Города в поднебесье (СИ) - Сухов Лео

Логос воды создавал всего один глоток воды. Помочь — особо не поможет, зато пневму потратит. Логос охлаждения опускал температуру в пространстве крохотного объёма — хватило бы заморозить не слишком крупную ягоду клубники или сделать один кубик льда. Бытовой телекинез позволял переместить предмет весом граммов двадцать — но не больше. Хотя в определённых ситуациях это и могло пригодиться, но в общем и целом он тоже был бесполезен. Логос земли дарил горстку какой-то пыли, которая вообще непонятно зачем была нужна…

Логос укрепления — к сожалению, совершенно незначительно — укреплял крохотный кусочек любого материала. И то лишь на время своего действия. Вот если его на материал нанести — тогда да, действие будет подольше. Всего день-два… С другой стороны, я же видел, что на доспехах стражей эти логосы горели постоянно… Логос разуплотнения позволял сделать обратный укреплению процесс — и примерно в тех же масштабах. А вот логос укрепления корней увеличивал мою собственную устойчивость. Правда, я вряд ли бы это ощутил во время сильной качки — бытовые логосы были ничтожны по своей силе. Впрочем, нет, ничтожными были логосы на ступень сильнее.

Были ещё логосы усиления и ослабления, но их требовалось комбинировать с другими узорами — и вот тогда они давали совсем незначительное усиление или ослабление других логосов. А поскольку бытовое взятие и отдача не позволяли перемещать больше одной единицы (и как её разделить, я пока не знал), то и использовать их я не мог… Кажется, я начинал понимать, почему все местные используют ограниченное количество логосов. Из тринадцати логосов мне реально могли пригодиться меньше половины, а все остальные повисли в хранилище мёртвым грузом…

Для дальнейшего обучения всему этому требовалась информация, но где её достать — я не знал. Осторожные расспросы Нанны и Рубари ничем не помогли — им это всё тоже было неизвестно. Нанна просто не представляла, где, что и как. А Рубари всё получил во время обучения: были у него незначительные логосы на разные виды работ. Зато я узнал, что бытовые логосы — только первый шаг. Были ещё логосы ничтожные, незначительные, малые, приемлемые, существенные, сильные и, вроде как, очень сильные — хотя вот это уже было неточно. Такие эмпиреи не волновали простых людей, особенно на самых окраинах обитаемого мира. Что вообще-то странно — при помощи логосов можно было бы здорово упростить себе жизнь…

В общем, первый мой шаг в освоении логосов стал полным разочарованием. К счастью или к несчастью, вся моя жизнь — сплошная череда разочарований. Если бы я опускал руки каждый раз — уже давно и вторую бы свою жизнь потратил. Нет, сдаваться я не собирался — просто сейчас, в условиях жёсткой нехватки времени, надо было как можно скорее построить транспорт, на котором получится убраться со скалы.

Логосы, которые я повесил на семечко пневмы, так же легко можно было отцепить и отправить в хранилище. Требовалось только мысленное усилие. И вот это очень радовало, потому что не страшно было ошибиться с набором в десять логосов. Изменить его можно было в любой момент.

Впрочем, было и ещё одно дело, с которым хотелось бы разобраться, но я не был уверен, что выйдет. Мне было болезненно интересно узнать, зачем всё-таки торговый дирижабль расстреливал оставшихся в Экори… В условиях, когда ты вроде как просто пытаешься выжить, но при этом вынужден нарушать законы — любая информация может пригодиться. А уж с моим феерическим невезением — так точно…

В город я спустился ближе к обеду. Особенно острой необходимости у меня в этом не было, припасов пока хватало — но вообще запас карман не тянет. Да и хотелось мне снова добраться до приюта для девочек… Если именно там Нанна впервые увидела скамори, то в его окрестностях и требовалось, в первую очередь, поискать ответы.

Уже когда я шёл по проторенной дорожке, то понял, что спаслись мы действительно чудом. Сверху мои следы должны были быть отлично заметны. Однако, на наше счастье, экипаж торгового дирижабля, видимо, не обратил на них внимания. То ли не привыкли подмечать такое, то ли не смогли рассмотреть с высоты, то ли слишком понадеялись на другие способы обнаружения людей, то ли верили в скамори, которые быстро находили живых — не знаю, что в итоге стало тем чудом, что всё-таки отвело от нас беду.

Я свернул к складу Тацы и осторожно, пробираясь через заносы, добрался до ворот. В них была маленькая дверца, чтобы каждый раз не открывать ворота, когда кому-то требовалось выйти. Калитка эта запиралась на крючок изнутри, но я знал, где он расположен — так что открыть её было несложно. Просунув нож в щель между косяком и дверью, я подцепил крючок и скинул его. Запалив фонарь, я осторожно вошёл в помещение, осматривая всё вокруг на предмет засевших скамори.

Но сколопендр не было. На складе не было даже трупов хозияна и моих коллег. Видимо, как поднялась суматоха — они сбежали. На столе в кабинете Тацы стояла недопитая бутылка молосы, кружки, а ещё лежали какие-то документы, кости и несколько десятков чешуек, которые я без зазрения совести сгрёб и сунул в кошель на поясе. Нечего добру пропадать…

На склад я пришёл за крепким тросом. Такие специально заказывались для монтажных работ на склоне. Покрытые логосами тросы были достаточно лёгкими, прочными — и безумно дорогими. Их даже не продавали — их и выдавали-то исключительно под запись. На рынке и в магазинах купить такой было бы большой удачей. Ну а моей удачей была работа на складе, после которой я знал почти всё, что там есть — и где оно лежит. Конечно, я понятия не имел, что и где ещё было загружено до моего первого рабочего дня. Зато нужные тросы точно были — сам их летом на стеллажи пристраивал.

Вот где я их пристроил — там они и лежали. Двадцать мотков по пятьдесят метров в каждом. А рядом в ящиках лежали карабины, колья с петлями на конце, специальные молотки, крюки, кошки… Я понятия не имел, для чего нужна большая часть этих приспособлений, но если я не сорвусь — у меня ещё будет шанс это узнать. Хотя бы про часть из них… Постаравшись вспомнить всё, что знал про альпинизм и скалолазание, я взял два мотка троса и пять десятков колышков.

Просто на то, чтобы дотащить необходимое добро до приюта девочек в Новом Экори, у меня ушёл весь остаток светового дня. Используя трос, я собирался на следующий день спуститься ниже по склону и посмотреть, есть ли там что-то интересное. По пути назад я успел захватить пару тросов и снаряжение уже для другого восхождения — на верхнее плато. Хотя, честное слово, вот именно этого я совершенно не хотел делать… С другой стороны, если я буду строить шар или подобие дирижабля, то места в нашей трещине для него явно не хватит.

Своим ничего говорить не стал — просто свалил всё добытое в углу и сел разбираться с логосами. Нанна явно что-то хотела мне сказать, но так и не решилась после утренней размолвки, а я сам не собирался идти к ним с примирением. Мало того, что дураком обозвали, так ещё и не помогают совсем… Половину ночи я просидел, выкачивая из чешуек, которые набрал на складе Тацы, пневму и вливая её в логосы — и заливая её назад в чешуйки. Конечно, так себе развлечение, зато позволило скоротать время дежурства… После чего я с чувством выполненного долга разбудил Рубари и отправился спать.

Утром я снова спустился в город и по проторенному пути отправился к приюту. За ночь подморозило, и ветер, бушевавший вокруг скалы, теперь пробирал до костей. Я натянул на лицо очки и маску, после чего, повозившись, сумел нацепить на себя сбрую из плотных ремней. Затем привязал один конец троса к сбруе, а другой — к ограде приюта, благо выглядела она достаточно крепкой… А дальше, держась за трос и уперев ноги в склон скалы, начал медленный спуск.

Это было страшно. Даже с учётом того, что склон не был совсем вертикальным, а имел небольшой уклон… Что, к сожалению, поставленную задачу не слишком сильно облегчало. Когда я лез по канату к трещине, то хотя бы видел свою цель. А сейчас мне приходилось спускаться в пустоту серо-белых туч, что вызывало прямо какой-то животный ужас — хотя раньше я за собой боязни высоты особо не замечал.