Петля судеб. Том 1 (СИ) - Васильев Андрей Александрович

- Илья Павлович, вы если в будущем на нас когда-то поставить денежку еще надумаете, то прежде меня предупредите – попросил я безопасника – А ну как мы бы надумали этот бой слить? Нам этот турнир не сильно и нужен.

- Отчего же? – изумился Азов.

- Так ведь пустая трата времени – объяснил я ему – Главный приз нам так и так не взять, за него схлестнутся топы из десятки, до которых нам как до Луны на тракторе. Да и сам главный приз Линдс-Лохенам нафиг не нужен, это все равно что смерть за усы дергать. Выиграй мы его, и завтра же в Пограничье ломанут все, кому этот кирпич нужен.

- Воевать надо всерьез, или же вообще не воевать – погрозил мне пальцем Азов – Это вопрос репутации и самолюбия.

- Так никто поддаваться и не собирается, тем более что соперник равен нам по силам. Но в следующем раунде мы можем попасть на соперника, который окажется нам не по зубам, и тогда я, выходит, всех вас подведу.

- Ну, почем ты знаешь – задумчиво протянул Азов.

- Нет, конечно, мы можем и следующий бой взять, спору нет, но…

- Да я не о том – перебил меня безопасник – Почем ты знаешь, что в следующем бою мы именно на тебя поставим?

Не знаю почему, но это прозвучало чуть обидно.

- Ладно, ладно – Азов встал со стула, обогнул стол и похлопал меня по плечу – Не сомневаюсь, что ты всех победишь, если не силой, так хитростью.

- Когда глаза в глаза, а клинки в клинки хитрость ничего не решает – вздохнул я – А жаль!

- Прости, но повторюсь – почем ты знаешь? – и безопасник мне подмигнул – Ладно, иди уже. Вика-то небось рвала и метала по поводу того, что ты прямо из капсулы сразу за порог дома свистанул?

- Не стану врать, особой радости на ее лице я не увидел.

- Вот и я про то – Азов поежился – Глаз у нее особый, скажу я тебе. Не иначе как в роду ведьмы водились. Не ровен час проклянет, мучайся потом. Ну, и ты поосторожней будь, без нужды ее не зли. Что лыбишься? Я тебе сейчас очень даже дельный совет даю, приятель.

- Ядвиге не забудьте бумажку отдать – на прощание попросил я своего собеседника – И лучше всего под расписку, а то потом начнется: «мне никто ничего не приносил», «я ничего не видела», «ты врешь, пся крев!».

- Не переживай, тебя она не побеспокоит – пообещал Азов – А еще начинай нового сотрудника приискивать, вакансия-то освободилась. Но, прежде чем он попадет в штат, сначала гони его ко мне на собеседование, понятно?

- Даже не сомневайтесь – криво улыбнулся я – Но, если совсем честно, подумываю обойтись без новых людей в редакции. Так как-то спокойнее жить. Всем спокойнее.

- Ты начальник, тебе виднее – Азов открыл дверь и легким толчком выпихнул меня из кабинета – Я свое пожелание высказал.

Снова коридоры, по которым меня повел бессловесный проводник в безукоризненном сером костюме, снова безликие двери слева и справа, и я, если начистоту, очень обрадовался тому факту, что лифта ждать почти не пришлось, его створки беззвучно расползлись в стороны почти сразу после того, как была нажата кнопка.

- Придержите дверь – донесся до меня звучный женский голос – Пожалуйста.

Я нажал на круглую клавишу, которая выполняла функцию, о которой попросила меня незнакомка, оказавшаяся местной уборщицей, катившей перед собой некую конструкцию, в которой нашлось место всему – и ведрам, и тряпкам, и моющим средствам, и массивной пластиковой коробке, куда она сваливала собранный мусор.

- Мне на минус двенадцатый – бодро заявила нам нежданная попутчица, улыбчивая крутобедрая щекастая деваха.

- Сначала едем наверх – сообщил ей мой провожатый, наконец-то подавший голос.

- Хорошо – покладисто согласилась уборщица – Как скажете. Рабочий день длинный, можно и покататься.

Похоже эта девица за словом в карман не лезет. Интересно, каково ей в этом склепе работать с таким живым характером? Тошно небось.

А после все эти мысли у меня из головы вылетели. Почему? Да потому что я увидел, что именно лежит в той самой пластиковой коробке, стоящей на самом краю тележки.

Это был дамский пиджак. Ну, точнее это раньше был пиджак, теперь он более всего напоминал замызганную цветную тряпку, но все равно я точно не ошибся. Да и как бы это могло случиться, если до того я видел его не раз и не два. Ксюша очень любила его надевать на работу, он же на ней был в тот вечер, когда она нас всех продала красавице-наемнице.

Сдается мне, не уехала моя бывшая подчиненная в Череповец или Абакан. Она вообще никуда не уехала, если, конечно, не считать поездкой оправку в лучший мир. Нет, дай бог, чтобы я ошибся, но вот только темное-коричневое пятно, которое очень смахивает на засохшую кровь, говорит мне о другом. Это тыльная часть пиджака, значит стреляли ей в спину, я вроде даже и дырочку разглядел. И вряд ли это случилось еще там, в здании, чего ради тело везти сюда через половину Москвы?

Дура девка, куда она полезла…

Сопровождающий поймал мой взгляд, нехорошо глянул на уборщицу, после чего встал так, что я перестал видеть коробку. А там лифт добрался до первого этажа, и меня буквально выставили из кабины.

Бряканье, шипение дверей, и уборщица с молчуном-безопасником отправились обратно вниз, на минус двенадцатый этаж. Не на тот ли, где меня в свое время неплохо так отделали? Помнится, в тот веселый день прозвучали слова насчет того, что, если надо, меня определят в такое место, где никто никогда никого не отыщет, например в чан с соляркой. Очень может быть, что Ксюха именно в него и загремит. Если уже не загремела.

И Верейская тоже, коли за ум не возьмется.

Не могу сказать, что мне очень-то жаль мою бывшую подчиненную. Нет, в общечеловеческом масштабе – крайне. Смерть всегда ужасна, особенно если на ее пути встретилась молодая, красивая, умная девушка.

Но кто кроме нее виноват в этом? Да никто. Ксения сама сделала свой выбор, ни о каком принуждении речь точно не шла. А еще она наверняка знала, какая нас с Викой участь ждет после ее предательства. Ясно же, что Ровена ей деньги заплатила не за то, чтобы нас накормить, напоить, а после домой отпустить. И отчего-то мне кажется, что она про нас забыла бы еще до того, как отъехала от стройки. А если бы и вспомнила, то только с доброй улыбкой, какая возникает на лице человека, думающего об отлично выполненной работе.

Но я не она, потому все-таки некое царапающее чувство в душе присутствовало. И еще – Вике о произошедшем знать ни к чему. Пусть лучше она на свою бывшую подругу злится, так и ей, и мне лучше будет.

Хотя… Есть еще один вариант. Никто Ксюшу не убивал, и это все одна из комбинаций Азова, на которые он мастак. Лифт, уборщица, коробка, пиджак с пятном крови на спине – и вот я уже добрых пять минут стою, таращусь на створки давно уехавшей кабины и пытаюсь свести концы с концами.

Зачем такое устраивать? Да кто же его, Азова, знает? Может для того, чтобы я понял, насколько мы все бренны. А, может, чтобы показать мне, чем заканчивают те, кто встает на пути «Радеона». Или еще зачем-то.

Хотя, если это на самом деле так, то имеет место быть перебор. Я и без того все давным-давно понял.

Вот Верейской на это глянуть стоило, пока она совсем не заигралась. Одно плохо – ей про случившееся не расскажешь, не доверяю я ей настолько, чтобы подобными историями делиться.

Я ей вообще не доверяю, как, впрочем, и любому другому обитателю этого здания. Даже милой консьержке Колокольниковой, хоть та меня не раз выручала. Это она сейчас добрая, хорошая и на моей стороне. А потом ей отдадут приказ все переиначить, и она первая меня в спину ножом ударит. Кто отдаст? Да кто угодно. Мало ли у меня тут доброжелателей?

Но при всем этом спал я ночью крепко и сладко. Кошмары мне не снились, с бока на бок не ворочался, воду пить не вставал. Однако, иммунитет у меня на подобные происшествия, за время работы в газете я похуже вещи видал, и ничего, сон с аппетитом сроду не страдали.

А вот то, что я чуть не проспал важнейшее мероприятие, которое, по сути, сам и санкционировал – это беда. То ли будильник в телефоне не сработал, то ли я его отключил и не услышал, но если бы Вика, с какого-то перепуга вставшая в свой законный выходной ни свет, ни заря, меня случайно не разбудила, то казус вышел бы первостатейный.