Руслан Михайлов - Изгой. Трилогия

Прислушавшись, я уловил лишь звуки скрипящих на ветру оконных ставней и надсадное карканье воронья над головой. Жуткие ощущения.

Следуя за Рикаром, мы, бесшумно ступая (по крайней мере я на это надеялся), выбрались на боковую улочку и крадучись двигались по направлению к центру деревни. Мы прошли уже с десяток домов, но за все это время я не уловил даже тени движения за безжизненными окнами.

Возможно, мы ошибаемся, и деревня пуста?

Я понял, насколько глубоко был не прав, когда в нос ударила вонь разлагающихся тел.

Теперь ясно, что привлекло сюда столько воронья. Запах мертвечины.

Смрад все усиливался и стал почти невыносимым, когда мы добрались до деревенской площади, на которую фасадами выходили несколько особенно больших домов. Здесь мы и обнаружили источник запаха.

Притаившись за низким палисадником огорода, мы с ужасом смотрели на открывшееся перед нами чудовищное зрелище.

Почерневшая от разлитой крови земля, большая часть площади завалена гниющими растерзанными телами жителей, над которыми гудело несметное количество мух. Судя по распотрошённому виду трупов, здесь поработали своими когтями‑лезвиями костяные пауки, и теперь было бы крайне затруднительно сказать, какие из фрагментов тел принадлежали одному человеку, а какие – другому..

Создатель…

Почувствовав, как напрягся укрывшийся рядом охотник, я проследил направление его взгляда и вздрогнул.

Темный шурд.

Вышедшая из дома тварь напоминала пещерного гоблина, но лишь отдаленно. Невысокий шурд ростом едва достал бы макушкой до моей груди. На тощей шее болталась плешивая голова, на которой ярко выделялись два больших черных глаза. Глаза ни на мгновение не замирали на месте, исследуя все вокруг.

Еще одним украшением лица шурда был приплюснутый нос с широкими ноздрями, явно способный уловить даже самый слабый запах, но похоже, что невыносимая вонь разлагающихся тел не доставляла ему ни малейшего неудобства.

Худые, словно высохшие руки с неестественно большими кистями опущены вдоль сгорбленного и искривленного тела, доставая до колен. Тело покрыто темной с черными пятнами кожей. Тощая талия препоясана широким кожаным ремнем, на котором болтается несколько мешочков и к которому прикреплена толстая трубка, сделанная из полого стебля растения.

Он вызывал жалость, казалось, что это существо перенесло тяжелый многолетний недуг… ну, или прошло через руки королевского палача. И уж точно шурд не выглядел как умелый воин. Сомневаюсь, что он сможет удержать в руках тяжелый меч или натянуть боевой лук.

Пока мы его разглядывали, шурд, смотря под ноги, не спеша прошел по площади, изредка останавливаясь и с явным интересом копаясь в усеивающих землю человеческих останках. Спустя пару минут он что‑то нашел и, прихватив это с собой, вернулся к крыльцу, где и уселся в тени, прислонившись спиной к стене дома.

После чего… о Создатель… так вот что он искал… Шурд с аппетитом вонзил зубы в человеческую руку и с видимым удовольствием заработал челюстями!

Тварь! Жрет человеческое мясо! Ох…

Стефий не выдержал и скорчился за палисадником, исторгая из себя скудный завтрак. Я лишь с огромным трудом сдерживал рвотные позывы. Рикар глухо шептал ругательства. Охотник, имя которого я так и не удосужился узнать, плотно сжал зубы, костяшки пальцев, сжимающих лук, побелели.

Хлопнула дверь, и к первому шурду присоединился еще один. Единственным отличием между ними был странной формы костяной гребень, плотно обхватывающий затылок. Поводырь. Следуя по пятам за поводырем, из дома, шустро перебирая лапами, выбралось четыре костяных паука.

Поводырь свистнул, пауки ответили резким скрипящим звуком и разбежались в стороны, одна пара целенаправленно бежала к воротам, другая – в противоположную сторону, как раз туда, откуда должен подойти Литас с охотниками.

Бросил вопросительный взгляд на Рикара – я полностью полагался на его многолетний боевой опыт.

Здоровяк приблизил губы к моему уху, но сказать ничего не успел – расслабленно стоящий поводырь внезапно вздрогнул все телом и возбужденно засвистел.

– Бей! – заорал здоровяк и, перемахнув через палисадник, огромными прыжками понесся к растерявшемуся поводырю.

Над головой свистнула стрела, затрепетав, вонзилась в центр груди так и не успевшего встать шурда и буквально прибила его к стене. Охотник не терял времени и уже налаживал вторую стрелу на тетиву.

Началось.

Перепрыгнув через забор, я выхватил меч и помчался на помощь Рикару. Рядом со мной бежал Стефий с кинжалом в руке.

Страха я не испытывал. Меня переполняло только чувство глухой ненависти к этим тварям, пожирающим человеческую плоть.

С громким щелканьем и скрипом из дома вынеслось еще четыре паука, не теряя времени, они помчались к хозяину, который развернулся и, не вступая в бой, неуклюже припустил навстречу паукам. Рикар несся по пятам, размахивая топором.

Дальнейшего я уже не видел, потому что на площадь вылетела первая пара пауков, которую поводырь отправил к воротам. Заметив нас, они одновременно развернулись в нашу сторону, сдвоенная вспышка зеленого света, и на меня обрушилась волна холода. Магия. Все как в прошлый раз. Только на этот раз пауков было двое.

Навалилась усталость. Сжав зубы, я покрепче ухватил меч и припустил к паукам. Чем меньше расстояние между нами, тем больше у меня шансов устоять.

Краем глаза я уловил яркую вспышку за спиной, волну холода как отрезало, заверещавших пауков отбросило на шаг назад.

Стефий! Ай да святой отец Флатис. До моих ушей донесся звонкий и ясный голос послушника:

– …да оградит умы наши святая сила Создателя! Да не позволит поддаться…

Тут я налетел на ближайшего ко мне паука, и шум боя заглушил все вокруг. В ближнем бою эти черепушки мало что могли, главная их сила была в магическом воздействии. При поддержке Стефия я не сомневался в исходе боя.

От тяжелого удара мечом по черепу зазмеилась широкая трещина, пронзительный визг режет уши.

Вспышка зеленого света в глазницах паука… противный звон в голове…

– И взываем мы к милости твоей, и молим о… – Монотонный голос Стефия словно молот грохочет у меня в голове.

Руки наливаются силой, голова становится чистой… протянувшего было ко мне когтистую лапу паука корежит в судорогах… Не теряя времени, наношу еще один удар, и свет в глазницах окончательно затухает, лапы паука подгибаются, и он утыкается в землю.

Не успеваю отбить хлещущий удар лапы второго паука, щеку обжигает огнем… зеленый свет бьет в глаза…