Константин Калбазов - Пес. Страж

– Этот меч из лучшей кинолской стали.

– Пусть так. Но в твоих руках это просто бесполезный кусок железа. Спрячь и точка.

– А куда… А как же мы доберемся до того дерева.

– Ножками, дражайший виконт Раглан, ножками. Причем бегом.

– И ты с нами?– Ухмыльнулся Георг.

– А то как же. Оно и вам наука, и учитель не должен отставать от своих учеников, и мне будет полезно размять косточки. Ладно, чего болтать, солнце уже встало. Вперед.

Георгу пришлось очень нелегко, чего уж говорить о виконте, которого Джим без всякого пиетета подгонял крепким словцом и не стесняясь порой даже приложиться ножкой. Наблюдая за подобной вольностью, Георг даже подумал, что не сносить наставнику головы. Вести себя подобным образом с благородным, да еще и с графским наследником… Он конечно достойный мастер, отличный учитель, ну так утверждают все вокруг, но должен знать свое место. Однако если тот и задумывался над этим вопросом, то никак не показывал.

Самому Георгу удалось избежать подобного обхождения только по той простой причине, что он старался все время держаться впереди виконта. Не сказать, что это ему далось легко. Легкие буквально разрывало, воздуха все время не хватало. Его не отпускало неодолимое желание сплюнуть тягучую слюну, но это плохо получалось, потому как она казалось прилипла к небу. Этот забег оказался куда как более мучительным, чем его прежние, где за ним хотя и наблюдали, но никто не подгонял.

А с Джима как с гуся вода. Да он вдвое старше их, да облачен точно так же в полный доспех и щит висит за спиной, и шлем на голове, и меч на месте, который он поддерживает рукой, чтобы не болтался и не путался в ногах. Он все время покрикивает, успевает съязвить по поводу физической формы учеников, и при этом считай никакой одышки.

После пробежки последовали столь уже знакомые Георгу упражнения. Но не все было так же, как на одиночных занятиях. Добавилось и еще кое-что. Просто раньше у него не вышло бы их выполнять в одиночку, а у наставника не было желания составлять ему компанию. Когда время перевалило заполдень, на парней было страшно смотреть. Если Георг думал, что у него будет преимущество перед виконтом, так как он начал заниматься раньше его на неделю, то сильно ошибался. Да, в беге он его обставил, но зато тот оказывается был знаком со многими упражнениями, так что счет сравнялся и измотаны были оба в равной степени.

Когда дошло до борьбы, без оружия, потому как на поле боя случиться может очень даже многое, парни с переменным успехом буцкали и валяли друг друга по траве, пока эта возня не надоела наставнику. Оценив уровень их подготовки, Джим принялся показывать свое мастерство. Только сейчас парень в полной мере осознал, что в прошлый раз ему просто повезло, умудриться задеть Джима хотя бы в скользь. Тот как видно попросту не ожидал от парня такой прыти. Но зато теперь он был во всеоружии и не дал ни одному из учеников ни малейшего шанса.

В городе их пути не на долго разошлись. Георг отправился на свой постоялый двор, поминая не добрым словом Олафа, который оплатил ему комнату и стол у западных ворот, через которые они и въехали в город. Они же пользовались северными. Это означало, что для того чтобы пообедать, ему нужно было проехать чуть не пол города. Оно конечно, не на своих двоих, но даже поездка верхом, после садиста Рубаки Джима, занятие не из приятных. А не ехать на постоялый двор никак не получалось, потому как живот отзывался многоголосым урчанием, буквально требуя набить брюхо.

После обеда, приступили к работе с оружием. Вот только молодому наемнику пришлось сильно удивиться, потому как они подобно детям вооружились учебными мечами, словно не обращались уже с настоящими, а сам Георг не участвовал в смертельных схватках. К его удивлению, меч хотя и деревянный, оказался тяжелее его клинка раза в полтора. Таким так намашешься за день, что потом в пору в гроб ложиться, это он просек сразу, и судя по кислой физиономии виконта не ошибся. Тот как видно припомнил свои прежние занятия, затем прибавил сюда садистские наклонности наставника и путем неложного арифметического действия называемого 'сложением', получил необходимый результат.

– А раньше мы пользовались настоящими мечами,– все же не удержался от замечания Георг.

– Просто было лень вырезать деревяшку,– пожал плечами Джим.– Зато теперь у меня есть прекрасная возможность показать на все ваши недостатки до единого.

И он таки показал. Старый вояка теперь ничуть не стеснялся в своих действиях и начал обучение с того, что просто приказал двум молодым олухам его атаковать. Нет, все же лучше бы у них в руках были настоящие клинки. Тогда бы этот изверг, хоть чуть сдерживался бы, а не делал из них форменную отбивную. Не помогло и наличие доспехов. Весьма чувствительные удары проникали даже сквозь них.

Джим дрался перемалывая их как бездушные жернова мельницы, перемалывают зерно. Он не гнушался ничем – бил ногами, руками, мечом, головой, коленями, сваливал на каменную мостовую и прокатывался по телу, выбивая дух, причем делал это в прямом смысле этого слова. Пару раз, для того чтобы привести в чувство учеников, ему приходилось прибегать к ведру с водой. Георг даже как-то краем глаза заметил, как из высоких и узких окон второго этажа за этим безобразием в глухом дворике, наблюдают граф и графиня. Первый строго, но с пониманием, вторая с нескрываемым ужасом, зажав ладошкой уста. Хм. Было от чего. К концу дня оба ученика представляли собой один сплошной синяк.

Конец этого дня ознаменовался тем, что Джим с торжественным видом вручил своим ученикам по горшочку с мазью состав которой ему некогда поведал один из лекарей. Георгу уже было известно как действует это снадобье. Чудес ожидать не приходилось, но это принесет явное облегчение.

Сначала предстоял путь домой, что было сродни пытке, даже с учетом того, что проделал он его верхом. Потом омовение у колодца. Но не сказать, что это так же было испытанием. Отнюдь. Он даже испытал наслаждение, когда холодная вода омывала его многострадальное тело. Затем предстояло смазать тело мазью, а с учетом того, что нужно было еще и массировать мышцы, занятие оказалось весьма неприятным. Однако, он стойко выдержал все, хотя и скрежетал зубами. Просто ему было не управиться с этим самостоятельно и пришлось прибегнуть к помощи служанки, при постоялом дворе. Да не молода, да не красива, но тем не менее женщина и выказывать ей свою слабость он посчитал зазорным. Наконец ужин и спасительный сон.

Несмотря на то, что утро ознаменовалось тупой ноющей болью во всем теле, а каждое движение причиняло еще большие страдания, все же оно принесло ощущение, что не все так уж плохо. Несколько разминочных упражнений и быстрее заструившаяся по жилам кровь притупила боль. Обильный завтрак, сверкающее на небосводе солнце, все это обещало не такой уж кошмарный день как вчера.