(не) Обручённые (СИ) - Анна Снегова
Я качаю головой.
Да, мне нехорошо. Мне очень и очень плохо. Но это к делу не относится. И свои вопросы я, конечно же, задам.
9.10
— Почему вы меня ударили?
Узник смотрит на меня с таким ужасом, что мне почему-то становится стыдно. Как будто это я тут обижаю ни в чём не повинного человека, а не он мне оставил здоровенную шишку на память.
— О чём вы, милостивая госпожа?.. Да я в жизни руку не поднял на женщину! Тем более, такую девушку красивую…
— Полегче, приятель! — миролюбивым голосом прерывает его Алан, и тот захлопывает рот со стуком зубов, переводя полный мучений взгляд на моего друга. — Девушка красивая, не то слово. Но комплименты тут не помогут. Я видел, как ты это сделал, можешь не отпираться! Мы теперь хотим только узнать, почему.
Бледнота несчастного стала уже какой-то синюшной, и я самым серьёзным образом испугалась, что он тут сейчас передо нами в обморок хлопнется.
— Я… я… нет! Не может быть! Вы меня с кем-то перепутали!..
— Как вас зовут? — мягко спросила я.
— Сте…Стефан, ваша милость!
Я поднялась и не обращая внимания на предупреждающий строгий взгляд Алана, передвинула стул ближе, поставила прямо напротив койки и уселась снова. Подалась вперёд, заглянула в глаза — прозрачно-голубые, полные паники. Продолжила успокаивающим тихим голосом:
— Не переживайте. Если вы ни в чём не виноваты, вам никто не причинит зла!
Мужик снова бросил выразительный опасливый взгляд на кулаки Алана, и я мысленно вздохнула. Я бы тоже на его месте не доверяла моим словам рядом с этой горой мышц.
— Просто расскажите мне, пожалуйста, как прошёл ваш вчерашний день?
Он снова посмотрел на меня, сглотнул, и видно было по лицу — пытается сосредоточиться, собраться с мыслями и вспомнить… судя по растерянности, которая появилась на его бледной физиономии, то ли с мыслями не густо, то ли провалы в памяти.
— Что было утром, например? — подсказала я.
— Ну… утром… я поел кашу, попрощался с женой и дочкой и пошёл на работу…
— Дочке вашей сколько лет? — спросила я тихо.
— Три годика! — расплылся в улыбке узник. — Мальчика ещё хотим…
Он опомнился, погрустнел и повесил нос.
— Вот расскажете всё, что надо, и пойдёте домой! — заверила его я.
— Не торопи события, Мэгги, — проворчал сурово Алан за моей спиной. Я чувствовала, что он рядом, следит за каждым жестом заключённого. И правда, охраняет! Это было приятно. Пожалуй, в идее телохранителя и правда что-то есть.
Но Стефан всё равно приободрился. У него была истрёпанная бедная одежда, кое-где аккуратно зашитая женской рукой. Узловатые пальцы на натруженных руках, которые он сложил на коленях, как старательный ученик.
— А кем вы работаете? — задала я следующий вопрос.
— Так это… разнорабочий я! В лечебнице городской, для бедняков которая. Выполняю всякую чёрную работу. Подмести там, дров нарубить, мусор вынести, на кухне даже иногда подсобляю…
— Работали вчера допоздна?
— Знамо дело! — вздохнул узник. — Работа такая. В лечебнице вечно что-то надо помочь. Лекарей мало, больных много, дел невпроворот… да ещё сменщик мой, гад такой, опаздывал…
— Домой когда ушли, уже темно было?
На его лице появилось странное отсутствующее выражение.
— Домой… я… наверное. Да. Не знаю.
— Не помните? — участливо спросила я.
Он так упорно хмурил брови, пытаясь вспомнить, что мне его снова стало жалко.
— Какой дорогой домой обычно ходите?
— Ну так это… через площадь же! Главную! Там еще всякой снедью торгуют, хотел дочке гостинец какой принести сладкий!
Площадь.
Ту самую, значит, где бабка странная сидела.
— Кого-то на площади видели?
Морщит нос… качает головой.
— Как в Тупик Старых Королей свернули, помните? Зачем вы пошли той дорогой? Вы там живёте?
— Ой, нет! Живу я, конечно, в Нижнем городе, но только далеко от этой дыры! У меня ещё заработка хватает!
Алан за моей спиной прочистил горло.
Я с трудом подавила улыбку.
Но всё-таки, получалось, что в том переулке ему делать было нечего. Если только он говорит правду — то от площади должен был скорее идти домой, где его ждала жена и маленькая дочка! А никак не шляться за посторонними девушками по злачным местам. Не похож он был на такого человека, ну никак не похож!
— Что вы тогда первое вообще помните? Ну… после?
Я совершенно не удивилась, когда голубой взгляд метнулся куда-то мне за спину и вверх.
— Как меня этот… добрый господин догнал, на землю повалил и скрутил! А потом… сюда…
— «Добрый господин» видел, как ты вот этой девушке, которая тебя слишком жалеет, камнем чуть башку не раскроил! — резко встрял Алан. — А когда так обращаются с девушками, я становлюсь совсем не добрым. Хватит юлить! Говори, кто тебе приказал её схватить? Зачем? Для каких целей? Куда тащил?
— Алан! — я встала и обернулась. — Хватит. Посмотри на него — человек аж трясётся, напуган до смерти. Я ему верю! Попроси стражу отпустить его.
— Они не согласятся. И я полностью их поддерживаю, — нахмурился он. — Мне вчера ещё сказали, останется здесь до выяснения всех обстоятельств. Глядишь, через пару-тройку недель и память прочистится!
— Пару… тройку? — свистящим шёпотом повторил Стефан. — Но… у меня же… я же зарплату домой не донёс! У меня жена не работает! Других родственников нету никаких, только мы у друг дружки…
— Говорите адрес! — решительно сказала я, не обращая внимания на ворчание Алана за спиной.
— Ты понимаешь хоть, что это может быть ловушкой? — невозмутимым тоном осведомился он, когда мы вышли обратно на свежий воздух. Я была несказанно рада оставить это мрачное и угрюмое место позади. Даже у Бастиана не было так ужасно в камере!
Возможно, потому что там был Бастиан.
Я не сразу
