Последний из Братства. Бессмертный Меч (СИ) - Глеб Кондратюк
Говоря это, Тарас мельком глянул в сторону Этель. Девушка не понимала, что происходит, но точно знала, что это нечто важное, поэтому постаралась стать как можно меньше, чтобы никто не обращал внимания на её присутствие. Ему не нравилось, что Этель будет свидетелем их разговора, но пытаться выставить её сейчас — заставить Юлю беспокоиться лишний раз, так что пусть слушает.
— Почему ты здесь? Откуда ты знаешь Катю?
— Если ты думаешь, что я специально знакомлюсь с твоими знакомыми, то спешу тебя заверить — нет. Я знаю её как Этель, какое-то время я выступал на подпольных боях в её клубе, чтобы было на что жить.
Юля перевела взгляд на подругу, одним лишь выражением лица требуя объяснений.
— Это долгая история, — Этель смущенно улыбнулась, — но это правда. Он был чемпионом «Грёз», пока не решил завязать с боями.
Девушка от удивления вытянула голову вперёд и приоткрыла рот: такого она совсем не ожидала услышать. Катя — организатор подпольных боёв в клубе в центре города? Что это за день такой?
— Из твоих знакомых я знаком ещё с двумя людьми. Подруга Даши живёт со мной в подъезде, через неё я с ней и познакомился. Я какое-то время общался с их компанией пока кое-что не случилось в Дастриусе. А Виталий Павлович как-то в начале года предложил сыграть с ним в шахматы, и мы подружились.
Юля быстро вспомнила инцидент с игроками Буркума, когда между ними и одним из друзей Даши произошёл серьёзный конфликт. Ситуация тогда разрешилась, но Даша ещё несколько дней ходила с плохим настроением. А Виталий Павлович… получается человек, с которым он всё это время играл — это и есть Тарас?
— Подождите, — в разговор вмешалась Этель, которая никак не могла понять контекст происходящего, — откуда вы друг друга знаете?
— Я Верин брат, родной, — сказал Тарас, не отрывая глаз от сводной сестры, — Нас разлучили, когда мы попали в детдом. Она попала в хорошую семью, а мне… повезло не так сильно.
— И поэтому ты решил отомстить? — спросила Юля, — Мне всё рассказали. Ты изувечил трёх человек сразу после побега. Зачем ты пришёл сюда и что тебе надо от Веры?
— Вам сказали, что я могу причинить вашей семье вред из простой зависти? — Тарас покачал головой, — Подумай немного. Ко всем троим я заявился в течении тридцати часов после обретения свободы. Прошло больше девяти месяцев с тех пор и ты сама должна понимать, что если бы я хотел навредить вам, то уже давно сделал бы это. Не знаю кто с вами говорил, но они точно знали, что своей сестре и её семье я вреда не причиню.
— Но троих работников детдома в который вы попали ты сделал инвалидами. Почему?
Тарас не стал немедленно отвечать. Он предполагал, что с Верой и её семьей свяжутся чтобы напугать, чтобы у них даже мысли не возникло с ним разговаривать, сделав единственным возможным вариантом действий — сразу же сообщить о нём.
— Что вам рассказали обо мне?
Юля глянула на телефон — экран потух, и она быстро разблокировала телефон обратно, чтобы иметь возможность совершить звонок. Но с начала разговора она засомневалась в некоторых услышанных ранее моментах.
— Они сказали, что ты — убийца. Ты попал в жестокую семью и из-за этого вырос… ненормальным. Нам сообщили, что ты сбежал из психбольницы, после того как узнал о том, что у тебя есть сестра и как она живёт.
Тарас закрыл глаза, сделав несколько глубоких вдохов. После всего, что они от меня услышали, у них хватило наглости оскорбить моих братьев… Он подавил очередную вспышку злости. С этим он разберется позже.
— О Вере я узнал за два месяца до своего побега. И тех троих я покалечил не потому, что меня не устроила разница между моей жизнью и жизнью сестры. Вера попала в хорошую любящую семью, которая сделала всё, чтобы она выросла здоровым и счастливые человеком — это единственная причина, по которой я оставил им их жалкие жизни. Эти люди были ответственны за обеспечение шанса детям, которым не повезло в жизни, обрести новую семью. Эти трое не отдали меня в плохую семью — они продали меня в Яму. И все эти годы спокойно жили, хорошо устроившись на полученные деньги. Вот почему я пришёл к ним.
— Что такое эта Яма?
Юля сейчас не знала, чему верить: тому, что ей сказали пришедшие в начале года служащие или словам Вериного брата, совсем не похожего на больного человека, каким его им описывали? Но её напугало слово, которое она услышала — продали.
— Ад на Земле, — картины пережитого, давно заброшенные в дальние уголки сознания, снова начали представать перед его глазами. Тарас мельком глянул в сторону Этель, которой он совсем не хотел всё это рассказывать. Потом перевёл взгляд на сестру, явно ждущей продолжения. Из груди у него вырвался обреченный вздох, — В Яме растили гладиаторов. Чтобы мы сражались эффективнее рядом с тюремным блоком стояла лаборатория, в которой над нами проводили эксперименты. Там же работали лучшие в мире врачи, неоднократно вытаскивавшие и меня и моих братьев с того света. Лечили, ставили на ноги, чтобы мы могли и дальше сражаться. А на каждый бой делались ставки представителями различных картелей, преступных группировок и прочей швали. Я провёл в Яме четырнадцать лет.
Этель была в ужасе от услышанного — теперь она хорошо понимала почему Тарас с таким отвращением относился к боям в клетке. Трудно поверить, что он вообще согласился в неё зайти. И Господи, какой же она была дурой, когда решила устроить ему «проводы»!
Юля сидела настолько же обескураженная рассказом Тараса, как и её подруга. В такую историю трудно поверить, но внешний вид Тараса был самым наглядным её подтверждением: любой не прикрытый участок кожи нёс на себе шрамы и отметины.
— Если всё так, почему тогда…
— Я последний, — перебил девушку Тарас, — Яма уничтожена. Все мои братья погибли. Я остался жив, потому что в момент штурма меня там не было. Яма существовала почти полвека, и я последний живой её продукт. Сильнее, быстрее, выносливее любого обычного человека. И, самое главное, не имел никого, кто меня искал бы. Я четырнадцать лет прожил в клетке и понял, что «спасители» поместили меня в новую. Они пытались вызнать у меня как можно больше: начиная с физического состояния и пределов с помощью анализов и тестов, заканчивая проводимыми в Яме экспериментами и методикой обучения. Я попал к ним в конце июля прошлого года, через две недели понял, что происходит и начал готовиться. Сбежал на новый
