Любимая проблема Академии Драконов - Оксана Гринберга
Кроме одного.
"Загнанный зверь опасен, поэтому будь осторожен", - твердил ему дед, когда был еще жив и брал маленького Генри с собой на охоту.
- Проклятый Натан Робертс, это все из-за тебя! – пробормотал Лиарс. – Из-за тебя мне придется становиться зверем!
Потому что молодой столичный следователь вытащил нижнюю карту из старательно возведенного Лиарсом домика, и теперь вся конструкция грозила рухнуть, погребя под собой не только мэра, но и то, что он так долго строил.
А заодно тех, кто ему в этом помогал.
- Его нужно было убрать. Я все сделал правильно, - сказал самому себе Генри Лиарс, остановившись возле окна в своем просторном кабинете в мэрии.
Часть окон выходила в сад, но он выбрал именно то, через которое можно было увидеть часы на здании Ратуши, а заодно и крыши квартала, в котором располагалась центральная жандармерия Эльрена.
Ну что же, заказное убийство должно было произойти с минуты на минуту. Поэтому мэр и стоял возле окна, пытаясь отыскать глазами жандармерию, в которой вот-вот раздастся взрыв.
Прекрасно понимал, что это повлечет за собой множество жертв, но выхода не оставалось.
В последние дни Робертс отложил большинство своих дел. Вместо этого участвовал в обеспечении охраны участников Игр, и даже ночевал не в съемных апартаментах, выделенных мэрией, а в общежитии Академии Магии.
Там к нему было не подобраться.
А дальше все могло стать только хуже - на Эльрене ожидалось еще больше магов, и поднимались требования к безопасности, потому что на острове ждали не только короля Эвана МакГилла, но, поговаривали, мог прибыть и сам Теодор Власт.
Так что действовать пришлось незамедлительно, а убрать Робертса можно было лишь в одном месте - в его собственном кабинете в жандармерии, где он бывал раз в день и проводил пару часов перед тем, как отправиться на вечернее дежурство в академию.
Связей у мэра почти не осталось – оказалось, Робертсу удалось схватить кого-то из повстанцев, и тот заговорил. Причем, оказался настолько болтливым, что все, с кем раньше имел дело Генри Лиарс, теперь находились либо в бегах, либо сидели в заключении.
Об этому тоже следовало подумать - уж не проникли ли повстанцы на Эльрен благодаря его собственному попустительству, - но Генри Лиарсу сейчас было не до этого.
Повезло, его помощник отыскал двоих, которые заинтересовались предложенным делом и дали свое согласие.
Некие братья-циркачи с Цирона.
- Сумасшедшие подрывники. Вполне возможно, именно они и приложили руку ко взрыву на стадионе, - предупредил Генри Лиарса его помощник.
- Ах вот как! - растерянно отозвался мэр, понимая, что с каждым шагом он увязал все глубже и глубже в преступном болоте.
Но твердил себе, но иного выхода у него нет. Сперва нужно убрать Робертса, а потом он уж как-нибудь да выкрутится.
- Других все равно не найти. - подтвердил помощник. - Те, кого я знал, не приближаться к Эльрену. Говорят, здесь слишком много магов.
Лиарс, немного подумав, кивнул.
- К тому же, у этих циркачей и у самих зуб на Робертса, - добавил помощник. – Так что я всего лишь дал им наводку, и они даже деньги не взяли. Лишь попросили о небольшой помощи.
- Какой именно?
- Им нужна была форма и карета почтовой службы, и я это организовал. Завтра они доставят Робертсу посылку, примерно в половине третьего дня. После чего…
Не договорил, махнул рукой.
- Ну, дай-то Боги! Дай-то Боги! – пробормотал мэр.
Это было вчера, а сегодня Генри Лиарс стоял, уставившись на круглые часы на Ратуше. Смотрел на то, как медленно подползала минутная стрелка к половине третьего дня, с затаенным дыханием дожидаясь взрыва.
Посылка будет адресована Натану Робертсу, поэтому ее доставят прямиком к нему в кабинет. Возможно, тот не поведется и не откроет, но бомбу внесут в жандармерию, после чего сработает таймер.
Взрыв будет такой силы, что ни от здания, ни от всех тех, кто окажется внутри, не останется буквально ничего.
Ждать оставалось совсем мало, и его проблема будет решена.
***
Из академии мне удалось вырваться только к часу дня.
Так как сегодня были последние тренировки и встречи с наставниками перед завтрашним стартом Игр, то ни магистр Дальмайер, ни мой преподаватель математики не хотели со мной расставаться, перед этим ни впихнув в меня всю мудрость, которую они обрели за долгие годы своей жизни.
И пусть первый день Игр начинался с состязания по преодолению препятствий, а заодно стартовали поединки, но уже сегодня, сидя в аудитории, я чувствовала себя гладиатором, вооруженным до зубов математическими примерами и знанием географии всех архипелагов Суши.
Заодно мне многократно пожелали удачи и ни в коем случае не посрамить нашу академию.
Говоря это, обычно едкий магистр Дальмайер поглаживал устроившуюся у него на коленях Миссу.
- Я слышал, ты прошла все препятствия первой, и никто не смог побить твой рекорд, - произнес он.
- Ну да, так вышло, - отозвалась я, не став уточнять, что за мной гнался Эрик Нойман с самыми непонятными намерениями, и мне вовсе не хотелось узнавать, что у того было на уме.
- То же самое я жду от тебя на послезавтрашнем экзамене по Теории Мироздания, - добавил преподаватель.
Снова погладил Миссу, на что ты потерлась об его ладонь и лизнула в щеку, и ее раздвоенный язычок совсем немного запутался в его короткой и жесткой бороде.
Примерно такой же разговор, а заодно и два перепавших Миссе бутерброда ждали нас на математике, после чего, разделавшись во всеми задачками, я встретилась с Риз.
Та вышла ко мне из лаборатории. Выглядела подруга довольно бледной - кажется, ее утомляли алхимией не меньше, чем меня математикой и Теорией Мироздания, - но при этом решительной.
- Магисса Левковски на все согласна. Но ей нужно будет разрешение от декана. Как ты понимаешь, лорд Аллавей пока еще ничего не сделал.
- Понимаю, - сказала я. - Этого и следовало ожидать.
Она кивнула.
- Ирвина Досса сейчас нет в академии, но я постараюсь поговорить с ним сегодня вечером. Думаю, он обязательно появится на балу.
Мартина тоже нигде не было, но я знала, что наш декан пропадал в организаторском комитете, и сейчас, наверное, они подготавливали все
