Не время для героев. Том 4 (СИ) - Соломенный Илья

А уж когда узнал, что в теле «госпожи Канти» находится совершенно другая женщина, и вовсе обвинил меня во всех смертных грехах. Снова.

Однако Айрилен (спасибо ей за это) быстро взяла дело в свои руки. Она рассказала Тормунду о том, какой Айтор на самом деле, рассказала о том, как сейчас действует армейское руководство Империи, рассказала об экспериментах с Этерниумом, рассказала о том, что случилось во время нашей с Айтором встречи у Ай-Шадзул и о том, как он убил её.

Для здоровяка магесса была светлым идеалом — непоколебимой Айрилен Старвинг, защитницей Империи, авторитетом, чьи слова не подлежали сомнению. И даже в сложившихся обстоятельствах он не мог просто отмахнуться от них. Особенно учитывая прочие знания о «тёмной» сути Императора и том, как он действует.

Так что Тормунд поверил ей — и мне. Мы не стали настолько же близки как раньше — но теперь здоровяк воспринимал происходящее не через призму ментального воздействия Айтора и застарелых обид, а оценивал объективную картину.

И она была не в пользу Империи...

Мы проезжаем мимо стройных рядов палаток, мимо костров и коновязей, мимо шатров со стонущими раненными (целителей у меня по-прежнему нет, и лечат солдат алхимики и хирурги), и останавливаемся на небольшом пятачке, охраняемом сотней с лишним колдунов, куда не пускают кого попало.

Здесь в построенных наспех деревянных клетях содержат пленных солдат и закованных в талмеритовые кандалы нескольких колдунов — из тех, что обожравшись Этерниума, ещё способны оставаться в рассудке.

Впрочем, вид у них не самый здоровый. Спешившись, я подхожу к одной из клетей и вижу валяющихся на полу и трясущихся словно в лихорадке магов. Выглядят они плохо — покрыты испариной, глаза впали, тела колотит крупный озноб.

— Камня, господин! — буравя меня безумным взглядом, просит один из них. — Эфирного камня, пожалуйста! Я всё расскажу, всё! Только дайте камня! Каналы... Горят огнём!

— Что за мерзость с ними сотворили?! — мрачно спрашивает Айрилен, стоящая рядом. — Айтор совсем разум потерял, и теперь откармливает Этерниумом всех подряд?! Больной ублюдок!

— Давно они так? — спрашиваю я у подошедшего к нам начальника этого участка — высокого и мускулистого парня с редкой щетиной, серыми глазами, квадратной челюстью и рублеными чертами лица.

Он молод, всего восемнадцать лет, и его зовут Моракс. Парень был сыном одного из капитанов столичной стражи — честным, исполнительным и преданным. Во время проведения моих реформ он уже был сержантом и увидел возможность возвыситься. А когда Харран поднял восстание — оставил службу в столице и вступил в пехоту, которая помогла мне отбить Гарзул.

Парень лично заколол двух мятежных малефиков, не будучи магом, за что был отмечен наградой, и к началу этой кампании дослужился уже до капитана.

— Почти сутки, владыка, — отвечает Моракс. — Выболтали уже столько, что впору трактат писать.

— А ты пишешь?

— Разумеется, — кивает парень. — Всё задокументировано.

— Записи отдашь моим людям, — велю я. — А позже я отправлю сюда Советника, он допросит пленных как следует.

— Конечно, владыка.

— Где пленные из командного состава? Хочу поговорить с ними лично и прямо сейчас.

— Следуйте за мной, владыка, — с полупоклоном зовёт Моракс. — Думаю, вам будет интересно.

— Почему ты так решил?

— Двое солдат утверждают, что знакомы с вами.

— В самом деле? — удивляюсь я. — Ну идём, покажешь их мне.

Мы проходим к клеткам, стоящим чуть поодаль, и подойдя ближе, я присвистываю. Айрилен тоже хмыкает.

— Знакомые лица, — замечает она, ловя на себе недоумённые взгляды.

На земле за решёткой устало сидят трое помятых имперцев. Один из них, громила с разбитой и наспех забинтованной лысой головой и заплывшим глазом, второй в синяках, с перебитой рукой, дёрганный, щуплый и чем-то напоминает крысу. Третий самый свеженький — с надменным лицом побитого, но не побеждённого аристократа.

Разглядывая бывших сослуживцев, я испытываю смешанные чувства.

Блика я видеть однозначно рад — лысый здоровяк ничуть не изменился с тех пор, как мы расстались, и я очень рад, что он не погиб во время штурма Ай-Шадзул.

Пек... Вызывает сомнения. С одной стороны — он мне никогда не нравился и вечно был надоедливой занозой. С другой — я спас его жизнь, и после этого парень явно стал меняться в лучшую сторону.

А вот Имлерис... Признаюсь, встретить здесь Мессира ди Марко я искренне не ожидал. Но ничего, кроме презрения к бывшему капитану, я не испытываю. Удивительно, что он снова оказался на фронте — после всей трусости, которую демонстрировал раньше.

— Приветствую, «Вороны», — улыбаюсь я. — Неожиданная встреча.

— Рой, — крякнув, коротко кивает вставший на ноги Блик, подходя к прутьям. — Не думал, что свидимся.

— Меня зовут Хэлгар, сержант.

— Да я всё никак не привыкну к этому. Но запомню.

Я улыбаюсь. В лысом здоровяке не чувствуется страха — он относится ко мне также, как во времена, когда я был простым рядовым в отряде “Воронов”. В отличие от Пека, глядящего настороженно, и мессира ди Марко, скривившего губы.

— Не говори с ним, словно он друг, сержант! — рявкает бывший капитан. — Ему только и нужно, что проникнуть в твою голову и...

— Заткнись, Имлерис, — спокойно произношу я, и ди Марко мгновенно замолкает, инстинктивно втянув голову в плечи.

Ялайский пепел! Как можно одновременно быть таким трусом, и вести себя в подобных обстоятельствах так нагло?! У него в голове будто каша... Хотя... Не удивлюсь, если у всего командного состава промыты мозги.

— Этот пытался бежать ещё до того, как сражение закончилось, — замечает Моракс. — Но нарвался на один из наших отрядов, обошедших войско имперцев с фланга. А этих мы уже после сражения захватили. Они не сопротивлялись.

— А толку-то? — сплёвывает кровью Блик. — Большинству солдат и так всё понятно было, когда мы увидели, сколько людей ты против нас выставил. Да даже раньше, когда нас со старым оружием и без чётких приказов в приграничье отправляли.

— И вы всё равно пошли?

— А куда деваться было? — удивляется Блик. — Приказы есть приказы. Видел бы, что творится сейчас в армии — не спрашивал бы.

— А что там творится?

— Блик! — шипит Имлерис. — Это военная тайна! Расскажешь — и станешь предателем! Тебе грозит Трибу...

Даже не шевельнувшись, я задеваю несколько энергострун в ауре Имлериса и заставляю его сжать рот так, чтобы он не мог процедить ни слова.

— Продолжай, сержант.

— Жопа там, Рой, — усмехается Блик. — Полная и окончательная. После того, что ты учудил у Ай-Шадзул, Император с катушек слетел. Новые законы, один хлеще другого, каждую декаду вводят. У тебя же есть разведка — наверняка всё и так знаешь.

— Я хочу услышать это с твоей точки зрения.

— Расскажу — и что, останусь жив?

Я смеюсь.

— Я тебя не трону, Блик, даже если ты молчать будешь. Я не зверь, не тот, о ком наверняка рассказывают в Империи. Мы с тобой давно знакомы, вместе прошли через столько сражений... Много ли проку мне от твоей смерти? Да и вообще — от любой другой, кроме смерти Айтора? Я не хотел войны. Я заключил мир и соблюдал его. И если ты мне не веришь, если вдруг решишь, что я что-то хочу выведать — это ничего не поменяет. Как только я закончу эту войну — пленных отпустят.

— Правда?

— Даю слово. Мне не нужны лишние рты. И как я уже говорил — бессмысленные смерти мне тоже ни к чему. К тому же, раз там такая жопа, как ты выразился — у меня будет к тебе и ко всем остальным серьёзный разговор. Но выбор за тобой — я не настаиваю.

— Хотя мог бы вытащить из меня всё своими колдовскими штучками, — замечает Блик.

— Мог бы. Но не стану… Тут и без тебя кандидатов навалом. Но ты всегда был умнее своего звания, и мне интересно именно твоё мнение.

— Что ж, ладно, — пожимает плечами сержант. — Поговорим. Всё хреново в армии для обычных солдат. Около двух декад назад по всей Империи разошлась весть, что ты готовишься напасть на нас — и объявили всеобщую мобилизацию.