Павел Корнев - Черные сны

– Это еще что такое?

– Малый универсальный боезапас, – усмехнулся Шурик. – Первые четыре патрона – «восьмерки» с посеребренной дробью, следующие четыре зажигательные. На всякий случай.

– Ага, случай бывает всякий. Только эти посеребренные «восьмерки» как мертвому припарки. Надо будет рубль серебряный покромсать. – Я положил патронташ на скамью и до упора затянул ремень, застегивающий брезентовое окошко амбразуры. А то чуть сквозняком не сдуло. – Как дела вообще?

– В смысле? – Шурик принял от соседа слева пятилитровую пластиковую канистру и, сделав длинный глоток, протянул мне. – Хлебни бодреня. Не пробовал, поди, еще.

– Ну чего в Форте нового? – отпив отдававшего яблочной кислинкой напитка, я вытер рот рукавом фуфайки и вернул пятилитровку обратно. – Неплохо. Вроде даже башка болеть перестала.

– Мировая вещь! – согласился со мной Шурик. – И сна ни в одном глазу.

– Раньше предупредить не мог? Вообще-то думал в дороге выспаться. – Я достал плитку шоколада. – Будешь?

– А давай, – не стал отказываться Ермолов. – А в Форте ничего нового. Патруль и Гарнизон теперь под Дружиной, из нашего отряда почти все разбежались. Крест сейчас вообще командир роты дальней разведки.

– Ты говорил, – кивнул я.

– Да? Не помню, – пожал плечами Шурик. – Хобот к нему ушел, Кот на вольные хлеба подался. Ян Ревень и Стас Тополев, как и я, в пограничники записались. Хирург окончательно в клинике осел, но наших не забывает: недавно Друид к снежным червям провалился, так если бы не Хирург, ногу по колено отнимать бы пришлось. Что еще? Башарова в рейде подстрелили. Лымарь в первую роту перешел, да на Северной промзоне и сгинул. Димку Прокопьева волколаки задрали. Так вот и живем.

– Ясненько. Братство еще в Туманный не переехало?

– Куда там! С Климом последний раз разговаривал – вроде на следующее лето планируют.

– Мозговерты так и продают на каждом углу?

– Не, Дружина какую-то хитрую машинку придумала – наркоту эту за два километра, говорят, чует. Еще тем летом всех торговцев повывели.

– Здорово! – обрадовался я и с удивлением увидел, как один из пограничников достал гитару. Не, они точно не один бодрень употребляли. Эк их вставило!

Я стою у окна, жаль не с той стороны,Тут у нас холода, там уют и забота,Я стою у окна и все кажется мне, будто бы никогда,Будто бы никогда не найти ключ от дома…

– Слышь че, – толкнул меня в бок оживившийся Ермолов. – Дениска Селин скоро папой станет.

– Да ну, на фиг! – не поверил я.

– Вот тебе и на фиг!

– Остепенился, поди?

– Какой! – заржал Шурик. – Горбатого только могила исправит.

– Это точно, – согласился с ним я, пытаясь поудобней устроиться на жесткой лавке. Блин, и чего так мотает-то? Все, что можно, уже отбил, а мы еще и трети пути не проехали.

– До трассы Город – Лудино доедем, дорога лучше станет, – заметив мои мучения, усмехнулся Ермолов.

– Это радует. – Дожевав свои полплитки шоколада, я вытянул ноги и, машинально перебирая бренчавшие в правом кармане монеты, попытался уснуть.

Вот именно что попытался – так сразу хрен уснешь.

Мотор урчит, пацаны над анекдотами ржут, еще и певец во всю силу легких надрывается. Ладно бы он петь умел, так ему по ушам целое стадо медведей в детстве пробежалось. Фальшивит – сил нет. Ну и репертуар, само собой, вполне моменту соответствует:

Не кладите меня в проме-о-орзшую землю,

Подождите весны, закопа-а-а-ете в грязь,

А пока – я прошу,

Вы оставьте мое бездыха-а-анное тело в придорожном снегу,

И на до-о-олгую память пальните в небо пять раз…

Тем не менее, уснул я почти мгновенно. Вот тебе и бодрень…

Глава 4

– Лед! Лед!

– Чего?! – встрепенувшись, мгновенно проснулся я. – Че случилось?

– Пора нам, – подхвативший рюкзак Шурик Ермолов откинул полог и выпрыгнул из кузова.

Ничего понять не могу – где мы, сколько времени… Ясно только, что ночь. На улице темень, ни огонечка кругом, ни звездочки. Пограничники, те в большинстве своем еще дрыхнут, а мы-то чего подорвались?

– Давай, короче, и так из-за нас крюк сделали, – прошипел заглянувший под тент Ермолов и выхватил у меня из рук лыжи. – Шевелись.

Передав ему свой рюкзак и патронташ, я закинул на плечо чехол с ружьем и спрыгнул из машины на снег. «Урал» тут же заурчал мотором и, выпустив из выхлопной трубы струю вонючего дыма, покатил по дороге.

Черт, холодно-то как! Ладно еще на свежем воздухе мозги немного прочистились.

– Где мы вообще? – заозирался я по сторонам, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь ориентир. Тщетно – темнотища стоит, будто не только солнце, но и луну со звездами до кучи крокодил проглотил. Такое впечатление, нас посреди чистого поля высадили, а дальше, ребяты, как хочете, так и добирайтесь. И как разобраться, куда идти?

– Вон тот лес видишь? – Шурик закончил прилаживать лыжи на ботинки. – Сразу за ним Граница проходит. До утра в Ледяной избе переждем, а как рассветет, дальше двинем.

Приглядевшись, я действительно различил едва заметную темную полосу недалекого леса. Уже легче – тут всего ничего осталось.

– Давай в темпе, – вновь поторопил меня Шурик, – еще не хватало на рейнджеров нарваться. До Лудина рукой подать.

– Обожди, – остановил его я, закрепляя на валенках ремни лыж, и размеренно задышал, привыкая к накатывающим с севера рассеянным волнам энергии. Блин, как здорово было, когда я их вовсе не замечал! Один геморрой от новых способностей. – Осмотрюсь для начала и двинем.

Свежий воздух окончательно прочистил мозги и выгнал из них ватную хмарь сна, так что у меня хватило ума не переть к лесу наобум, а сперва окинуть окрестности колдовским взором. И, судя по едва различимому зеленоватому свечению снега прямо между нами и лесом, там затаилась какая-то дрянь. Может, колония изморозь-грибов расплодилась, может, снежные черви гнезда устроили.

– Крюк придется делать, – открыв глаза, заявил я доставшему какую-то деревянную шкатулку Ермолову. – Напрямик нельзя, там засада.

– Учтем. – Шурик откинул крышку шкатулки и пристально всмотрелся в хрустальный шар размером с некрупный мандарин. – Да, елки-моталки! Жопий глаз чертов! Ни хрена не видно!

– Это чего еще такое? – Я заглянул ему через плечо и с удивлением увидел, как зеленоватые огоньки в глубине хрустального шара сложились в карту, на которой мигала одинокая алая точка. Мелькавшие по краям карты цифры мне ни о чем не говорили, а вот жирный зеленый крест, помеченный литерами «с» и «Л», не мог быть ничем иным, кроме как селом Лудино. – Спутниковый навигатор, что ли?

– Какой спутниковый?! С дуба рухнул? – потряс хрустальный шар Шурик. – Магический. В Гимназии какая-то умная голова аппарат придумала, а наши подсуетились. Данные для карты предоставили, маяков понатыкали. Теперь вот пользуемся.