

— Мне бы хотелось обсудить… твой «план».

— Не уверен, что смог его придумать, Айз Седай.

— Возможно, я сумела бы подсказать какую-нибудь идею.

— От помощи не откажусь, — ответил Андрол, прищурившись.

— Что-то не так? — спросила она.

— Те люди, на улице. Я их не знаю. И…

Она оглянулась и посмотрела в окно. Этой дождливой ночью улица лишь кое-где освещалась красно-оранжевым сиянием из окон домов. Прохожие всё так же медленно брели по улице — от одного пятна света к другому.