Тайны Изнанки (СИ) - Грановская Елена
Дружбу с ним мы пронесли через всю школу с самого первого класса, и поступление в разные вузы — я ушел в музыкальный колледж, а Вадик поступил на исследование компьютерных технологий — не помешало нам видеться и продолжать общение. Даже его переезд в Петербург не свел нашу дружбу на нет: в плотном, занятом рабочем графике мы успеваем раз пять в год съездить друг другу, благо между столицами считанные часы пути на скоростном электропоезде.
Оказалось, Лиза вместе со своей мамой полдня хлопотала на кухне, чтобы организовать праздничный семейный стол в нашем узком кругу тремя поколениями, и при этом успевала занимать Аришу разными делами, чтобы дочке не было скучно и одновременно чтобы она не крутилась на кухне под ногами, у горячих и шипящих кастрюль и сковородок. В театре я попросил освободить меня пораньше в счет отработки в виде внеочередного выхода на занятия, и главный дирижер пошел навстречу — около четырех вечера я был дома. Мои родители еще не приехали: мы звали их к шести. В прихожей на меня налетела и ударилась в ноги Ариша, даря всю свою необъятную детскую дочернюю любовь, и я не мог не ответить ей, поэтому поднял в воздух и крепко обнял свое сокровище. Из кухни вышла Лиза, нежно поцеловала и призвала переодеваться, не стоять в дверях и мыть руки. Я беспрекословно выполнил все указания.
— Лиз, пощадила бы себя, зачем так хлопотать. Позвонили бы в доставку, я же предлагал, — сказал я супруге, выйдя из ванной.
— Я хочу сделать любимому мужу в его день что-то особенное приятное, вкусное и чтобы это обязательно было приготовлено моими руками!
Она улыбнулась и помахала передо мной ладонями. Я поймал их и поцеловал.
— Мы с Вадиком договорились поболтать недолго. Я потом помогу. — Я опустил руки, держа пальцы супруги в своих ладонях.
— У нас почти всё готово. Можешь не волноваться. Вадиму привет от меня!
— Может, сама и передашь привет через камеру? Он о тебе спрашивал, говорил, когда сможет тебя увидеть! — улыбнулся я, направляясь в гостиную.
— Вот только не сейчас, ладно? — посмеялась Лиза, обнимая живот. — Я не в форме, так ему и скажи!
Я улыбнулся в ответ и только сел на диван и разместил на журнальном столике ноутбук, как с разбегу на меня накинулась Ариша, завизжала, захохотала и завозилась у меня на коленях.
— Ариш, я сейчас буду разговаривать с дядей Вадимом, и если будешь вести себя спокойно, разрешу остаться, — нестрого сказал я, настраивая видеосвязь.
— Хорошо. — Дочка тут же прекратила елозить и села с ногами на диван рядом. А потом вдруг вскрикнула, словно вспомнила что-то важное, слезла и быстро потопала в свою комнату.
Я проводил ее взглядом, подпихнул ногой дверь гостиной, прикрывая ее, и посмотрел на экран с кружочком загрузки, ожидая подсоединения Вадима. Только спустил глаза в низ экрана, чтобы посмотреть время — не рано ли я загрузился, — как экран мигнул и появилась слегка тормозящая и шатающаяся картинка, но через несколько секунд она выровнялась, и на меня смотрел широко улыбающийся во все тридцать два, развалившийся в кресле Вадим.
— Костян! Привет-привет, дорогой! — воскликнул друг. Он настраивал и фиксировал монитор, поправляя наушники. — Слышишь-видишь меня? Я тебя да, твоя физиономия весь экран занимает. Она такая же большая, как твое музыкальное эго!
— Привет, Вадик! Да, тоже вижу-слышу. И у тебя мося на всё пространство!
В детстве Вадим был пухленьким, но сейчас сбросил вес, атлетом не стал, но был хорошо сложен и крепок. С рыжеватой аккуратной бородкой и модной стрижкой он был похож на богатого руководителя американской финансовой корпорации, однако был простым (хотя не простым — позитивным и добродушным, отзывчивым и ответственным) старшим специалистом отдела охраны компьютерных систем одного отечественного холдинга со штаб-квартирой в Питере.
— Ты, старик, совсем не изменился! — наигранно охнул Вадик.
— За какое время я должен обрасти сединами и плешью? С февраля, с нашей последней личной встречи? — хмыкнул я, откидываясь на спинку дивана, удовлетворенно вздыхая и, радостно глядя на лицо друга в экране, махнул рукой: — Давай, можешь поздравлять, внимаю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Вашей великости и величавости, непомерности и гордости, знатности и музыкальности, гениальности и театральности шлю я радостное и горячее поздравление с са́мого окна в Европу! — шутливо официальным тоном, подбоченившись пробасил Вадим.
— Слишком мало, давай еще! — Я посмеялся.
— Ну что еще, Костян, что! Виртуальную пятюню тебе даю, лови, оп-па! — Вадим махнул в сторону экрана ладонью, посылая «пять». Я поднял свою ладонь, шутливо ударил себя по щеке, изобразив боль.
— Это ты так вот специально, да? Даешь «пять» — и только б вмять! — Я «обиженно» потер щеку и с видом обманутого взрослым ребенка, который никогда ему не простит, посмотрел на Вадима.
— Вот, ты даже словить нормально не можешь! Я всегда знал твою косорукость и не понимал, как тебя взяли на дирижерский! — захохотал друг.
Тут дверь в гостиную открылась, и в комнату влетела Ариша, на бегу тараторя: «Папа, папа, папа!», держа в руках раскрашенный лист бумаги. Я поймал дочку и посадил ее рядом, указав в экран ноутбука:
— Ариш, поздоровайся с дядей Вадимом!
— Аришка, привет, солнце мое, как дела? — Вадим заулыбался моей дочке и помахал ей ладонью.
— Привет, Вадик! — громко произнесла дочь и активно замахала ему перед экраном ручками, еще держа в руках принесенный с собой лист.
— Костян, ты как ребенка воспитываешь?! Где вежливое «здравствуйте, дядя Вадим»? — в шутку разозлился друг. — Вот когда я в следующий раз приеду, покажу тебе, как надо учить дочку со старшими разговаривать! — Вадим «напутственно» пожурил меня, тыча указательным пальцем.
— Что это ты с собой принесла, раскраску какую-то? Покажи! — сказал я дочке.
— Это подарок тебе! С днем рождения, папочка! — Ариша обняла меня и торжественно протянула рисунок.
— Я нарисовала папу, маму и себя. Папа в театре выступает, а мы с мамой ему цветы принесли, и ему еще люди дарят букеты! — пояснила Ариша Вадиму, пока я держал бесценный рисунок в руках и рассматривал непонятные, но старательные, с любовью нарисованные цветные карандашные каракули.
Я почему-то был весь розовый, волосы на голове похожи на свернувшегося в клубок дикобраза, которому сделали жуткую завивку, а дирижерская палочка в руках оказалась в половину меня. При этом Лиза и Ариша были какие-то маленькие и синенькие, в одинаковых платьях, а каблуки на туфлях такие огромные и массивные, что в них можно сразу смело отправляться на ежегодный показ мод в Милан и демонстрировать, что одним их ударом можно пробить всю земную кору прямо до ядра. Протянутые ко мне со всех сторон букеты цветов похожи на обмотанные шторами ветки елок и спагетти, а цветочные бутоны — на наконечники стрел каких-нибудь племен майя. Нашу семью освещали лучи разноцветных прожекторов, которые, словно мечи, пронзали наши головы и руки. Весьма «жизнеутверждающая» картина, конечно, но если абсолютно не обращать внимания на все кривости и косости, это — очень классный и радостный рисунок! Его нарисовала мне моя дочь на мой тридцатый день рождения!
— Спасибо, зайчонок! Очень здорово! Мы все такие радостные! — Я притянул дочь за голову и крепко поцеловал в макушку, а потом развернул подаренный рисунок к экрану, чтобы показать Вадиму: — Оцени!
— О! Как много цветов тебе дарят! Наверно, никогда столько не дарили за всё время твоей реальной музыкальной карьеры! — хохотнул друг. — Молодец, Ариша! Старалась! Очень здорово! Классный подарок любимому папе!
Арина вся разнежилась и поплыла от комплиментов. Я положил рисунок на столик рядом с ноутбуком.
— Продолжая мое тебе поздравление, Костян, желаю, чтобы вся твоя жизнь еще столько лет, сколько тебе сегодня исполняется, и еще столько же, умноженное на сто тысяч, была такой же яркой, живой, разноцветной, какая на рисунке Арины! Ты классный мужик! У тебя всегда всё удачно складывается и чтобы еще сто лет складывалось, собиралось, склеивалось! — Вадим улыбнулся.