Василий Сахаров - Имперская Окраина

— Никак нет! — дружно и четко ответили гвардейцы.

Майор удовлетворенно качнул подбородком:

— Отлично господа! Развод окончен! Отправляйтесь на места несения службы! Общегородской пароль на сегодняшнюю ночь «Васлай непобедим». — Офицеры развернулись на месте, и Ювер окликнул одного из них, своего племянника: — Бергман, задержитесь!

Лейтенанты и капитаны вернулись к своим солдатам, и повели их за стены Центральной комендатуры, которая представляла из себя небольшой форт невдалеке от Дворца Депутатов, где заседали выборные правители Республики Васлай. В центре плаца остались лишь майор и лейтенант. И Бергман, скуластый двадцатидевятилетний брюнет с медалью «За Храбрость!» на мундире, исподлобья посмотрел на старшего родственника и пробурчал:

— Дядя, ты ставишь меня в неловкое положение.

— Дурак ты, Эрик! — бросил Ювер. — Я никогда и никого не выделял, а тебя оставил для дополнительного инструктажа.

— Понял! Извиняюсь, господин майор! — офицер снова стал официален.

— Извинения приняты, — комендант ухмыльнулся, посмотрел в вечернее небо, на котором появились первые звездочки, вновь обратил внимание на племянника, и сказал: — Ты несешь службу на речной набережной возле храма Неназываемого Подателя Всех Благ. Там сегодня большой сбор жрецов и магов, которые у них обучаются. Служители культа чем–то очень обеспокоены, и можно даже сказать, что слегка напуганы. Они стягивают к себе наемников, магов и боевиков. Так что будь предельно осторожен и смотри в оба глаза. Чуть что не так, отходи к казармам.

— Господин майор считает, что жрецы могут попытаться сместить Совет Депутатов?

Ювер машинально кинул быстрые опасливые взгляды по сторонам. Обнаружил невдалеке своего заместителя капитана Лугераца, который являлся внештатным сотрудником тайной службы и наверняка хотел услышать, о чем говорили родственники, шмыгнул носом и тихо выдохнул:

— Нет. Я так не считаю. Смутное время, когда правителей меняли с помощью клинков и магии, как мне кажется, ушло в прошлое. Теперь у нас новый бог, который благоволит нашему народу, и это хорошо. Но служба есть служба, и устав пока никто не отменял. Поэтому люди подобные нам должны быть готовы ко всяким неожиданностям. Мало ли, вдруг жрецы и чародеи между собой драться станут или очередную чистку начнут? Такое возможно.

— Это как полтора года назад, когда служители Неназываемого и наши чародеи жрецов имперских богов вырезали?

— Да, именно это я и имею в виду. Вот и говорю тебе: будь настороже, и в случае опасности отойди в сторону. Это приказ свыше, от командира гарнизона.

Указательным пальцем правой руки дядя ткнул в небо, а Эрик ответил:

— Понял, господин майор. Мы солдаты и давали клятву на верность Совету Депутатов, а не чародеям, и вмешиваться в их разборки, если таковые произойдут, не станем.

Майор не сказал лейтенанту всего, что хотел, но тот его понял. И заметив в глазах Бергмана, что племянник к несению службы готов, Ювер кивнул:

— Это хорошо, что ты понятливый. Ступай!

Вскоре патруль лейтенанта, он сам и пять отборных солдат–здоровяков республиканской гвардии, покинул комендатуру и вышел на широкий проспект. Ночь уже накрыла столицу Республики Васлай своим темным покрывалом. Со стороны полноводной реки Моуриса и предгорий Агнея за ней, в город проникал свежий приятный ветерок. В центре зажглись магические и масляные фонари, а окраины погрузились в непроглядную мглу. Богатые горожане отправлялись в гости или в театры, которых в Вэц—Кэре хватало. Маги и жрецы собирались в святилище Неназываемого, великолепном монументальном здании, в рекордные сроки воздвигнутом на развалинах храма Самура Пахаря. Простые граждане спешили домой или же в ближайшие трактиры. Рыбаки ставили на прикол свои лодки. Ну, а мусорщики, в большинстве своем вольноотпущенники, выходившие на работу в первых сумерках, прочищали сточные канавы и мели улочки

В общем, вокруг была самая обычная жизнь крупного города с некоторыми дополнениями. Обычно, в любом поселении людей, особенно в таком большом, как столица, всегда имеется прослойка людей, которые не желают жить честным трудом и по законам общества. Разумеется, речь идет о воришках, убийцах, мошенниках, грабителях, проститутках, шулерах и жуликах. А кроме них всегда есть попрошайки, профессиональные нищие, наркоманы и буйные алкоголики. Однако в Вэц—Кэре их не было. И не потому, что они где–то прятались или были депортированы из города в связи с войной, которую Республика Васлай вместе с союзниками вела против Империи Оствер. Нет. Причина имела религиозную подоплеку. И глядя на мирные улицы столицы, на которых уже давно не происходило никаких преступлений, лейтенант Бергман постарался определить свое отношение к жрецам нового бога и к культу Неназываемого.

Хорошо ли, что после падения имперских богов, храмы которых разрушены, жизнь города и всей республики обрела стройность и вошла в упорядоченное русло? Да, конечно, ибо после той кровавой ночи, восемнадцать месяцев назад, когда были убиты все жрецы, которые не согласились принять нового бога, а так же их верные почитатели, жить стало гораздо спокойней. Воры с окраин и лесные разбойники в течении недели бросили свое нечестное ремесло, публично покаялись, получили прощение и отправились на фронт или на исправительные работы. Бюрократы перестали брать взятки и вмиг стали честными. Управленцы не воровали. Солдаты несли службу строго по воинским уставам. Никаких бунтов и мятежей. И каждый человек четко исполняет свою функцию: работа, дом, отдых и снова работа.

Естественно, подавляющему большинству простых граждан республики это нравилось. Живи и радуйся. Спи спокойно. Получай справедливую плату за свой труд. Люби близких и расти детей. Вот оно благодатное время, которое, наконец–то, настало. Однако для людей, которые имели хотя бы мало–мальские способности к магии (в основном это дворяне из старых фамилий, такие как майор Ювер и лейтенант Бергман, потомственные офицеры армии, чародеи и управленческая элита республики), во всем происходящем виделось не только хорошее. Почему? А потому, что каждый из них в обновленной республике чувствовал себя весьма не комфортно, так как над Васлаем повисла невидимая магическая сеть, которую жрецы Неназываемого (между прочим, все до единого не коренные васлайцы) называли Покрывалом Умиротворения. И эта сеть подавляла волю людей, подчиняла их, настраивала на одну волну и делала похожими друг на друга.

Вот так вот. И если правителей государства и некоторых армейских командиров это устраивало, по крайней мере, в первый год, ибо давало им возможность контролировать свой народ и воинов, беспрекословно исполнявших любые приказы, то Бергман воспринимал подобное как попытку навесить ему на шею рабское ярмо. Но до поры до времени офицер об этом ни с кем не говорил и правильно делал. Ибо опасно это. И те немногие люди, кто пытался возмущаться и высказывать в адрес жрецов нового бога слова недоверия, практически сразу исчезали в храме Неназываемого, из которого лейтенант, находясь в патруле, пару раз слышал странные звуки, сильно похожие на предсмертные человеческие стоны.