Никому и никогда - Loafer83
— У вас ничего не выйдет. Если вы сделаете еще хоть шаг, то пожалеете, — прорычала Оля, на губах проявилась зловещая улыбка, а зубы щелкнули в предвкушении крови.
— Альфира, что с тобой? — Мэй сжала ее руку, она оказалась каменной.
Альфира смотрела в комнату. Дверь была открыта настежь, ручка врезалась в стену после яростного удара. В комнате царил непроницаемый мрак, в котором что-то копошилось. Это что-то дыхнуло, и из комнаты вырвался удушливый смрад подземелья — вот чем воняло здесь, забивая с первого вдоха нос и горло липкой слизью.
— Не смотри на меня! Не смотри на меня! — дико заорала девушка. Тонкий голос дрожал от ярости и боли. — Уходи! Уходи! Уходи!
— Я вижу его, — ледяным голосом сказала Альфира.
— Так, кто там? — Сергей пришел в себя и вышел вперед, желая защитить.
— Не сейчас, твоя помощь понадобится позже. Альфа, давай, — Мэй отвела Сергея, мягко и в то же время властно взяв за руку. Он повиновался, застыв в напряжении, готовый броситься к Альфире на помощь.
Альфира сделала три шага и остановилась. В комнате мрак зашевелился отчетливее, и Мэй и Сергей увидели его. До Альфиры ему был один прыжок, но что-то держало, не выпускало за порог. Оля стала хохотать, громко, бешено. От ее хохота болели уши и стыла кровь. Сергей осматривался, чтобы схватить, если вдруг понадобится драться, но кроме прикрученного к стене шкафа с вешалкой ничего не было, все стулья далеко, не успеешь.
Альфира достала из рюкзака блокнот Мэй и медленно, с трудом управляя задеревеневшими от страха пальцами, царапала кривые иероглифы. Она все делала правильно, чувствуя, как листок обретает вес, как все тяжелее его держать. Достав из рюкзака зажигалку, Альфира, оглохнув от шума крови в голове, прокричала заклинание и подожгла листок. Во вспыхнувшем огненном смерче, Альфира увидела истинный смысл заклинания:
«Вернись в свой мир,
В котором жизни, смерти нет!
Пусть пепел скроет память о тебе!».
Мэй бросилась к ней, вложив в опустевшие руки свою сумочку. Огонь ворвался в комнату, выхватив бесформенное зло, сжав его до бесконечно малой ослепительной точки, разорвавшейся на мириады ранящих глаза искр. Волна горящего пепла рванула сумку Мэй, поджигая ее, оплавляя чехол телефона и ключи от машины и квартиры. Альфира не удержала и упала на пол вместе с Мэй, пытавшейся удержать ее.
Сергей не верил своим глазам, не верил себе и не думал об этом. Все произошло за доли секунды, показавшиеся длиннее всей его жизни. Он видел, как огонь из рук Альфиры пожирает нечто в комнате, как из его оков освобождается бритая наголо девушка, как она падает на пол, обхватив голову и колени руками. На девушке не было одежды, все тело, освещенное яркой вспышкой, в ссадинах и плохо заживающих ранах. Оля упала в обморок сразу же после последнего слова, произнесенного Альфирой. И вот он стоит один, а все на полу, Альфира кричит от ужаса и, как ему показалось, боли, Мэй пытается встать, но падает, будто бы пораженная страшным ударом в грудь.
— Все-все, все хорошо. Никого больше нет, все прошло, — Сергей взял на руки Альфиру и отнес на кухню, уложив на диван. — Мэй, я сейчас.
Он быстро вернулся и помог встать. Футболка на ней оказалась порванной или прожженной, обуглившейся. Она с трудом стянула ее с себя, бегло осмотрела джинсы, отряхнув черный пепел. Альфира отключилась и, казалось, мирно спала. Ее платье не пострадало, даже пепла не оказалось, хотя она была в эпицентре, пепел ударил прямо в нее.
— Займись Олей, а я Алисой, — скомандовала Мэй, не стесняясь своего вида, хотелось стянуть джинсы и под душ, все тело жгло и зудело.
Он поднял Олю и положил рядом с Альфирой. Они будто бы спали, но он все равно задрал им ноги и стал шарить по кухне в поисках аптечки. Не найдя ничего, он поочередно стал массировать ноги Альфире и Оле, потом руки и в конце концов помассировал виски, после чего дал каждой по звонкой хлесткой пощечине. Первой пришла в себя Альфира, схватившись за щеку и с удивлением смотря на него.
Мэй в это время подняла Алису и положила ее на кровать, накрыв чистой простыней. Девушка не сопротивлялась, узнав Мэй, беспрекословно выполняя все команды, смотря полными страха и радости глазами. В квартире стало до невозможности светло, вечернее солнце вычищало зловещий мрак, выметало последние следы зла из каждого угла, наполняя все теплом и любовью бескорыстного и могущественного божества.
— Я… я не могла, я не смогла! Она забрала ее, она затащила ее! — захлебываясь стала кричать Алиса.
— Тихо-тихо, все потом, потом, — Мэй вернулась в прихожую, найдя в опаленной сумочке баночку с транквилизатором, который она перестала принимать два года назад, но носила с собой для внутреннего спокойствия.
— Вот, держи и ничего пока не говори. — Мэй дала Алисе две таблетки и вложила их в рот, залив стаканом воды. — Все-все, просто лежи, ни о чем не беспокойся.
Мэй осторожно погладила Алису по голове, стараясь не трогать плохо затянувшиеся рубцы, где когда-то были красивые волосы. Кто-то или что-то срезало, вырывало волосы, будто бы они горели, хотели сожрать ее. Алиса быстро отключилась, похудевшая и изможденная, забывшая о стыде, пораженная ранами и грязью. Мэй не чувствовала вони немытого тела, гноя и смрада изо рта, запрещая себе воспринимать это сейчас. Дома она снимет с себя кожу, пока не отмоет даже малейший намек на вонь, но не сейчас.
— Девчонки пришли в себя, — доложил Сергей, войдя в комнату. — Да, это Алиса. Что с ней случилось?
— А что сейчас случилось? — язвительно спросила Мэй и одернула себя. — Извини, привычка.
Сергей не подал вида и полез в шкаф. Вскоре он достал кипу полотенец и стал их укладывать друг на друга.
— Я ее подниму, а ты под попу положи, — Сергей склонился над Алисой и легко поднял ее, совершенно не заботясь о том, что испачкает рубашку и провоняет.
— Откуда ты знаешь, что надо делать? — спросила Мэй, после того, как уложила полотенца под Алису.
— За дедом ухаживал, когда в школе учился. Тут лучше бы пленку и клеенку проложить, надо поискать. Можно скатерть или занавеску из ванной. А что ты ей дала, скоро очнется?
— Не знаю,
