Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

— Тебе надо лучше воспитывать своих сигинг, Миркрихэйр, — отступив на пару шагов, дроу откинул волосы со лба. — Она шаталась по дворцу. Вынюхивала что-то в библиотеке. Не проявила ко мне должного уважения.

Колдун осторожно взял моё лицо в свои ладони, заставив повернуть голову.

И глаза его сузились.

— Он бил тебя? — тихо спросил Лод.

Я дёрнула головой в судорожном кивке.

— Просто бил?

Снова кивок.

Он нехорошо сощурился. Медленно поднялся на ноги.

— Лучше ей понять своё место сейчас, — разглагольствовал дроу, — всё равно ведь, когда наиграешься, нам отдадут, если Повелитель не решит сё сразу…

Не приближаясь к нему, кистью правой руки Лод выплел в воздухе некий сложный символ.

В следующий миг дроу отчаянно попытался стряхнуть нечто, вцепившееся в его горло, выдавившее из глотки сдавленный хрип.

Он явно не сразу понял, что это его собственная рука.

— Кажется, Сумэйл в прошлый раз решил не распространяться о последствиях своего поступка, — крепкими пальцами сжимая воздух рядом с собой, Лод спокойно наблюдал за тем, как дроу душит сам себя. — Значит, придётся повторить урок.

Дроу пытался оторвать цепкие пальцы от шеи, помогая подбородком и свободной левой рукой, — бесполезно. Ладонь отказывалась подчиняться, повторяя движение пальцев колдуна.

— Она — моя, — нежно, почти шёпотом проговорил Лод. — А я ненавижу, когда трогают мои вещи. Ясно?

Дроу судорожно закивал.

— И если эти вещи портят, я очень расстраиваюсь. Когда я расстраиваюсь, то перестаю контролировать себя. А когда я перестаю контролировать себя, то могу натворить… всякое. Это тоже ясно?

Кивок — ещё судорожнее. Дроу задыхался, серое лицо его темнело.

— Чу-удно, — пропел Лод, опуская руку.

Дроу согнулся пополам, кашляя, дыша тяжело и шумно. Потом, не разгибаясь, уставился на свои ладони.

И сквозь жгучую радужную пелену, застилавшую мне взгляд, я не сразу заметила, что суставы на них распухли, а пальцы скрючились, словно в артрите.

— Тебе повезло, что ты не сделал с моей девочкой большего. Можешь спросить у Мэя, какой урок я преподал ему… а у тебя в ближайшие дни всего-навсего поболят руки, — любезно пояснил колдун. — Есть будет трудновато, не говоря уж о том, чтобы кого-то ударить. Друзьям передай: следующий так дёшево не отделается.

— Тебе это так не сойдёт, — прохрипел дроу, судорожно прижимая ладони к груди, будто это могло помочь.

А это и правда должно быть больно, подумала я с мстительной радостью.

— Я придворный маг Повелителя, — улыбнулся Лод. — Возлюбленный его сестры. Первый его советник. Лучший его друг. Ты можешь сказать то же самое о себе? Или о ком-либо ещё в этом дворце?

Кое-как выпрямившись, дроу кинул на меня исполненный ненависти взгляд.

И ретировался.

Когда Лод повернулся ко мне, я всё ещё крючилась на полу, не находя сил встать — но его голос хлестнул яростью хуже пощёчины.

— Жить надоело? Я говорил тебе не покидать башни!

— Я… — голос дрогнул вместе с губами. Каждый вдох отзывался болью в лёгких, каждое движение жгло огнём, степени четвёрки отказывались идти на ум, — я просто…

И подавилась комом в горле.

Одновременно с тем, как с ресниц всё-таки сорвались слёзы.

Зажмурившись, я из последних сил пыталась сдержаться, расплачиваясь новой порцией боли — но сильные, бережные руки коснулись плеч.

— Тише, тише. Всё хорошо… не плачь.

Меня обняли, прижали к себе, как рассадившего коленку ребёнка. Ярости в голосе как не бывало. Я уткнулась в его мантию, хлюпая носом, снова вдыхая запах полыни, снега и книг. Как кто-то в подземельях дроу может пахнуть снегом?

Разве снег вообще пахнет?..

— Акке, позови Морти. Скажи, у нас тут синяки, изувечено лицо. — Я не услышала ни появления, ни ответа иллюранди, но знала, что тот подчинился приказу колдуна. — Ну-ка… пойдём.

Меня легко подхватили на руки и понесли куда-то. Я услышала, как колдун пинком открывает дверь. Спустя какое-то время — ещё одну.

И лишь когда меня тихо опустили на нечто мягкое, решилась открыть глаза.

Уже в его спальне, на той самой кровати, что я мельком видела вчера.

— Артэйз тебя больше не тронет, но за других не ручаюсь. — Стоя рядом, Лод сощурился. — Куда он тебя бил? В живот?

Я кивнула. Слёзы кончились, оставив лишь жгучее чувство стыда.

Вышла в библиотеку, называется…

— Сейчас посмотрим.

Корсаж он расшнуровал быстро, ловко, явно не в первый раз. Снимать не стал, просто спустил на бёдра смешным подобием верхней юбки. Осторожно уложил меня на спину — пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть; задрав блузку до груди, медленно провёл по коже расправленными ладонями.

Скосив глаза, я поняла, что его рука светится. Знакомым сиянием с внутренней стороны — на сей раз серебристым.

— А Артэйз легко отделался. Два ребра сломаны. — Лод накрыл пальцами место, болевшее сильнее всего. — Придётся потерпеть.

— Что потер…

Колдовское сияние стало ярче, пронзительнее, ослепительно острым — и боль взорвалась в груди раскалённым свинцом. Я выгнулась дугой, вцепившись пальцами в простыни, судорожно хватая губами воздух, отчаянно вспоминая пятнадцатую степень четвёрки.

Я не кричала — когда так больно, не можешь кричать.

Один миллиард семьдесят три миллиона семьсот сорок одна тысяча восемьсот двадцать четыре…

…и боль отступила, позволив обмякнуть в постели, разжать пальцы, чувствуя, как из-под ресниц вновь текут слёзы, прокладывая влажные дорожки от уголков глаз к вискам.

Но дышать теперь было легко.

— Вот и всё. Может, хоть теперь будешь слушаться старших. — Лод ласково провёл рукой по моим волосам. — Когда ты поймёшь, что я тебе зла не желаю?

Морти ворвалась в спальню миниатюрным среброволосым ураганом. Посмотрела на меня, заплаканную, со спущенным корсажем и задранной блузкой, потом — на Лода, невозмутимо убиравшего с моего лица спутанные тёмные пряди.

На какой-то миг лицо её окрасило холодное недоумение.

А потом дроу присмотрелась к моему лицу, и хмурая морщинка меж её бровей мгновенно разгладилась.

— Опять твоя питомица нашла неприятности? — присев на край кровати, Морти решительно одёрнула мою блузку вниз. — Я думала, с тобой что-то случилось! Ты же знаешь Акке, он немногословный…

— Артэйз повеселился. — Лод отошёл к открытой двери. Прислонившись спиной к косяку, вместе со мной проследил, как дроу достаёт из знакомого ларца баночки с лекарствами. — Видите ли, с ним недостаточно почтительно обращались.