Бронислава Вонсович - Плата за одиночество

— Можешь передо мной и не отчитываться, — покладисто сказал Эдди. — Штефани тоже не расскажешь? Детка, тебе ведь интересно, кем этот инор работает?

Мне было интересно, что ответил бы на такой вопрос Рудольф, но идти на поводу у Эдди я не собиралась.

— Мне все равно, кем он работает, — невозмутимо сказала я, открыла дверь и прошла в магазин, оставив этих двоих разбираться между собой.

К сожалению, не было никакой надежды, что они разберутся, не привлекая меня. Я посмотрела через витрину — Рудольф уже уходил прочь, а Эдди смотрел ему вслед напряженным злым взглядом.

— Ты совсем быстро вернулась, — инора Эберхардт ласково мне улыбнулась. — Я же сказала, чтобы ты не торопилась. Видишь, в это время никого нет, в зале пусто. Можешь еще отдохнуть, утро у тебя выдалось нелегкое.

— Я уже отдохнула, инора Эберхардт, — ответила я.

Мне не хотелось выходить из магазина на улицу, где до сих пор стоял ее партнер, пытавшийся взглядом просверлить дырку в спине соперника. Да и что мне там снаружи делать? Ходить бесцельно по улицам?

— Пока тебя не было, я поговорила с инором Хофмайстером, — неожиданно сказала инора Эберхардт. — Удивительно, но он серьезно настроен в отношении тебя.

— В самом деле, инора Эберхардт?

— Да, он сказал, что готов пойти с тобой в храм хоть сегодня. Не знаю, чем ты его так зацепила, но я бы посоветовала тебе согласиться. Для одинокой девушки, не имеющей близких родственников, это очень хорошая партия. Человек он обеспеченный. Свой дом, хоть и не в столице. Солидный счет в банке.

Я кисло улыбнулась. С точки зрения Эдди, хорошей партией была как раз я, только он не торопился ставить в известность об этом свою партнершу по косметическому производству. Ему это и не нужно — он надеется убрать препятствие к деньгам моей матери руками иноры Эберхардт и посвящать ее во все, что выяснил, не будет.

— Но тебе он не нравится, — проницательно сказала она.

— Нет, инора Эберхардт.

— Все же подумай, прежде чем окончательно решать. Поговори с ним, вдруг он тебя убедит? Не отказывай сразу. Дай ему хоть небольшой шанс.

— Хорошо, инора Эберхардт, я с ним поговорю.

Она опять мне улыбнулась — очень по-доброму улыбнулась, с искренней заботой во взгляде о моем будущем. Неужели это маска, приросшая за столько лет настолько, что уже кажется ее настоящим лицом, а что там, под ней, — уже и не видно. Пока я видела от своей нанимательницы только хорошее, и Сабина уверяла, что инора Эберхардт — золотой души человек. Но Сабина и соврать может, если ей это выгодно. А мне окончательно поверить в расположение хозяйки не давал их разговор с Эдди про шантаж и решение всех проблем специальным кремом.

Тут как раз и сам он решил, что достаточно налюбовался прекрасной Рудольфовой спиной, и зашел внутрь магазина. Он явно разозлился и разбрасывался такими взглядами, что можно было только радоваться, что здесь ничего легковоспламеняющегося нет, а то вокруг все бы уже вовсю пылало. Инора Эберхардт улыбнулась мне еще раз и заторопилась к себе, чтобы дать нам возможность выяснить отношения без свидетелей. Я проводила ее тоскливым взглядом и повернулась к Эдди. Объяснение, никому из нас не нужное, становилось все ближе и ближе, так что пока он не начал говорить о своих неземных чувствах, я торопливо сказала:

— Инор Хофмайстер, должна вас сразу предупредить, я никогда и ничего не приму со стороны своей матери. Ни денег, ни имущества.

— Вот как, — он криво улыбнулся. — Тебе этот хмырь вот так все выложил?

— Нет. Я поняла, что вам от меня нужно. А как догадались вы?

— По ауре. Вы слишком близкие родственники, чтобы этого не заметить. Я ж, детка, на целителя учился, пару лет даже поработал. И был очень даже неплох в своем ремесле. А ей рассказывать не будешь?

— Нет. Если ей я столько лет не была нужна, то и она мне тоже не нужна.

— Гордая, значит. Но глупая. Помрет она — деньги государству отойдут.

— Мне без разницы, куда они отойдут, — отрезала я. — Я на них не рассчитывала и рассчитывать не собираюсь. Надеюсь, вопрос с вашим сватовством решен?

— Нет, детка, ты мне и без денег нравишься, — внезапно заявил он. — Не хочешь их — и не надо. У меня и своих достаточно. Я могу завязать с этой торговлей и начать практиковать в родном городе. Думаю, Маргарете не составит труда найти другого поставщика. Так как?

— Решили, что я потом передумаю? — зло сказала я. — Могу только повторить. Мне не нужны деньги постороннего мне человека. Ни деньги, ни что-то другое.

— Штеффи, что ты так горячишься? Да понял я уже. Не нужны ее деньги, и не нужны, у меня своих хватает.

Слава Богине, как раз в этот момент появилась покупательница, что позволило мне прекратить неприятный разговор. Но Эдди на удивление терпеливо дождался, пока она уйдет, и добавил к сказанному, хотя и видел, что слушать его и соглашаться я не настроена.

— Детка, я тебя не тороплю. Подумай, взвесь все. Ты пока от Маргареты уходить не собираешься?

— Могла бы — ушла.

— Да, ты говорила, что денег нет. Не так уж ты от них и не зависишь. — Он посмотрел на мое мрачное лицо и быстро перевел разговор: — Завтра мне крайний срок, как уезжать надо. Не надумаешь до завтра, так, может, хоть к следующему моему приезду? А, детка? Мне приятно будет знать, что меня кто-то в этом городе ждет.

— Девиц из местных борделей вам не хватает, инор Хофмайстер? Думаю, вы там столько денег оставили, что они вас всегда с нетерпением ждут.

— Делать мне больше нечего, как по столичным борделям ходить, в провинции и лучше, и дешевле, — нагло ответил он. — Это у нас с Маргаретой дежурная шутка после одного случая. Хочешь, вечером поужинаем вместе, и я расскажу?

— Спасибо за приглашение, инор Хофмайстер, но ваши секреты с инорой Эберхардт меня не касаются, и на вечер у меня другие планы.

— С этим типом, что тебя провожал сегодня, встречаешься? — нахмурился он. — Ну и зря. Мутный тип. Не думаю, что ты хочешь своим детям собственной судьбы.

Намек, что я могу родить внебрачного ребенка и оставить его в приюте, меня ужасно разозлил. Как бы ни сложилась моя судьба, отказываться от своих детей я не буду, но и заводить в ближайшее время тоже не собиралась.

— Инор Хофмайстер, мое терпение не безгранично, — намекнула я.

— Все, ухожу. Не злись, детка.

Он действительно ушел, а я испытала огромнейшее облегчение. Возможно, для собственной безопасности нужно было согласиться и попробовать потянуть время. Но Эдди одного согласия будет мало, сразу потребует подтверждения более материального, как тогда благодарности. А второй раз Сабина может и не заглянуть столь удачно.