Кертис Джоблинг - Бросок акулы

Охранник остановившимся взглядом следил сейчас за вервольфом, поднимавшимся с мертвого тела его товарища, затем отвернулся от рычащего зверя и увидел перед собой пригнувшегося к земле мальчика с мечом в руках. Прямо за спиной охранника тянулась глухая стена хижины. Бежать ему было некуда, из раны на руке продолжала литься кровь. Охранник рухнул на колени в вонючую грязь, напряженно следя за своими противниками. Мальчишка выпрямился, поднял обеими руками меч – острый кончик стального лезвия качнулся в воздухе перед лицом последнего из оставшихся в живых охранника.

Каспер взглянул на вервольфа – тот рыскал между постройками, вращая из стороны в сторону своей головой и внимательно нюхая воздух.

Хотя Дрю оставался слепым, у него имелись другие органы чувств, чтобы находить и уничтожать своих врагов. Вервольф фыркнул, уловив запах охранника, стремительно пригнулся к земле, готовый в любую секунду броситься вперед. Каспер посмотрел в ту сторону, где в грязи неподвижно лежал Кит. Глаза мальчика были закрыты, бледное лицо повернуто набок, наполовину утонуло в грязной луже. Даже со своего места Каспер понял, что мальчик мертв.

– Что… Что это? – хрипло спросил раненый охранник, глядя на Дрю и не в силах оторвать от него взгляд. – Это Волк?

Каспер шагнул вперед. Меч был ужасно тяжелым, но юнга крепко сжимал его в своих руках. Охранник тяжело дернул кадыком, выкатил глаза, теперь он непрестанно переводил их с Дрю на Каспера и обратно.

– Ты убил Кита. Ты убийца, – сказал Каспер.

– Я солдат, мальчик, – выдохнул в ответ охранник. – Опусти меч, пока не натворил глупостей. Возможно, Хэкет помилует тебя…

– Кит был ребенком, и ты его убил.

– Кто этот монстр? – вскрикнул охранник, не обращая внимания на слова юнги.

– Я вижу здесь только одного монстра, – холодно ответил Каспер. Он чувствовал, как вспотели от напряжения его ладони, сжимавшие рукоять меча. – Мне еще никогда не случалось убить человека.

Охранник снова дернул кадыком.

– Может, тогда и начинать не стоит? – прошептал он.

На плечо Каспера осторожно, но твердо легла когтистая рука, отодвинула юнгу в сторону от негодяя-охранника и дальше от того, что здесь сейчас должно было произойти. Каспер неуверенно попятился назад, чувствуя, как у него кружится голова, а Волк тем временем повернул свою испачканную кровью морду к гвардейцу Кракена.

Затем вервольф медленно оскалил пасть, обнажил клыки, широко раскрыл челюсти.

– Пожа… Пожалуйста, – в ужасе промямлил охранник. – Нет! Нет, о, Соша, не-е…!

Крик охранника оборвался, когда клыки Волка пробили ему висок, отправляя в долгий-долгий сон, который у него вряд ли будет безмятежным.

Глава 3

Акула, кандалы и матросская песня

– Спой мне еще, старина. Спой песню, в которой будет отважный красавец-капитан и красочно расписанная гибель Кракена, этой бесхребетной твари.

Пока его товарищ по несчастью откашливался, готовясь запеть, граф Вега – принц пиратов и бывший капитан «Мальстрема» – наклонился вперед, перенося весь вес своего тела на кандалы. Взглянул на туго застегнутые на своих запястьях «браслеты» из запрещенного законом серебра, на звенья железной цепи, которой «браслеты» были накрепко прикованы к стене у него за спиной. Затем Вега посмотрел вниз, на бушующие где-то далеко внизу, во тьме, океанские волны. Неожиданно на волне появился белый пенный гребень, блеснул на секунду в свете звезд, прежде чем вновь исчезнуть из виду. То, что плавучая тюрьма постоянно раскачивалась на волнах, Вегу ничуть не волновало, он с детства привык к качке. Гораздо неприятнее, страшнее было видеть то, как далеко под ногами бушует океан. Веге не раз доводилось забираться в «вороньи гнезда» – на площадки, устроенные для впередсмотрящих на вершине мачт.

Выпавшего из такого гнезда человека ждала неминуемая смерть, но те мачты не шли ни в какое сравнение с открывавшейся сейчас под ногами капитана бездной.

«Хищной птицей выходит из порта «Мальстрем», Под флагом Акулы в смертельную ночь. Сто пять храбрецов отплывают на нем, Хей-хо, в смертельную ночь».

Услышав первый куплет, Вега улыбнулся. Это была переделка старинной, известной на всех островах Кластер пиратской песни. Старого заключенного, который затянул ее по просьбе Веги, звали Флоримо. Он был штурманом, а в плавучую тюрьму угодил, как было сказано в приговоре суда, «за сочинение и распространение песен, содержащих заведомо ложные измышления о лорде Гуле и его родственниках». На самом деле песенки Флоримо были довольно безобидными, не стоили того, чтобы заточать их сочинителя в плавучую тюрьму, но Вега давно уже перестал удивляться сумасбродным и жестоким поступкам Кракена. В тюрьме Вега и Флоримо оказались прикованными рядом друг с другом, и штурман по просьбе капитана с удовольствием напевал ему свои запрещенные песенки. Очень быстро Вега и Флоримо подружились.

Вега сильнее вытянул свою шею вперед, осматривая внешние стены тюрьмы. Повсюду – и над головой Веги, и у него под ногами – виднелись фигуры прикованных к стене заключенных. «Тоже попавшие в плен, как и я, капитаны?» – подумал он, вслушиваясь в редкие, перекрывавшие рокот океана вопли. Вдоль всей стены выступали подвесные мостики и спускались веревочные лестницы с бамбуковыми перекладинами, все это позволяло тюремщикам быстро добраться до каждого из заключенных.

«Черной кровью Кальмар под кнутом истечет, Убитый Акулой в смертельную ночь, Ужасная плата предателя ждет, Хей-хо, в смертельную ночь».

– А ну, прекратить этот шум, живо! – крикнули сверху. Вега приподнял голову и увидел пару темных фигур – они прыгали с мостика на мостик, направляясь к тому месту, где находились Вега и Флоримо.

– Шум? – вспыхнул от негодования старый штурман. – Вы ничего не понимаете в музыке, тупицы, вам бы только…

– Молчать! – крикнул массивный тюремщик, со страшным треском соскакивая на шаткий мостик перед подвешенными узниками и тут же выпрямляясь. Он был на голову ниже лорда-акулы, но вдвое шире его в плечах. Лорд Гуль. С момента пленения Веги не проходило дня, чтобы он к нему не наведался. Ну никак не мог адмирал флота Льва отказать себе в удовольствии лишний раз помучить своего поверженного врага.

– Неужели мои слова звучат настолько оскорбительно для ваших нежных ушей, милорд? – ерничая, запричитал своим беззубым ртом Флоримо. – Или чем вы там привыкли слышать под водой? Ах, снимите, снимите с меня эти цепи, чтобы я мог своими руками отрезать свой мерзкий, дерзкий язык, если только это доставит вам удовольствие!

Вега ухмыльнулся, но улыбка сразу же слетела с его лица, как только лорд-кальмар схватил Флоримо за горло.