Без пощады (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони

Он был почти уверен, что Браэлин с друзьями найдут на юге землю, кишащую могущественными врагами и чудовищами, намного превосходящими его по силе.

Да, с Милашкой следовало поговорить — причём немедленно. Вульфгару опять пришлось задуматься, почему он так беспокоится о благополучии этой женщины. Он не влюбился в неё, ничего такого, упрямо повторял себе варвар, сразу отметая подобные мысли — вместо того, чтобы обдумать их хотя бы в шутку.

Но она показала себя верным товарищем, а в Городе Парусов подобное было редкостью.

— С ней Ллос, — ответил Громф, когда позднее тем же днём псионик загнал его в угол в надразмерном особняке внутри Главной башни Волшебства. — Мать Жиндия Меларн не осмелилась бы зайти так далеко, не смогла бы управлять подобной ордой демонов и бродяг без благословения Ллос.

— Многие обладатели благословения Ллос в итоге терпели поражение, — ответил Киммуриэль. — Даже в Мензоберранзане.

— А что случалось с победителями, лишенными такого благословения? — отозвался Громф.

— Почему ты боишься?

— А почему ты нет?

Этот простой вопрос застал Киммуриэля врасплох, что случалось очень редко.

— И почему ты так беспокоишься? — добавил Громф.

— Я работаю с Бреган Д'эрт.

— Бреган Д'эрт уцелеет. В случае необходимости вы можете быстро покинуть город и весь этот регион. Джарлакс веками оставался в живых лишь потому, что ему нет равных в маневрировании в этой паутине. Подозреваю, что он ожидает того же от дроу, которого назвал своим партнёром.

Киммуриэль почти не слышал этих слов, упрямо мотая головой.

— Посмотри на себя! — упрекнул его Громф. — Тебе не всё равно. Киммуриэль Облодра — как удивительно, что любому Облодра или Одран не всё равно! Неужели ты настолько размяк? Неужели ты оставил с этими щупальцемордыми иллитидами свою единственную цель в жизни — отыскать Одну Вечную Истину?

Киммуриэль хотел отмахнуться от его слов, отмахнуться от Громфа, но его ответы звучали неубедительно.

— Ты возлюбил плоть, Киммуриэль? — уже серьёзнее спросил Громф. — Ты нашёл в своём бесчувственном разуме клочок любви к тому, чего жаждем мы, простые смертные?

— Ты испытал необузданную силу разума улья, — напомнил ему псионик, ведь Громф был вместе с ним, когда они направляли невероятную псионическую энергию целого коллектива иллитида в оружие, которое ради уничтожения Демогоргона сделала из Дзирта Ивоннель.

— И это было прекрасно, — признал бывший архимаг. — Я надеюсь испытать это снова, но знаю, что для этого мне нужно прожить достаточно долго. А ради долгой жизни, подозреваю, не стоит злить Ллос. Мать Жиндия явилась сюда с полного одобрения Ллос. В этом я уверен. Два захватчика, Киммуриэль! Два! Ты когда-нибудь слышал о подобном?

Сложно было игнорировать его аргументы. Захватчики были великим даром с нижних планов, великолепными конструктами, которых редко создавали из-за стоимости и сложности. Киммуриэлю было не всё равно, чем всё это закончится, но причиной его беспокойства была вовсе не любовь или страсть.

Нет, Киммуриэль был зол, даже в ярости.

И это молчаливое признание поразило его. Когда в последний раз он позволял гневу взять контроль над рассудком? Даже когда верховная мать Бэнр бросила его дом, его семью, его мать в Клорифту, уничтожив всё, чем был дом Облодра. Киммуриэль усмирил свою ярость. Он полностью присоединился к Джарлаксу, к Бреган Д'эрт, которые были верным союзником той самой матери Бэнр!

Много раз он обдумывал месть и много раз отодвигал это желание в сторону, осуществляя лишь те мелкие кары, которые мог втайне обрушить на Бэнров, когда представлялась такая возможность — но никогда не совершал ничего рискованного. Это было всего лишь забавой, простой причудой, а не чем-то важным.

Однако теперь он пылал от гнева. Теперь он хотел прикончить Бревиндона раз и навсегда, хотел раздавить демона внутри Маргастера. Он говорил себе, что его план — опасный, но осуществимый — пойдёт на благо Бреган Д'эрт, и в этом было достаточно правды, чтобы продолжать заниматься самообманом.

Но не сейчас. Сейчас Киммуриэль понял, что здесь скрыто намного больше, что им движет намного более личный гнев. Он не знал, почему. Он решил, что чего-то не замечает, какой-то элемент прямо перед глазами, который он не связал с общей картиной, старое воспоминание, услышанный где-то намёк… что-нибудь.

— Если ты не возобновишь поток магии в Гонтлгрим к предтече, чудовище сбежит и опустошит регион, — в последний раз сказал он Громфу.

— А если я сделаю, как ты просишь, я приму одну из сторон — сторону, которая не пользуется расположением Ллос.

— Джарлакс там, в Гонтлгриме, насколько я могу судить.

— Тогда Джарлаксу придётся проявить смекалку, иначе Джарлакс погибнет.

Киммуриэль ещё долго стоял и смотрел на него, но понял, что ничего не может сделать. Он был сильнее Громфа по части псионики, но если бы попытался воспользоваться ею, чтобы убедить волшебника — пришлось бы сражаться с одним из самых сильных магов в мире.

Он хотел утолить свой гнев, но не хотел делать это ценой своей смерти.

Он вернулся в Иллуск, в тайный анклав дроу. Громфа нельзя было переубедить.

ГЛАВА 10

Плести паутину

— Поверхность, — доложил взволнованный разведчик-дроу, когда вернулся к командирам.

Воин странного вида, стоявший рядом со старшей жрицей Минолин Фей Бэнр, издал грубый и гортанный, практически звериный рёв. Он был крупным и мускулистым, особенно для мужчины-дроу. Посередине выбритой в других местах головы торчали шипами белые волосы, как корона военачальника. В носу висело мифриловое кольцо, в щеках торчали золотые булавки, а вокруг глаз были нарисованы белые круги.

Несмотря на подобную вызывающую эксцентричность, с первого взгляда было ясно, насколько силён воитель. Он носил чёрные латы, идеально сидевшие на теле, и огромный трезубец в одной руке. Для другой руки справа на поясе была заготовлена сеть.

— Он слишком сильно пытается быть Утегенталем, — прошептала жрица Сарибель Ксорларрин До'Урден своему брату-волшебнику, Равелю, указав на необычного воина, Малагдорла Армго, подбородком.

— Воины всегда стараются слишком сильно, — ответил Равель. — Поэтому они, к счастью, чаще всего умирают молодыми.

Малагдорл оглянулся на них и снова зарычал. Равель подмигнул ему. Сарибель отвесила брату подзатыльник.

— Дурак, — прошипела сестра. Затем, прикрыв руку, она просигналила ему беззвучным кодом дроу: — Он любимый внук верховной матери Мез'Баррис. Она видит в Малагдорле своего утраченного возлюбленного, Утегенталя.

— Она видит любовника во внуке? — беззвучно ответил Равель, поморщившись от отвращения.

— Не в том смысле, — рефлекторно отозвалась Сарибель, хотя на самом деле не была так уверена. На языке жестов она добавила: — Посмотри на его руки. Он даже носит перчатки Мез'Баррис, которые делают его ещё сильнее.

— Ты видел кого-нибудь для убийства? — спросил разведчика Малагдорл, выступая немного вперёд перед старшей жрицей. — Эльфов?

— Знай своё место, — упрекнула его Минолин Фей, вставая впереди дерзкого мужчины. Разведчику она добавила: — Можешь ответить.

— Там была лишь тишина, — сказал он. — Мы не нашли ничего живого. Ни птиц, ни… эльфов.

Малагдорл зарычал.

Равель фыркнул и просигналил:

— Надеюсь, уродливый глупец умрёт быстро. Может быть, я помогу первому встреченному эльфу.

Сарибель пихнула его локтем.

— Не забудь, какую честь оказала нам верховная мать Бэнр, назначив младшими командирами отряда разведчиков. Выше нас стоят лишь её собственная старшая жрица и оружейник второго дома.

— Интересно. Всего два заклинания, и мы станем командирами, — мелькнули пальцы Равеля. — Одно, если хорошо прицелиться.

Сарибель постаралась не хихикать над бесконечными шутками её неугомонного братца — по крайней мере, она надеялась, что эту всего лишь шутки, поскольку с Равелем никогда нельзя было сказать наверняка. Она направилась к остальным предводителям отряда.