Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович
Можно, конечно, и вообще не инициироваться как маг — но тогда вставал во весь рост вопрос заработка. Огонек отлично понимал, что обычный здоровый человек должен работать. А он ничего не умел. Учиться долго, и все это время придется жить абы как… Нет, уж лучше магия! Брошюрка сильно напирала на выгоды магической профессии: мол, маги сейчас ужасно нужны, и можно сразу приносить обществу максимальную пользу — заодно хорошо зарабатывая!
Осталось только выбрать вариант инициации.
Ждать еще несколько месяцев возможности скинуть ненавистное Проклятье ужасно не хотелось, аж все тело зудело. Но… А с другой стороны, почему бы и не подождать? Куда он так торопится? Родители его давно умерли, сестры тоже, племянники и внучатые племянники — вовсе чужие. Зато можно побывать в Междумирье! Огонек когда-то давно мечтал попасть туда, отправиться вслед за Древними Магами и уговорить их снять Проклятье. Вот, выходит, кто-то действительно отправился, но сделал еще лучше: сам во всем разобрался, не стал никого просить.
Даже стыдно. Он сдался, а кто-то другой не сдался.
Опять же, первый способ вернее и надежнее. Если верить брошюре. Та подчеркивала, что девяносто восемь процентов детей-волшебников инициируются так с первой попытки. А вот вторым вариантом большинству требовалось пытаться раз десять-двадцать, чтобы что-то получилось.
«Значит, некоторые сдаются, ничего не добившись, но в буклете об этом не напишут», — решил Огонек.
Стиснув зубы, он выбрал первый вариант.
К его удивлению, ждать пришлось совсем недолго: его оповестили о назначенной дате всего спустя две недели. Наверное, повезло. Что-то там сместилось, бюрократические колесики крутнулись… Все это время Огонек жил в Убежище неподалеку от Лиманиона, хотя давно старался в таких местах не появляться. Теперь народу там стало меньше, и постоянно шли оживленные дебаты: стоит или не стоит скидывать Проклятье? Новообращенные в них почти не участвовали: большинство сразу рванули к родителям и в Убежище теперь только ночевали, и то частенько после принудительной телепортации. Огонек не участвовал тоже. Когда-то он был другим: горло драл, до хрипоты что-то доказывал, переубеждал… Теперь он принял решение за себя, а до остальных ему дела не было.
Когда поумнеют, тогда поумнеют.
Впрочем, спустя некоторое время он больше не считал себя таким уж умным!
Магическую инициацию Огонек прошел легко. Вообще вся процедура оказалась несложной. Самым тяжелым было привыкнуть к маске и выдержать час в невесомости, когда голова кружилась и все плыло перед глазами. Большинство ребят, привычные к полету, освоились тут же, но Огонёк оказался из тех, кто все путешествие просидел, вцепившись в решетки платформы. Ну, ничего. Главное, что сотворить маленький огонь с помощью его предмета-компаньона — цепа с билом, умеющим раскаляться докрасна — у него получилось — а значит, он стал магом! Можно сказать, будущее обеспечено.
Церемония снятия Проклятья проходила на следующий день. Их отпускала очень симпатичная девочка в голубом платье и камуфляжных брюках, которая назвалась Голубой Феей. Судя по манере ее речи, она тоже провела в детях-волшебниках довольно долго. Она сказала: «Отпускаю тебя, Огонёк Мечты!» — и его цеп исчез. А Огонек впервые за семьдесят лет почувствовал себя свободным. Хотя цепа было жалко: такой красивый, так верно и так долго ему служил…
Кстати говоря, Голубую Фею многие знали: другие дети-волшебники подходили к ней до и после церемонии, здоровались. Но Огонёк о ней ничего не слышал. Зря он, должно быть, последние десять лет сиднем сидел на своем заброшенном маяке… Был у него когда-то приятель, который втирал ему, что долгое одиночество и вообще отгораживание от людей вредит детям-волшебникам, и что это верный признак депрессии, за которой следует исчезновение. Огонёк тогда слушал его лекцию вполуха. Во-первых, он был весел, счастлив, полон мечтами и планами, и ему казалось, что раз уж он уже провел двадцать или тридцать лет в волшебниках, и жизнь для него все еще хороша, никакие такие депрессии его никогда не коснутся. Во-вторых, тот парень был младше, и Огонёк воспринимал его манеру иногда переключаться в «учительский режим» с некоторой долей снисходительности.
Как же его звали, того любителя учить и поучать? Уже не вспомнить. Все его многочисленные дружбы и редкие враждебные отношения слились в сплошной калейдоскоп. От одного приятеля вспоминалась манера стучать себя по подбородку, от другого — смешное словечко, и все это прилеплялось к приметным морковно-рыжим волосам третьего…
Так вот, с магической инициацией получилось легко. Сложности начались позже. Огонёк воспользовался своим правом пройти годичную реабилитацию. Его поселили в общежитии в Лиманионе, которое принадлежало какому-то частному лицею. Для детей-волшебников не то выкупили, не то арендовали целый корпус, в лицее же организовали уроки — и по магии, и по школьной программе, кому это требовалось. Место считалось очень хорошим: в столице имелось еще несколько таких общежитий, но ближе к окраине, и чтобы попасть в центр, кое-кто даже интриговал! Огонёк этого не понимал: ему было все равно.
Не все равно ему стало, когда начались проблемы с деньгами!
Вот чего он точно не ожидал!
Когда он обратился, ему было двенадцать. Времена тогда были тяжелые, не то что нынешние, и семья после потери отца жила скудно. Мама сама тяжело работала, и Огонёк — тогда просто Женька Васильев — тоже был вынужден подрабатывать. Разносил газеты, чистил обувь, иногда бегал по мелким поручениям в ближайших лавках. Как раз лето накануне инициации подработал подручным маляра. Ему нравилось, и плата была неплохая. Он помогал матери покупать картошку, масло, они откладывали на пальто и обувь ему и сестрам. Женька был уверен, что с деньгами он обращаться умеет и проблемы «нынешней молодежи» — то есть тех, кто обратился сравнительно недавно, из благополучных семей в сытую, изобильную современную эпоху — его не коснутся.
Ага, щас!
Он получал стипендию, но очень маленькую. Здраво рассудив, что этого ни на что не хватит, Огонёк тут же нашел подработку как маг: переноска тяжелых грузов по воздуху. Благо, телекинезу он выучился быстро, ведь учили в интернате очень хорошо! Хотя преподавателями были в основном совсем юные ребята и девчонки, которые в детях-волшебниках провели всего ничего. Грузчикам платили неплохо, хотя по закону ему нельзя было работать больше двух часов в день до достижения физиологической зрелости (ограничение снималось после прохождения полной магической сертификации, на которой нужно было доказать, что умеешь лечить себя регенерацией). Но даже два часа в день выходило вполне нормально! Огонёк стал покупать сладости, интересные гаджеты — их оказалось полно, гораздо больше, чем он думал! Опять же, хорошая одежда стоила денег… Но Женька разумно расходовал средства и особо не тревожился. В будущем он собирался освоить медицинскую магию и вообще о деньгах не волноваться.
Однако, чтобы получать заработки, он оформил зарплатную карточку. А потом поддался на посулы банка и оформил кредитку. А потом решил что-то такое купить — он даже уже не помнил, что. Наушники, что ли, покруче, чтобы музыку слушать? Или в кафе захотел пожрать, поскольку столовская еда совсем обрыдла? Причем выбрал невероятно дорогое, не заметив приметы пафосности… Потом новые приятели из общаги уговорили его съездить с ними на выходные развеяться, а то что-то он мрачный такой…
Короче, как-то так вышло, что Женька моментально выбрал кредитный лимит, стали начисляться проценты. К этому финансовому инструменту его прошлый жизненный опыт не подготовил! Денег перестало хватать, и Огонёк обнаружил себя в тисках жестокой экономии. Вздохнув, он сказал себе: «Ладно, сам виноват!» — и засел за учебу и магические упражнения, чтобы не поддаваться соблазнам сходить туда или сюда. Очень хотелось сладкого, к которому Огонёк успел пристраститься еще в бытность ребенком-волшебником, но Женька решил подтянуть силу воли, а то разболталась она как-то у него. И держался.
